Чёрный Город - Влада Ольховская
Первым он подчинил робота класса «Спасатель», подтип «Антипламя». Не потому, что надеялся потушить пожар – это еще зачем? Нет, куда больше Марка интересовало то, что «Спасатель» был крупной, мощной, отлично укрепленной машиной. И теперь она, вдруг вырвавшаяся из руин, крепкая, как древнее пушечное ядро, устремилась навстречу извивающимся тушам хазаров. Они были более совершенными, более гибкими… и более хрупкими. А мощный «Спасатель», предназначенный для сохранения солнечной фермы, давил их, как валун, сорвавшийся с горы, давит кишащих в траве насекомых. Хазары пытались уклониться, резали его лезвиями так же, как резали «Офицеров». Но «Офицеры» поддавались быстро, сложные орудия делали их уязвимыми. «Спасатель» же исходил огненными искрами и вязкой пеной – но терпел, как живое существо.
И что-то ведь получалось! Хазары, легко преодолевшие сопротивление «Офицеров», впервые прекратили движение вперед. Один и вовсе замер, передавленный пополам. Другие продолжали атаковать «Спасателя», однако больше не стреляли, и шансы на выживание людей, которые успели сбежать, резко повышались.
Но идея ведь была не в этом… Идея была в том, чтобы уничтожить всех роботов, пусть и умереть, однако показать при этом, что победа возможна. А одного «Спасателя» для такого недостаточно, и Марк, не отпуская первую машину, снова сосредоточился на сияющих в воздухе кодах, проверяя, что еще находится рядом.
Это тоже было безумием. Управлять несколькими машинами сразу не то что запрещено – невозможно! Нет, кто-то умеет, те же Мастера Контроля, не говоря уже о Воплощениях Черного Города. Но откуда бы им, редким, гениальным, взяться в такой дыре, как Объект-803? Сюда всегда добирались разве что операторы, такие, как Марк. Ну а операторы, с их скромными базовыми нейромодулями, способны на управление только одной машиной, той, на которую есть лицензия. Потому что иначе их ждет не наказание даже, а смерть, долгая и мучительная. Опытный хирург прекрасно это понимал… и все равно не остановился.
Он выбрал бытового робота класса «Универсал», находившегося достаточно близко к беснующимся в ловушке пены тварям. Кажется, это шестнадцатая модель… Или пятнадцатая… Хотя какая, на хрен, разница? Важно лишь то, что это один из роботов-настройщиков – оснащенный лазерами разной мощности, способный подавать ощутимые электрические разряды, а главное, очень быстрый, достаточно быстрый, чтобы сравниться с хазарами.
Он влетел в облака серой пены ловко, такой смехотворно маленький по сравнению с пришлыми гигантами, но достаточно активный для того, чтобы доставить им проблемы. Их ведь по-прежнему давил «Спасатель», Марк позаботился об этом. Так что «Универсал» становился для них не главным противником, а отвлекающим фактором. Зато каким! Ему удалось вывести из строя несколько орудий, он как будто злил их – выглядело так, хотя вряд ли машины были по-настоящему способны на злость, он просто сбивал им привычные схемы действия.
Но главной победой «Универсала» неожиданно стало не это. Ему помогло то, что изначально казалось уязвимостью: маленький размер. Этот робот не мог двигаться быстрее хазаров, скорость они выдавали одинаковую, однако Марк сумел использовать эффект скольжения, пуская «Универсала» по покрытым пеной металлическим изгибам машин. И в какой-то момент один гигант, пытаясь достать противника, пробил четырьмя длинными ногами-лезвиями союзника.
Насквозь пробил, одним ударом, поврежденный хазар изошел электрическим треском – и рухнул в болото, образованное пеной и грязью. Минус два, осталось три. Больше, чем казалось возможным, но меньше, чем рассчитывал Марк… пока меньше.
Если бы кто-то сейчас наблюдал за ним со стороны, этот человек мог наивно поверить, что Марк побеждает. Потому что хазаров уже почти вдвое меньше – а он даже не ранен, они забыли о нем, отвлеченные его машинами! И потому что в этом есть какая-то высшая, позабытая после всех Перезагрузок справедливость… Да, никто никогда не выживает. Но почему не может выжить тот, кто первым за много-много лет не убежал? Ведь уйти проще, чем остаться, а если так, разве не положена награда?
Но Марк слишком хорошо понимал, что награды не будет. Чувствовал. Может, он и смотрелся каким-нибудь легендарным героем – человек, который среди пламени расправил плечи. Однако опытный хирург чувствовал, что умирает. Боль появилась сразу после того, как он взял под контроль вторую машину, и с тех пор лишь нарастала. Казалось, что она полыхает везде и сразу, наполняет раскаленным свинцом его вены, расползается шипастыми щупальцами по мышцам. Нейромодуль сделался пугающе горячим, впервые за много лет – ощутимым. При общем уровне боли вспышки в голове все равно выделялись, били в виски, в лоб, хлестали по черепу так, что Марк едва чувствовал, где верх, где низ, ему казалось, что мир вокруг него кружится все сильнее, а он не стоит, он падает – или скоро упадет…
По лицу текло что-то горячее, вырывалось из носа, потоками стекало по горлу, уже и не стремясь наружу. Нервная система поражена, сосуды лопаются, кровь густеет… Перед глазами теперь не только настоящий туман, но и тот, что существует лишь для Марка, красный в начале, стремительно темнеющий, застилающий все вокруг и все пожирающий.
На миг страх все же поднял голову, вырвался из клетки, потому что у страха перед смертью особое положение: он рождается вместе со своим носителем и передается от поколения к поколению. Страх шептал, что Марк уже сделал больше, чем достаточно, и, хотя травмы его велики, он может спастись, вероятность не так уж низка!
А потом упрямство снова победило страх, шугануло, загнало в пустоту. Если решил, что ни шагу назад, нужно выполнять, не выискивая для себя оправданий! К тому же… Та радость, которую подарила ему последняя свобода, значила для Марка больше, чем долгие годы тихого ожидания очередного бегства.
Обратный отсчет начался, он знал об этом. Он умирал. Но нужно ведь уйти красиво и уж точно не одному! Поэтому, не отпуская двух первых роботов, Марк потянулся к третьему. План сложился, все наконец стало на свои места.
Нейромодуль посылал по телу волны такой боли, что хотелось кричать – и, возможно, Марк кричал, он не знал наверняка, потому что страдание поглощало не только зрение, слух тоже, и все остальные ощущения… А упрямство держалось. Именно оно выискало в мире, который стал мутным и едва различимым, последние неоновые нити кода.
Марк взял под контроль «Строителя» – гигантскую дорогущую
