"Та самая Аннушка", третий том, часть первая: "Гонка за временем" - Павел Сергеевич Иевлев
— Какой нафиг следующий? Сдурела?
— Шутка. Я не собираюсь устраивать питомник ваших генетических потомков. Следующего делайте сами.
— Твои шуточки, дорогая, иногда выходят за пределы моего понимания.
— Просто у меня лучше чувство юмора.
* * *
— Она свалила! — завопила Джен, как только мы вошли в дом.
Тот самый дом у мораториума, где самостийно образовалось общежитие бывших корректоров и где есть и наша комната. Обзаводиться здесь собственным жильём нам как-то некогда.
— Кто? — устало спросила Аннушка.
Дорога была тяжёлой, мы здорово вымотались.
— Лиарна! Сбежала!
— Чем вы её так достали?
— Да я без понятия! Она стала в себя приходить, глазки умненькие, слушает, кивает. Молчит, правда, но не всё же сразу. И даже на Дорогу смогла выйти! Раз вышла, два вышла, а потом не вернулась. Я глядь — вещей нет, все забрала. Там и было-то…
— И давно?
— Три дня как.
— И ты сидишь на жопе ровно?
— А что я должна делать?
— Дура совсем? Искать! Вы с ней много лет знакомы, она твоя наставница, вы должны быть связаны. Ты же её нашла уже один раз!
— Я не могу! Почему-то не получается!
— Уйди с глаз моих, бестолочь!
Джен обиженно ушла в комнату, а Аннушка сказала:
— Извини, солдат, твоим планам на вечер пришла Лиарна.
— Поедем её искать?
— Пойду. Я. Так быстрее.
— Чёрта с два я тебя отпущу.
— Ты ничего не попутал? Я как бы не твоя собственность.
— Само собой, — вздохнул я. — Но вдвоём мы…
Аннушка сделала шаг и исчезла.
— Вот же упрямая дура, — сказал я в сердцах.
— Сам дурак, — ответила она, мгновенно вернувшись. — Джен права, я её тоже не чувствую.
— Лиарну занесло куда-то слишком далеко?
— Нет, это не так работает. Скорее, она слишком сильно изменилась. Сначала перестала быть корректором, потом получила по мозгам от Оркестратора, потом восстановилась с помощью альтерионских имплантов… В каком-то смысле, это теперь другой человек. Иначе резонирует с Фракталом, и я не знаю, что искать.
— И что теперь?
— Да ничего, наверное. В конце концов, я ей не нянька. Сама ушла, сама вернётся.
— Или не вернётся?
— Или так. Чёрта ей в нашей компании, если вдуматься? Может быть, у неё другие планы на остаток жизни. Зато наши планы на вечер снова актуальны. Разве ты не доволен?
— Ну, так-то да, но… Всё-таки не совсем чужая.
— Слушай, а может, станешь тут главным? Им всё равно, за кем гуськом топать, забавно покрякивая, а ты такой весь заботливый. Лично меня они бесят неимоверно.
— Нет-нет, — замахал руками я, — у меня нету нужной харизмы. Пойдём лучше в комнату, примем душ и реализуем вечерние планы.
Душ занят. В нём моется Сашка. Она, как обычный ребёнок, пачкается, потеет и ходит в туалет. У неё с собой рюкзачок с трусиками, носочками и платьицами, есть чемоданчик «приданого», где кеды, джинсы, футболки, курточка и даже заколочки и резиночки для волос. Если бы там нашлись кукла и плюшевый медвежонок, я бы, наверное, впал в панику, но ничего такого, к счастью, нет. Домылась, вытерлась, оделась, вышла, села на стул, сидит.
— Голодная? — спросила её Аннушка.
— Не критично. Но поем, если есть возможность.
— Сходи на кухню, там тебя кто-нибудь покормит. И если, вернувшись, найдёшь дверь закрытой, не ломись, а иди в соседнюю комнату, она будет твоей, пока мы здесь.
— Вы будете заниматься сексом?
— Не твоё дело, — фыркнула Аннушка. — Мала ещё такие вопросы задавать!
* * *
Утром нас встречает делегация: во главе Ирина и Джен, и с ними ещё несколько пар укоризненных синих глаз.
— У тебя ребёнок! — палец Ирки указывает на Аннушку острым, крашеным в чёрный цвет ногтем.
— Дисруптор! — подтверждает Джен.
— Ты смогла родить! — снова Ирина.
— И никому ничего не сказала! — вступили незнакомые, их имён я не знаю.
— И притащила сюда дисруптора!
— Когда мораториум и так еле дышит!
— А сама на Калеба гнала!
— И на Грету!
— Отставить базар, — сказал я веско. Аннушка даже глазом не моргнула и, демонстративно проигнорировав, прошла на кухню за кофе. — Кто вам сказал, что Сашка её дочь?
— Так сама девчонка и сказала, — ответила мне Джен. — Я, говорит, дочь Аннушки и Лёхи, зовут меня Александра, а вы кто такие, и что тут можно съесть? Мы её покормили, конечно, но блин, Лёха, что за нафиг? Я думала, вы с Аннушкой недавно знакомы, а ей сколько? Тринадцать? Четырнадцать?
— Или вы её в ортогонали растили? — спросила Ирина. — Ото всех прятали? Вы понимаете, какой создаёте риск?
— Сашка! — заорал я. — Поди сюда!
Рободевочка невозмутимо вышла из комнаты, подошла и встала рядом, с интересом глядя на собравшихся.
— Ты им сказала, что наша дочь?
— Не говорила.
— Эй, ты сказала, что Аннушкина и Лёхина! — возмутилась Джен.
— Да.
— А чего отпираешься?
— Я не сказала, что дочь.
— Ну не сын же?
— Вы спросили, чья я. Я ответила. Мой ответ был точен. А сейчас, если можно, я бы поела.
— Так она вам дочь или нет? — совсем растерялась Джен.
— А это точно касается кого-то кроме нас с Аннушкой?
— Но, если это дисруптор…
— … то мы разберёмся без сопливых, верно? Эй, белобрысая, это Аннушка вас вытащила из той жопы, куда вы от большого ума залезли, и нашла вам убежище. Ты правда думаешь, что она не знает, что делает?
— Саш, ты же знала, что тебя поймут неправильно? — спросил я её за завтраком.
— Учитывала такую вероятность.
— Тогда зачем?
— Так было смешнее.
Да, чувство юмора у неё явно в мать.
— Эта яичница невкусная, — заявила Сашка громко. — Она пересушена и пересолена. Тому, кто её готовил, следует уточнить рецепт.
— Она ещё и нос воротит! — возмутилась Джен. — Нормальная яичница! Я, вон, жру, и ничего! Нафиг
