Марш обреченных - Михаил Злобин
— Хороший пёсик, — криво усмехнулся Лукаш, — а теперь вернемся к насущным вопросам. Вчера у тебя был крайний срок отдать бабло. Но ты, падла, загасился. И я вот никак не уразумею, ты настолько смелый или просто тупой? Иль ты Батю за распоследнего лоха принял и решил, будто его можно безнаказанно кинуть?
— Нет-нет, вы что, парни, я никогда так не думал! — отрицательно замотал я головой. — Какой же он 'распоследний, если есть еще вы двое…
Когда несоответствие между моим покладистым тоном и смыслом сказанного дошло до отморозков, их кустистые брови сомкнулись на переносице. На одутловатой морде Лукаша отчетливо проступило желание меня завалить. А тут еще и Сизый стал идеи подкидывать:
— Да чё ты с ним валандаешься? Прострели этой мрази грабли, чтоб он больше на пианине своей не играл и картишки в рукавах не прятал!
И к моему вящему ужасу физиономия его подельника приобрела пугающе-задумчивое выражение. Будто он всерьез размышлял над тем, а не спустить ли ему курок.
— Не вздумай! Подстрелишь меня, и я не смогу работать. Тогда точно ваш Батя ничего не получит! — чуть охрипшим голосом предостерег я вооруженного громилу.
— Ты и так уже просрал сроки… — равнодушно пожал плечами Лукаш.
— Сегодня всё отдам, — кисло выдавил я.
— Гонишь, шерсть, по глазам вижу, — не повёлся мордоворот.
— Нет, по чесноку говорю! Я уже почти всё собрал. Сегодня получу гонорар за выступление и как раз вся сумма будет! Просто небольшая накладка с датами вышла…
Разумеется, я безбожно врал. Плата за сегодняшний вечер не покроет и десятой части моего долга. Но сейчас это не имеет значения. Куда важнее было выторговать себе немного времени. А там уже обмозговать в спокойной обстановке, что мне делать дальше…
Верзилы задумчиво переглянулись. Я воочию увидел, как напряженный мыслительный процесс закипел в их шишковатых черепушках. Впрочем, не было похоже, что мои аргументы убедили оппонентов. Пальцы до хруста сжались на рукоятке ножа. Я уже готовился продавать свою жизнь так дорого, чтобы те, кто на неё посягнули, сто раз успели пожалеть. Но, к счастью, мне так и не довелось узнать, к каким именно выводам пришли мои нежеланные собеседники. Потому что меня спасло появление владельца ресторана, который неожиданно нагрянул в гримерку. Вытаращив глаза, он уставился на открывшуюся ему сцену, больше подходящую для криминального боевика. Я с подбитой губой и ножом в кулаке стою на прицеле у вооруженного пистолетом отморозка. Рядом трется порезанный Сизый. Под ногами щедро заляпанный кровью пол… Но смутило ли это хозяина? Ничуть. В своем заведении он обладал беспрецедентной властью. И крышу имел такую, что даже признанные и авторитетные каталы, типа Бати, не захотели бы с ним ссориться. Поэтому он бесстрашно наехал на наглецов, дерзнувших проникнуть в его ресторан:
— Вы что, совсем оборзели⁈ Эй ты, ну-ка, убери ствол, идиот!
— Да ладно тебе, Глебыч, я ж так… для проформы, — заметно стушевался Лукаш. — А то Маэстро по-хорошему говорить не хочет, сразу за пику хватается.
— И слышать ничего не желаю! Пош-ш-шли вон отсюда! Оба! И чтоб даже на пороге не появлялись! — натурально зарычал владелец.
Мордовороты подчинились, пусть и без особого энтузиазма.
— Последний шанс у тебя, Маэстро, — бросил мне на прощание Лукаш. — Не успеешь лавандос до полуночи принести, тыквой станешь. И даже не пытайся свинтить. Если мы тебя здесь достали, то ты от нас нигде не спрячешься.
— А за это, гниль, отвечать придется отдельно! — мстительно пообещал Сизый, тряся окровавленной рукой.
Парочка бугаев вразвалочку отчалила, оставив меня наедине с хозяином ресторана. И тот на удивление по-доброму отреагировал на всё произошедшее.
— Целый? — участливо поинтересовался он.
— Вроде того, — немногословно буркнул я.
— Играть сможешь, или мне юбиляру объявить, чтоб не ждал твоего выхода?
— Ну что вы, Дмитрий Глебович, как можно? У нас же уговор! Исполню всё в лучшем виде.
— Да ты в зеркало-то смотрелся, Сашок? Куда тебе на сцену?
Я осторожно пощупал распухшую после удара губу и тихо зашипел от боли.
— Фигня. Свет сделайте потише, и никто из гостей ничего не заметит.
— Ну ладно, как знаешь. Я заставлять не буду, но и отговаривать не стану, — с оттенком уважения кинул владелец. — Ты мне скажи, это, случайно, не батины холуи тебя прессовали?
— Угу… они самые.
— И во что проигрался? В блэк-джек небось?
— В покер. Только не проигрался, а с лишней картой в рукаве спалился, — тяжко вздохнул я.
— Ох, Сашок, не завидую, — сочувственно поморщился собеседник. — Как же тебя так угораздило?
— Удача наказала, — бессильно развел я руками. — Выигрыш уже на кармане лежал, а я пожадничал, захотел взять больше, чем мне надо было. Видели б вы, Дмитрий Глебович, эти обалдевшие лица, когда я второй пиковый туз на стол выложил. Первый, как оказалось, самому Бате в руку пришел.
— Ну и в опасную же историю ты влип, Горюнов… — неодобрительно поджал губы хозяин ресторана. — Так-то ты неплохой парень, да только сам же себя сомнительными авантюрами зарываешь. Ну вот куда тебя несёт постоянно, а? С твоим ли талантом шулерством заниматься⁈ Ты ж за фортепиано как садишься, так все рты раскрывают! Я сколько раз предлагал тебе в «Мятном ликёре» у меня играть на постоянной основе? Ну почему бы музыкой на жизнь не зарабатывать?
— Ой, да что мне той жизни осталось… — сокрушенно отмахнулся я. — Поздно нотации читать, Дмитрий Глебович, ничего они не изменят. Батя с меня не слезет. Поэтому после сегодняшнего мероприятия мне только два пути светит: либо в тюрьму, если повезет парочку этих чудил зарезать. Либо на кладбище, потому что уже они меня хлопнут. Третьего не дано.
— Ладно тебе нос вешать! Сколько задолжал?
— Ровно сто штук. Не в рублях, разумеется.
— Ну немало, конечно, но и
