#Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 18 - Григорий Володин
Вдруг Цезаря осеняет. Он вспоминает недавний разговор с послом Геннадием Григорьевичем, когда сам же дал мальчишке зелёный свет на захват виноградного завода Ланг. В глазах Цезаря вспыхивает ярость.
— Немедленно окружите Капитолий! — резко приказывает он, оборачиваясь к легату. — Никого не впускать и, тем более, не выпускать!
Но Жаворонок мрачно качает головой.
— Слишком поздно, Ваше Величество. Колонна рогатых людей на джипах и бронемобилях уже покинула Капитолий и движется за пределы Рима, прямо к виноградному заводу в Ланге.
Цезарь ошеломлён, его лицо бледнеет от неожиданного поворота.
— Бронемобили? Да где телепат это всё прятал? А рогатые люди? Это что, те самые тавры, иномирцы⁈
Он судорожно взмахивает рукой, словно пытаясь перехватить ускользающую ситуацию.
— Перекрыть все дороги! Не пропускать их ни под каким предлогом! Я не собираюсь терять один из лучших винзаводов Рима!
Но Жаворонок, избегая взгляда Цезаря, тихо добавляет:
— Боюсь, уже поздно, Ваше Величество. Люди Вещего-Филинова уже в Ланге.
— Гребаная простата Юпитера!!!
* * *
Всё идёт по плану. Конечно, я оставил запас времени на операцию, но работаем мы быстро. Морозовы уже успели прибыть в Невинск. Вслед за таврами княжеская гвардия сейчас заполняют портальный зал в подземелье. Причем все гвардейцы в экипировке без княжеских нашивок. Я решил, что афишировать участие Морозовых в этой операции необязательно. Князь имеет торговые связи с Римом и незачем ему портить жизнь.
Первым делом отправляю двести тавров-дружинников на бронемобилях — захватить Ланг. В подземелье предусмотрен скрытый проход, ведущий наружу из зала со стелой, и тавры, выезжая один за другим, растворяются во тьме на машинах. Теперь очередь заняться Капитолием.
Торопиться некуда: Ледзор пошёл за Юпитерским, сестра Лакомки уже спасена, а сокровища Капитолия спокойно дожидаются нас в своих хранилищах. Тем временем репортёр Ольги Гривовой уже разворачивает сюжет о «великом возмездии». Подготовка идеальная.
Цезарь не сможет устранить нас втихую; ему придётся действовать открыто. Конечно, он может объявить меня святотатцем и оскорбителем святынь, но тем самым признает легитимность Юпитерского, с которым у него давняя вражда. Думаю, Цезарю выгоднее под шумок убрать Юпитерского и захватить понтификов. Со мной он ещё сумеет договориться, а потом объявит, что Юпитерский впал в немилость у богов., затем назначит в Капитолий собственных жрецов.
Так что надо воспользоваться моментом.
Ко мне стремительно подходит князь Морозов в полностью черной экипировке, без герба рода. Его лицо напряжено, глаза горят решимостью, а борода от волнения топорщится и покрывается инеем.
— Данила! Наконец-то мы спасём мою невесту! Где же она⁈ — голос его дрожит от едва сдерживаемого нетерпения, отдаваясь в зале тихим эхом.
Я киваю в сторону саркофага, который Ледзор перетащил сюда перед тем, как отправиться на задание.
— Сейчас Её Высочество принцессу Ненею перенесут в Невинск, а мы займёмся сокровищами Капитолия, — отвечаю спокойно. — И заодно успеем перехватить понтификов, старших жрецов Капитолия, пока Цезарь сам не взялся их задерживать.
Морозов сначала удивлённо вскидывает брови, затем, осознав, что саркофаг уже здесь, его лицо темнеет, и в глазах появляется тень обиды. Он качает головой, явно разочарован:
— Сокровища, понтифики… Данила, так ты уже спас мою невесту, а меня позвал только для того, чтобы ограбить каких-то жрецов?
Я спокойно пожимаю плечами:
— Зато вы участвуете в спасительной операции, и Её Высочеству Ненеи обязательно доложат о вашем значительном вкладе. Я лично доложу, Юрий Михайлович, — добавляю для убедительности.
Морозов тяжело вздыхает, опуская плечи, обида на его суровом лице сменяется мягкостью.
— Спасибо, Данила. Ну, а хоть взглянуть на неё можно?
Я качаю головой, давая понять, что лучше не стоит.
— Саркофаг — это замкнутая энергосистема, — объясняю. — Я напитал его энергией, чтобы помочь Ненее восстановиться. Ей нужно время, чтобы прийти в себя.
Морозов кивает.
— Хорошо… Данила, спасибо, что спас её. Но позволь мне кое-что прояснить. Я не знаю, как сложится жизнь и станет ли альвийская принцесса моей женой. Надеюсь на это, но в любом случае приму свою судьбу. Пришёл я сюда в первую очередь, чтобы помочь своему другу и человеку, который дорог моей дочери.
Я чувствую неожиданный прилив уважения и благодарности к этому мужественному вдовцу.
— Спасибо тебе, Юрий Михайлович. Твоя помощь бесценна.
Пока гвардейцы уносят саркофаг в портал Стеллы, мы с Морозовым направляемся к дворцу понтификов. Здесь обитают около пятнадцати старших жрецов, и тот, кто контролирует их, контролирует и Капитолий. Среди них — будущий преемник Юпитерского, которого Цезарь планировал превратить в свою марионетку.
В это же время люди Морозова обхватывают территорию комплекса и прочёсывают подземелья храмов. Благодаря моим наводкам они точно знают, где искать спрятанные сокровища — золото, артефакты, древние реликвии. Правда, римские святыни меня не интересуют — незачем создавать новый повод для вражды с Цезарем. Заберем только золото и артефакты.
Жрецы храмового комплекса дают очень слабый отпор. Удар из самого сердца Капитолия они точно не ожидали. Повсюду вспыхивают и утихают короткие схватки, стены слышат приглушённые крики и лязг оружия. Вдобавок голем «Юпитер» тоже участвует и топчет жрецов, а это также наносит большой ущерб их моральном духу. Еще бы — сам верховный бог их топчет!
Тем временем Змейка, Светка, Настя и Камилла пробиваются к дворцу понтификов. Мы встречаемся на самых подступах к нему. Светка ухмыляется довольно, глядя на меня:
— Вокруг всё кипит! Даня, ну наконец-то ты не забыл нас в этот раз!
Я усмехаюсь:
— Как мог бы забыть? Да и безопаснее вам сейчас со мной, чем на вилле.
Настя осматривается и спрашивает:
— А где Ледзор?
— Он на задании, — отвечаю я, бросая взгляд в сторону далекого дворца Юпитерского. Морхалу поручено важное дело: захватить самого главного жреца.
Вдруг через кольцо я ощущаю мощный прилив радости Лакомки. Её светлая, искренняя эмоция буквально захлёстывает меня. Она у саркофага, её руки дрожат, глаза блестят, а губы растягиваются в трепетную, едва сдерживаемую улыбку. Она словно не верит своему счастью, и всё-таки её слёзы — радостные, глубокие — скатываются по щекам. Я чувствую её облегчение.
«Мелиндо, спасибо!» — голос жены звучит в моей голове.
Я улыбаюсь, мысленно отвечая: «Это только начало, солнышко, только начало. Я верну всех твоих родных, мы узнаем, где они.»
Мы подходим к дворцу понтификов.
Жаворонки уже проникли в храмовый комплекс, плотно
