Трудоголик – 2 - Андрей Валерьевич Скоробогатов
Но радости было мало. Тело, казалось, болит целиком, я еле сдерживался, чтобы не стонать от боли. Но самое главное — я чувствовал, что мой враг тоже дышит, и мне надо принять решение. Тяжёлое решение: сжалиться над ним и остаться человеком, или же уничтожить Богдана, в перспективе спасти цивилизацию, но стать чудовищем для самого себя.
Пришла в голову и третья идея. Простая и, в то же время, очевидная — отнести его израненное тело вниз, в капсулу. Положить. Запустить криотемпоральный Алгоритм — наверняка мне хватит умения пусть не сразу, но сделать это. А затем, когда я найду и выясню отношения с Первыми — решим вопрос и с ним.
Но это был не вариант. Это было избегание от проблемы, попытка забыть её и перенести на потом — не этому я учился во время всей своей недолгой профессиональной карьеры. Со стороны ворот уже слышался шум марширующих войск. Ещё пара минут — и выбор совершится без меня. Я завис всего в двух метрах от него, посмотрел в лицо. Глаза приоткрылись, скрюченные переломанные конечности дёргались, и мне казалось, что это конвульсии, но скоро я понял, что он собирает себя. Лицо его и накаченные бицепсы медленно сжимались и молодели, кровавые раны стремительно рубцевались, морщины сходили мелкими струпьями и рассыпались пеплом на ветру. Одежда истончилась и укоротилась, конечности тоже стали короче.
Из пятидесятилетнего мужика он превращался в мальчишку, даже не в подростка — в десятилетнего пацана.
— Давай! Прикончи меня! — послышался тонкий голос. — Замочи, будь мужиком,…! Слабо? Да я… твою мамку…!
Фраза резанула — в ней было что-то родное, что-то подобное я слышал в юности в голосовых чатиках, когда играл в сетевые в шутеры. Может, и с ним тоже играл? Может, мы с ним пересекались где-то? даже не успел спросить, кем он был. И всё же мы похожи с ним. Возможно, так похожи, как никто другой сейчас в этом мире.
Убить ребёнка? Серьёзно? Вот такой вот выбор мне дают?
«Нахрен этот выбор!» — подумалось мне. Но тут я увидел, как на лице Богдана появилась хитрая ухмылка. Совсем взрослая, с нотками безумия. Мол, слабо ли?
В десятке метров от нас послышался скрежет. Бетонная статуя длинного дракона, оплетающая изваяние древнего гмоннийского князя, со скрежетом отсоединилась от фасада. На поверхности проступали шарниры, механизмы. Огромные потрескавшиеся зрачки налились красным и повернулись на меня. Со скрипом, скрежетом, дракон оживал, становясь гигантским роботом.
А над краем стены появился боевой дирижабль. Гулко ухнуло, качнуло, и…
Меня спасли только оставшиеся работать рефлексы. Пушечное ядро пролетело в считанных сантиметрах от головы, разорвавшись рядом с раненым Богданом.
Но ему это было нипочём — кожа снова покрылась блестящим панцирем, как у меня, он бодро встал на ноги и медленно зашагал куда-то в угол усадьбы. Меня же отшвырнуло в сторону, я потерял равновесие и перестал контролировать левитацию. Упал, мигом почувствовав все переломы костей.
Я заорал — дико, безумно, потом попытался войти в обработчик Халиба, чтобы вызвать те немногие заживляющие Алгоритмы на его языке, что я помнил. Но не смог — мой «аккаунт», мой амулет на верёвочке, висящий в кабинете Халиба, был выключен.
— Что, обыграли они тебя, да? — послышался высокий голос Богдана-ребёнка. — Они же скорее всего не тебя хотели прикончить, а меня. Я думаю, про тебя у них ещё не было точного решения, плохой ты или хороший для них. А я — даже для Теодоры списанный материал. Слишком непокорный.
— Я тоже… непокорный, — просипел я и кое-как перевернулся с бока на спину.
Огромный механический дракон шагнул на площадку, с треском ломая кусты. Одна лапа гулко коснулась поверхности, другая. К ней примешался ритмичный стук приближающихся ботинок гмоннийской пехтуры. Они даже не думали пугаться механического дракона, из чего я сделал, что они не то под гипнозом Богдана, не то под прямым руководством кого-то из местных.
— А теперь попытайся представить, что я тоже добрый. Что я не стал тебя сразу убивать сейчас, когда уже понял, что ты ослаб. Хожу тут, как киношный идиот, последние речи толкаю. Последний шанс тебе даю, чувак, в общем. Давай вместе махнём отсюда, а потом уделаем всех, а?
— Дай… дай подумать, а?
— Считаю до десяти… Десять… девять…
— Это, блин, не до десяти, называется, считать, а до нуля, или до одного! — я кое-как хрипло заржал.
Но ржать было не очень — во-первых, дико болели рёбра, во-вторых — вокруг меня тесным кругом встали гмоннийские стрельцы. Они держали пищали, наставленные прямо на меня, и на каждом дуле приделан нехилых размеров штык-нож.
— Восемь…
Зелёный круг возник перед глазами, я махнул пальцем, принимая приглашение. Звонок? Очень вовремя, да, подумалось я. Можно успеть сказать что-нибудь трогательное и слёзодавильное на тему «передайте моему будущему ребёнку, что его отец был хорошим человеком»…
Но вдруг я почувствовал, что некоторые мои кости перестают болеть.
— Семь…
Дракон встал прямо надо мной и толпой солдат, повесил механическую пасть прямо над лицом. Зубы, выветренные и кривые, стали теперь острыми и металлическими.
Тело тоже болело всё меньше и меньше — кто мне помогает? И успеет ли он?
Я хрустнул плечами и попытался встать, но пасть тут же начала медленно сжиматься надо мной.
— А, ладно, нафиг всё это. Шесть, пять, четыре, три, два, один.
Глава 3
Визит
Челюсти-кинжалы коснулись моей кожи — на боку, бедре и руке, начали медленно сжиматься, прозвучали выстрелы, но на короткий миг сознание отключилось,
