Зима - Юрий Выборнов
Нам повезло… Нам потом еще не раз повезёт.
Аня вспомнила про соседку бабу Любу. Она жила ниже этажом. Мы на четвертом, она на третьем. Так вот, та болела часто, и мама иногда ходила ей за продуктами. Вышло так, что пожилая женщина дала запасные ключи от своей двери. Осталось только их найти. Всю квартиру перерыли, пока случайно не наткнулись на них в кармане маминого домашнего халата.
– Решено, идем за провизией… – приободрилась сестренка.
Глава 3
За окном стало темнеть. Сашка вновь подошел к окну, закрыл форточку и тщательно расправил занавеску, чтобы свет от огня не был виден снаружи.
– К чему все эти беспокойства? – поинтересовалась Катя.
– Борис Валентинович говорит, что горящую спичку в темноте видно до полутора километров, – ответил спокойным голосом молодой человек и сел на диван рядом с девушкой. – А костер – до пяти. Мы хоть и в лесу, но лишние маяки нам ни к чему. Так крепче спится.
– Понятно, – ответила гостья.
Кате не было весело, но она почему-то всегда машинально улыбалась, когда разговаривала с Сашкой.
– Вы очень похожи друг на друга, – добавила Катя. – Трудно отличить. Близнецы?
– Угу, однояйцевые, – Сашка посмотрел на брата. – Это только кажется, что не различить. Вон Николаич уже запросто может. Хоть и косит под плоховидящего. Даже сзади зовет правильно. А вообще у меня родинка за правым ухом. Маленькая коричневая точка, меньше спичечной головки. Вот посмотри, – парень повернул голову боком к девушке и отодвинул мочку уха.
– Видишь?
– Вижу, – тихо ответила Катя и продолжила свой рассказ. – Мы уже приготовили сумки и решили пойти ночью. С чего-то подумали, что ночью все спят. Конечно, это было не так.
Наступил поздний вечер, и мы уже сидели в прихожей и собирались с мыслями… Как вдруг нас одновременно осенило. Бабка… Она же там. Живая или мертвая. Аня предположила, что всё-таки баба Люба того. Отбросила копыта. Сыграла в ящик. Склеила ласты. Называйте как хотите, результат один. В последнее время женщина мало передвигалась даже по собственной квартире. Однажды мама рассказала, как зашла к ней проведать, а там… В прихожей, комнате и кухне на полу постелен линолеум. Так вот, на нем слой пыли толщиной с палец и две тропки от кровати. Одна ведет в туалет, а вторая – на кухню. Времени прошло много. Даже если и жива, то что она ела? В холодильнике всё пропало, а приготовить баба Люба не смогла бы.
Оделись мы как воровки в фильмах. Темные спортивные костюмы, кроссовки и вязанные шапочки.
– Что, если она обратилась? – спросила тогда Аня.
– Мы зайдем потихоньку, – успокаивала я сестру. – Коли это так, сразу уйдем. Только без визга чтоб, иначе беда.
Тогда еще не знали, как наверняка убить зомби. Я сходила на кухню и принесла мамину деревянную толкушку для приготовления картофельного пюре и ножку от сломанной табуретки, которая по счастливой случайности не была брошена в костер.
Очень тихо повернув ключ в замке, а потом еще и два вертушка, мы открыли нашу дверь и вышли в темный подъезд. Ее решили не запирать и при малейшей опасности сигануть обратно. Глаза привыкли к полумраку, и мы в принципе все видели. Тряслись обе от страха, но все же медленно спускались по ступенькам..
Соседкина квартира располагалась прямо. Мы спустились на площадку, приставили уши к металлической облицовке двери и стали слушать, что там внутри. Убедившись в отсутствии посторонних звуков, я достала ключи из кармана и открыла сначала верхний, потом нижний замки. Дверь приоткрылась, и мы заглянули в дом. Резкого трупного запаха не было. Нет, был, конечно, небольшой запашок из разряда тех, что обычно въедается в старые обои в домах, где живут старики. У моей бабушки в квартире был такой, да и вы наверняка понимаете, о чём я говорю.
Расположение комнат я знала хорошо. У моей подружки в соседнем подъезде точно такое же жилище. Прямо от входа маленькая комната. В ней-то и должна, по нашим предположениям, лежать бабка. Дверь в нее была закрыта, и через матовое стекло ничего не видно. Справа кладовка, туалет, ванная комната и собственно кухня. Слева вторая комната побольше.
Руки наши тряслись, и я уже пятнадцать раз передумала, хотела вернуться обратно. Про Аньку вообще молчу, сестра боялась, но не уходила, вцепившись в мой локоть левой рукой, второй держала рукоять толкушки.
Зашли. Быстренько заглянула в большую комнату и тут же на цыпочках обратно. Затем на кухню – и также обратно. Вроде чисто. Осталась маленькая. Бабкина спальня. Я опустилась на пол и приложила щеку к пыльному линолеуму. Между ним и дверью был зазор пальца три-четыре. Вроде никого не видно. Значит, старуха в кровати лежит мертвая и необращенная. Спокойно лежачих зомби я с балкона еще не видела. Уверенно открываю дверь и… Нет никого. Ни в кровати, ни в комнате. Вдруг сзади резко открывается дверь кладовки. Из нее выпрыгивает бабка и кидается на нас. Я чуть в штаны не напрудила от страха. Аня отбивается от зомби, а я, признаться по правде, на несколько секунд опешила. Потом сжала как можно крепче ножку табуретки и огрела старую зомбиху по голове.
– Ай, ай, ай! – закричала зомби и схватилась руками за затылок. – Я ж вам, проклятым воришкам, сейчас устрою!
Тут-то мы все и поняли. Никакая это не обращенная. Зомби не могут разговаривать. Оказалось, соседка нас услышала и, когда я ковырялась ключом в замочной скважине, спряталась в кладовке. Подумала: воришки. Из дома она не выходит, телевизор и радио не смотрит. Интернет и подавно до нее не дошел. Ну а свет и вода с газом, подумала, ремонтные работы ведутся.
– Как же она питалась? – перебил рассказчицу Сашка.
– Бабке много не надо было, – продолжила Катя. – Ждала почтальоншу. Та приносила пенсию на дом и заодно за какие-никакие деньги ходила ей за едой. Говорят, даже помогала мыться и стирала белье. Деток у нее много, вот и бралась за любую подработку. Баба Люба пока ждала, схомячила все соленые огурцы и грибы, закатанные в стеклянные банки на зиму. Это ей сестра из деревни прислала.
В общем, соседка нас узнала, три раза перекрестилась и заплакала. Мы пытались ей рассказать о том ужасе, что творится на улицах города, да и всей страны. Бабка сидела на кровати, искренне пыталась слушать, но ничего не понимала. Каждый раз при
