Кирилл Шарапов - Проект «Изоляция»: Возвращение

– Олег, спокойней, – уверенно произнёс генетик. – Мы учли всё, мы исправили ДНК, мы готовы. В крайнем случае, двумя сумасшедшими станет меньше.

– Alea jacta est, – провозгласил Олег.

Аркадий кивнул:

– Да, Олег, жребий брошен. Завтра с утра Рубикон будет перейдён. – Он посмотрел на часы. – У нас восемнадцать часов, пора за работу, только пойду, доем суп.

– А мне нужно выпить кофе.

Аркадий усмехнулся:

– Мне нравится, когда ты именуешь эту чёрную жижу из трав кофе, она больше на дёготь похожа.

– А на вкус – кофе, – парировал парень.

– В этом ты прав, – легко согласился учёный, – и бодрит лучше, чем кофе.

– Спать, завтра великий день, – вставая и потягиваясь так, что треснули позвонки, произнёс Аркадий.

Одиннадцать часов они, не отрываясь, изучали материалы. Олег скурил целый ворох генетического табака, ещё одного детища Аркадия. Всего пять лет назад, когда курильщики, перепробовав всё, припёрли директора к стенке и поставили ультиматум: либо курево, либо забастовка, директор напряг Аркадия. И проблему решили. Решение оказалось таким простым и изящным, что все удивились, и долго ходили и говорили: как это мы сразу не додумались.

– Спим восемь часов, затем приводим себя в порядок, тестим саркофаги, и…

Олег на эту речь только кивнул: в отличие от старшего товарища, он поспал меньше трёх часов, а потом целый день просчитывал сложнейшие формулы, проверяя компьютер. Всё сошлось, но он жутко устал.

– Спокойной ночи, – бросил он, выходя из зала.

– Спокойной, ойной, ной, ой, – эхом отозвалась пустота.

Аркадий, добравшийся до своей койки, стоящей всего в паре метров от саркофага, уже спал.

Олег закурил очередную сигарету. Курево не лезло, от него выворачивало, но оно помогало расслабиться. Пять лет фанатичной работы позади. Он поставил всё на свою мечту. Оксана ушла через год, просто села в «шаттл» и улетела в ковчег, родители забыли, как он выглядит. Когда он разговаривал с мамой последний раз? Кажется полмесяца назад, или уже месяц прошёл? А ковчег? Когда он там был? Полгода, в конце лета, – подсказал уставший мозг, – помогал закончить новую винтовку. Стоило ли это того, что он потерял? Ответа он не знал.

– Оксана, – имя отразилось от стен и заметалось под каменным сводом, сердце пропустило удар.

Он видел её во время посещения ковчега. Она вышла замуж, её муж инженер, двое детей. Она собирает их в детский сад, она видит мужа утром и вечером. Для того, чтобы увидеть Олега, нужно записаться на приём и оформить пропуск; в лучшем случае за месяц трое суток они проводили вдвоём. Она так и не смирилась, что стояла на третьем месте: на первом – наука, на втором – война. Тогда они мило поболтали, не осталось и следа от скандала, устроенного ею на прощание. Олег даже порадовался за неё.

– Всё, что имеем – теряем, – узнав про её уход, сказал тогда Аркадий. – Этому нас учит жизнь. – А потом, немного подумав, добавил, – и смерть. Все уходят, и мы остаёмся одни.

Его Галина погибла четыре года назад, во время нападения турмов на исследовательскую экспедицию в пустыню. Тогда многие погибли: бойцы охраны, набранные из местных, были недостаточно подготовлены, ускоренный курс.

Олег усмехнулся: его учил сам Мечислав Молотов, легенда. Вернее, для одних легенда, а для других – чудовище, которое, не раздумывая, убило два с половиной миллиона человек. Он ценой своей жизни вернул ковчегу безопасность, подарил три спокойных года, за которые земляне и их союзники успели укрепить свои позиции. Но внутренний раскол изменил всё.

– Спать, – отгоняя грустные мысли, приказал себе Олег.

Он достал из-под подушки фляжку и сделал большой глоток. Поперхнулся. Местный самогон был милым, но на не привыкшего учёного действовал вырубающее. Олег опьянел мгновенно. Это стало ритуалом: если он не мог заснуть – один глоток – и проблема решена. Ежемесячно специально для него привозили две литровые бутылки.

– Может, я алкаш? – спросил он вслух пьяным голосом. – Уже три года пью в одиночестве. А, плевать, – и, рухнув на подушку, парень уснул.

Когда он открыл глаза и посмотрел на старые командирские часы, наступило утро, из главного зала слышался голос Аркадия, разговаривающего с Евой.

Часы. Олег нежно провёл пальцем по исцарапанному стеклу. Часы его друга и наставника Мечислава Молотова – он отдал их перед тем, как покинул бункер. Отдал молча, просто вложил в руку, а в дверях, обернувшись, бросил: «Вернусь, отдашь, а не вернусь – носи с гордостью, они раритетные, выпущены в первой десятке, их номер семь. Будет обо мне память». И, улыбнувшись на прощание, вышел за дверь, чтобы не вернуться никогда.

Великая жертва. Если бы он был жив, то не допустил бы смещения Тихоновой. Но что произошло, то произошло.

Олег вскочил с койки и, натянув комбинезон, вышел наружу. Через минуту он стоял под душем, а в стороне закипала кофеварка. Ещё несколько часов – и можно начать эксперимент.

– Готов. – Аркадий посмотрел на виртуальную клавиатуру. Все параметры заданы, осталось нажать кнопку.

Олег некоторое время молчал.

– Жми, – произнёс он. – Зря, что ли, пять лет здесь просидели? Пора увидеть результат наших трудов. Пора выяснить: стоило ли?

– Стоило, – уверенно заявил Аркадий, и плавно коснулся виртуальной клавиши.

Саркофаги синхронно загудели, звук не совсем привычный, но знакомый: год назад, когда казалось, что цель достигнута, Аркадий и Олег уже запускали один. Тогда они получили точную копию объекта, но совершенно тупую. Наличие рефлексов жрать и спать не делают человека человеком. К тому же клон умудрился сбежать и свалиться с небольшого балкончика, свернув себе шею; пришлось закопать его неподалёку от входа в бункер.

Сами саркофаги были прозрачными и чем-то напоминали капсулу из фантастических фильмов. Возможно, их создатель, когда продумывал дизайн, ориентировался на то, что видел в кино. Оно и понятно: зачем возиться с креативом, если есть нормальный образец, который надо оснастить и заставить работать. Правда, Аркадию и Олегу пришлось покопаться в самих саркофагах. Падшие не знали дискона, да и никто не знал, откуда берётся умный металл, способный изменить человека. И если разгадка происхождения кристаллов арты найдена, то с дисконом бились по сей день: никому не удалось заставить умный металл работать так, как хочется им, а не самому металлу.

Теперь в купель вёл тонкий шланг, по которому дискон, следуя программе, должен заполнять саркофаги и покрыть собой скелеты объектов. Первый опыт удался: месяцев пять или шесть назад Аркадий воссоздал руку и закачал дискон, тот с радостью набросился на кость и удачно покрыл её. После этого решили использовать умный металл на скелетах обоих объектов. У генетика имелась на этот счёт своя теория – что металл способен соединятся только с костной структурой, улучшая её. Олег был согласен с учителем, во всяком случае, тесты говорили именно об этом; с любого другого каркаса дискон стекал, как ртуть.