Сила на силу. Книга 1 - Борис Борисович Батыршин
– Но всё равно – настолько точно настроить незнакомые, в сущности, вам устройства для того, чтобы следить за къяррэ, перемещающимися в другом мире! – профессор покачал головой. – Как хотите, коллега я не могу уложить это в голове. Воображение отказывает…
– Мне – всем нам, если уж на то пошло, – исключительно повезло, профессор. В момент, когда корабль къяррэ открыл межмировой портал, чтобы уйти на ту сторону…
– Бежать, вы хотели сказать. – заявил фон Зеггерс. – Чёртовы твари, кем бы они ни были на самом деле, поняли, что ещё немного, и мы сотрём их в порошок – вот и дали дёру!
– Что ж, возможно и так. – Фламберг покосился на бравого воздухоплавателя с нескрываемым неудовольствием. Хотя я склонен полагать, что им вовсе не было дела до нападения. Къяррэ послали отражать его свои служебные устройства – тех самых алых «амёб», которых вы изничтожили, расчищая дорогу в город, – а сами занимались подготовкой к открытию портала[1]. И то, что мы оказались этому свидетелями – не более чем счастливое совпадение. Счастливое для нас, разумеется, – пояснил он, увидав недоумённую гримасу фон Зеггерса. – Ведь не случись его, я бы не смог сохранить в орбитали отпечаток корабля къяррэ, и мы были бы лишены этой возможности.
И он указал на картинку в пузыре.
– Я не понимаю, куда несёт этих къяррэ. – буркнул воздухоплаватель. – Вышли из своего портала над Лондоном, потом пересекли через Ла-Манш и двинулись через всю Европу, – и не абы как, а следуя почти в точности линии западного Фронта!
– Я слабо разбираюсь в географии Отчего Мира, как у нас называют называют Землю, откуда родом наши предки. – ответил Фламберг. – И уж точно не имею представления о войне, которая по вашим словам там идёт. Могу лишь догадываться, что къяррэ, слабо знакомые с тем, как люди вообще ведут военные действия, попросту не понимают, что там происходит.
– А на юг их с чего понесло?
– В нашем мире къяррэ обитают где-то в южном полушарии, далеко за экватором. Предположительно, во всяком случае, точных сведений у нас, как вы понимаете, нет. Может, они попросту следуют привычке, своего рода инстинкту своей расы?
– А нападения на самолёты по дороге – зачем это понадобилось?
– Военные самолёты, вообще летательные аппараты – это нечто им понятное, в отличие от того, что творится внизу, на поверхности. Возможно, атака имела целью определить, на что те способны?
– На зуб, значит, решили попробовать? – ухмыльнулся фон Зеггерс. – А корабли-то им на что тогда? Надо было тащиться сначала через континент, потом через всю Адриатику к Дарданеллам – чтобы вцепиться в какие-то посудины?
– Они ведь тоже военные, не так ли? – ответил вопросом на вопрос Фламберг. – Къяррэ знают, что и мы люди и инри, прямые соперники их собственной расы, воюют на поверхности моря, так что подобные события им вполне понятны. Считайте – решили, по вашему меткому выражению, «попробовать на зуб» и корабли тоже!
– Что ж, пусть попробуют… – пробурчал фон Зеггерс, приближая лицо к пузырю. – Это им не десяток французских этажерок, а крейсера Кайзерлихмарине, закованные в крупповскую броню, с лучшими в мире орудиями на борту! Зубы обломают, медузы летучие…
Германский воздухоплаватель всматривался в картинку: морская поверхность, испещрённая ярко-белыми барашками, и по ней скользят, растягивая за собой длинные пенные «усы» корабли. Впереди маленький, узкий, покрытый серо-белыми изломанными полосами; следом, параллельным курсом, на значительном отдалении, который опытный глаз воздухоплавателя определил в пять-пять с половиной миль – ещё два. Передний, довольно крупный, по сравнению с первым, несёт четыре высокие трубы, и на полубаке и правом борту то и дело мелькают бледно-оранжевые вспышки, после чего море вокруг беглеца вздыбливается высокими, но такими крошечными с этой высоты, фонтанами пены. Вот три таких фонтана выросли особенно близко к корме; кораблик резко повернул, и следующий залп пропал понапрасну, вспенив воду на большом отдалении от несостоявшейся жертвы. Та же снова изменила курс и сверкнула вспышками выстрелов в ответ – как ни старался фон Зеггерс, не смог разглядеть всплесков от падения снарядов.
Третий корабль, гораздо крупнее двух предыдущих, ворочал длинными стволами, попарно выглядывавшими из пяти плоских огромных башен, и воздухоплаватель обратил внимание, что направлены они отнюдь не в сторону мельтешащего впереди британского эсминца. «А неплохо было бы, накрой они сейчас лимонников полным залпом… – подумалось воздухоплавателю. – От этой мелкоты и щепки на воде не останется, если тяжёлый чемодан угодит ему между труб!»
Изображение линейного крейсера стало надвигаться, увеличиваясь, и немец вопросительно глянул на Фламберга. Тот развёл руками.
– Я тут ни при чём. Къяррэ зачем-то решили приблизиться к большому кораблю. Посмотрим, дальше наверняка будет интересно…
Из воспоминаний коммандера Хиггинса,
третьего баронета Гарвика.
В 1917-18 гг. командира
HMS «Лизард»
«…Я не беспокоился за мониторы – эти небольшие, но хорошо вооружённые корабли вполне способны постоять за себя. К тому же их низкие, едва видные над водой силуэты сами по себе служат неплохой защитой от вражеских снарядов. И тем сильнее было моё удивление, когда спустя несколько минут я увидел, что бой, в сущности, закончился, едва начавшись. „Бреслау“ после нескольких залпов в нашу сторону (видимо, они тоже опасались торпедной атаки) перенёс огонь на „Раглан“; несколькими минутами спустя к нему присоединились и одиннадцатидюймовки „Гебена“. Ответный залп „Раглана“, два четырнадцатидюймовых снаряда, лёг далеко за кормой „Бреслау“. М-28 со своей единственным орудием калибром в девять с половиной дюймов тоже вступил в бой – но это уже не могло отсрочить того, что произошло в течение следующих четверти часа. Третий или четвёртый залп линейного крейсера накрыл „Раглан“, и после этого попадания пошли один за другим, после чего монитор с оглушительным грохотом взорвался. „Гебен“ перенёс огонь на М-28, тремя залпами превратив храбрый кораблик в костёр; и в этот самый момент в небе, примерно на высоте полумили над германским ордером возникла алая тень. Я вскинул к
