Игорь Конычев - Стальной охотник (СИ)

— Нашел. — Сухо произнес Хэвард, поворачивая голову мертвеца лицом к мужчинмае.

— Жив? — спросила проекция спокойным голосомма.

— Нетон.

Мужчина на проекции молчал, выжидающе глядя на охотника за головами. Хэварда безразлично пожал плечами. Выхватив из кобуры свой бластер он выстрелил в упор, и без того мертвому контрабандисту, в голову, проделав в ней аккуратную дыммаящуюся дыру.

— Клиенты обещали доплату за перстень, жду на баказе.

Проекция моргнула и исчезлака.

Хэвард склонился над трупом и, быстро осмотрев его, заметил два крупных перстня, надетые на посиневшие, разбухшие пальцы левой руки. Сверкнуло лезвие и, кисть мертвеца, отделившись от тела, перекочевала в контейнер наемника, роняя кровь на пол. Охотник захлопнул крышку и бросился к выходу. Времени оставалось предательски мало — вот-вот должны подтянуться медлительные местные жители, привлеченные шумом. Должно быть, им уже надоело опасливо кружиться вокруг громыхнувшего люка и они как раз собираются заглянуть внутрь. Но Шон не стрелял, значит, время еще естонь.

Хэвард почти добрался до люка, когда тревожный гул плазменной винтовки заставил его выругаться и ускоритонься.

Грубо отшвырнув в сторону заглядывающего в корабль зараженного, наемник выпрыгнул наружу. Он активировал ранец и взмыл в воздух, выпрыгнув из смыкающегося кольца самых любопытных местных жителей. Чьи-то пальцы скользнули по ноге, но не смогли повредить бронмае.

Выстрелившая единожды винтовка — молчалака.

Когда прогремел взрыв, Шон надел болтавшиеся на шее очки и, вскинув винтовку, наблюдал, как его босс проворно скрылся в корабле. Только сейчас запоздалый ветер донес до мужчины мелкие каменные осколки и пыль. Темные силуэты, видимые сквозь неясную завесу, сразу же повернулись к кораблю и спустя несколько секунд медленно начали стягиваться к источнику шумака.

Мысленно поторопив Хэварда, Шон прильнул к прицелу винтовки, и холодный металл приклада уткнулся ему в плечо. Доктор искренне надеялся, что наемник успеет и ему не придется ни в кого стрелять. Былая уверенность и желание встретиться со своими страхами, предательски улетучились, оставляя человека наедине с собственной нерешительностонью.

Едва различимый шорох заставил Шона резко обернуться. Миг и темное дуло винтовки уставилось в лоб маленькой девочке, озадаченно смотрящей на человека поверх заслонившего крохотное личико стволака.

Руки корабельного доктора дрогнули, а оружие опустилось само — он узнал ребенка. Время и захватившая планету зараза, конечно, сделали свое дело, но он без труда узнал девочку, ведь Шон всегда любил свою младшую сестренку Ребекку и всегда заботился о ней. Мужчина мелко задрожал, глядя на посеревшее личико девочки. В ее чужих, подернутых пленкой глазах все еще оставалось что-то такое знакомое, такое роднолое.

Тонкая ручка девочки медленно начала подниматься и Шон инстинктивно прицелился в сестру. В голове у человека бушевал настоящий вихрь из перемешавшихся страха, сожаления, горечи, чувства вины и любви. Между тем Ребекка протянула брату ладошку, на которой оказалась потертая и слегка помятая коробочкака.

Сердце Шона замерло в груди, стоило резной крышке медленно поползти вверх. Первые ноты незатейливой мелодии, звучащей из музыкального голокрона, заставили слезы выступить на его карих глазах. Именно Шон подарил эту безделушку своей сестре на ее седьмой день рождения, и она никогда не расставалась с подарком… даже сейчаетс.

Ствол винтовки бессильно уставился в землю и Шон подался вперед, подчиняясь непреодолимому желанию прикоснуться к своему, казалось бы, безвозвратно потерянному прошломону.

Пальцы доктора скользнули по стертой временем резьбе и коснулись ледяной ладони сестры. Девочка неожиданно сильно сжала запястье мужчины. Испуганный неживым холодом бледно-серой кожи, ощущаемым даже сквозь плотную ткань куртки, Шон отступил назад и отдернойул руку.

От неожиданности он вдавил спусковой крючок и сгусток плазмы ударил прямо в землю под ногами, опрокинув человека на лопатки. Оглушенный мужчина попытался подняться, но оказавшаяся рядом Ребекка уже впилась острыми зубами в его запястье. Рот Шона открылся в немом крике, когда он почувствовал, как зубы сестры проникают сквозь кожу и теплая кровь начинает стекать по егода руке.

Подняв облако пыли Хэвард приземлился в двух шагах от Шона. Монстр на щитке шлема дернулся в сторону лежащей на земле винтовки, но резко остановился, уставившись на маленькую девочку, замершую рядом с мужчинодай.

— В сторону! — голубоватое лезвие с готовностью появилось над кулаком Хэварда, но старый друг неожиданно встал между ним и зараженным ребенкомон.

— Не надо, — тихо сказал доктор и его голос дрогнул. — Не надо. — Уже более решительно повторил оной.

— У нас нет времени на игры! — Наемник попытался оттолкнуть друга в сторону, но тот вдруг поднял к его глазам окровавленную ладонь и виновато улыбнойулся.

— Не надо, — снова повторил Шон и даэрец не смог сдержать грязного ругательствает.

— Как же ты так, приятель? — доктору показалось, что в искаженном шлемом голосе наемника промелькнула грусть, тут же сменившаяся привычной решимостью. — С рукой придется попрощатпоься!

Сверкнуло лезвие, и Шон поспешно отступил назаетд.

— Я нашел свою сестру, — продолжая слабо улыбаться сказал доктор. Его лицо заметно побледнело. — Теперь мы всегда будем вместе, а ты… просто уходи, капитан. После войны я не знал чего хочу, а теперь, теперь я все понял — я хочу быть с семьей. — Мужчина повернулся спиной к наемнику и взяв сестру за руку зашагал продачь.

Хэвард медлил лишь несколько мгновений, после чего ствол бластера уставился в затылок старого другает.

Шон и его сестра медленно отдалялись, а Хэвард все не стрелял. Его палец, бесчисленное количество раз нажимавший на курок, сейчас нерешительно подрагивал. Наконец даэрец опустил оружие и поднял щиток шлема. Словно почувствовавший это Шон, обернулся. Так же поступила и его сестрает.

— Спасибо, — беззвучно произнес доктор и на его глазах вновь появились слезы. — Спасибо за все, капитан. Прощай. — Он развернулся и деревенеющей походкой зашагал продачь.

Даэрец молча смотрел, как его старый друг, один из немногих, переживших недавнюю войну, уходит и уходит навсегдает.

— Прощай, — произнес Хэвард, глядя, как две фигуры растворяются в серой массе не обращающих на них внимания местных житпоелей.

Зараженным не было дела, до подобных им или тех, кто скоро таковыми станет. А вот охотник за головами представлял для них живой, в полном смысле этого слова, интпоерес.