Штурмовая пехота - Дмитрий Львович Казаков
«Нет-нет-нет! — хотелось заорать мне. — Только не туда! Только не это!».
— Давай! — рявкнул Аслан, «кинопроектор» заскрежетал, выплюнул луч света, и в стене из янтарного сияния появилось отверстие примерно два на два метра.
— За мной, мокрожопики! — гаркнул Шредингер и побежал к нему.
Нам ничего не оставалось, как последовать за ним.
Глава 2
Наш доблестный командир и «настоящие солдаты» не обратили внимания, как отреагировало защитное поле на проделанную в нем дырку, а кроме того, они не могли знать, как оно ведет себя обычно. Но вот мне судорожная пульсация, разошедшаяся по сияющей поверхности, очень не понравилась, было в ней что-то болезненное, раздраженное — содрогание живой плоти, получившей болезненный укол.
И проходя через стену, я услышал гудение, тихое, но сердитое, недовольное.
До сих пор система безопасности полигона не обращала на нас, людей, внимания… если же обратит?
На другой стороне нас встретило беспощадное сияние со всех сторон, белесый песок под ногами, и полыхающий впереди куб — тяжелым, сердитым огнем цвета индиго. Оглянувшись, я убедился, что отверстие, через которое мы сюда явились, медленно зарастает. Открыть проход наши техники сумели, а вот сделать его стабильным у них не получилось.
Будем надеяться, что к нашему возвращению они этому научатся.
— База, это Штурм! База, это Штурм! Прием! — завопил Шредингер в свою рацию, но та отозвалась лишь суматошным треском.
Как и следовало ожидать, выданные нам красивые игрушки оказались бесполезны на полигоне.
— Ух, не нравится мне все это, — пробормотал Эрик.
— Еще бы, женщин нет, бухла нет, — поддержал его Вася.
Финн не огрызнулся, лишь бросил мрачный взгляд, и от этого мне стало нехорошо. Если уж этот вечный насмешник и болтун настолько вымотался, что реагирует таким образом…
— База, прием! Это Штурм! Прием! — Шредингер наконец сообразил, что метод «кричать погромче» тут не работает, и с проклятьем убрал рацию в карман разгрузки. — Слушай мою команду. Движемся между хранилищами до западной границы полигона, осматриваем ее, после чего возвращаемся по южной или северной в зависимости от обстановки.
Интересно, карту «Инферно» он изучил?
— Разрешите обратиться, — начал Ингвар. — Мы прошли через…
— Не разрешаю! — окаймленное шлемом лицо исказилось, и даже нос словно выдвинулся. — Молчать, пока не спрашивают! Вы будете выполнять мои приказы! Вам ясно?
— Так точно, — пробормотал норвежец.
Комвзвода озвучил построение, определив нас в арьергард, и мы двинулись прямо на ближайший куб, выглядевший очень большой лампочкой. Захрустел под берцами песок, дунувший в лицо ветер принес запах апельсиновых корок, и тот напомнил мне о дрищах.
Когда трое бойцов авангарда остановились и недоуменно завертели головами, стало ясно — началось.
— Они здесь! — воскликнул японец, с которым я сегодня дрался. — Они наступают!
— Кто? — спросил Шредингер. — Доложить!
— Тьма! Вокруг тьма! Во мне тьма! — заорал второй парень из авангарда, очень большой, даже крупнее Васи.
Третий смолчал, он упал на колени, да так и замер, молитвенно вскинув ладони.
— Сопли подобрали! — комвзвода ускорил шаг. — Симон, Нагахира, Черпак! Смирно! Смотреть на меня!
Но на его приказ никто не отреагировал, даже и головы не повернул, а в следующий момент накрыло и Шредингера. Он издал звук, похожий на журавлиное курлыканье, и закружился на месте, приплясывая и поводя в воздухе руками — подобными танцами развлекаются девочки и мальчики в детском саду, но в исполнении здорового мужика, офицера все это выглядело дико.
— Что с ними? Вы ведь знаете? — Фернандо обернулся, его пристальный взгляд хлестнул словно кнут.
Этот, в отличие от командира, дураком не был.
— Воздействие куба, вон того, — пробормотал Хамид. — Хватайте их и тащите назад! Только не обращайте внимания на то, что вам будет мерещиться, это я вам как известный полигоновед говорю.
Мгновение Фернандо смотрел на него с сомнением, а затем принялся отдавать команды. Послушались его мгновенно и без разговоров, двое бойцов закинули автоматы за спину и двинулись к танцующему командиру, где-то за метр до него сбились с ровного шага, но ухватили за руки и дернули к себе.
— Что? Где? — Шредингер заморгал, принялся вырываться. — Что происходит? Музыка? Почему…
Эрик хихикнул, и комвзвода тут же свирепо вытаращился на него.
— Чего тут смешного? Явно имеет место враждебное психическое воздействие! Предупредили бы лучше!
— Мы пытались, — на этот раз Ингвар даже не обратился к уставному «разрешите обратиться».
— Хреново пытались! — Шредингер резко повернулся. — Чего встали? Тащите остальных!
Оравший про тьму здоровяк позволил себя увести, по лицу его струились слезы, он всхлипывал и дрожал. Нагахира вздрогнул, когда его взяли за плечи, но тут же обмяк и не произнес ни слова, только выпучил глаза и задергал щекой.
А вот третий, тот, что упал на колени, с бородкой, начал бороться, его пришлось тащить волоком.
— Что за детский сад⁈ — бушевал Шредингер. — И это лучшие штурмовики Вселенной? Смирно! Это я тебе говорю! — и он постучал пальцем по бронежилету на груди здоровяка. — Стабилизатор вколоть! Все трое!
Про такое лекарство я и не слышал никогда, но аптечки у этих парней наверняка куда лучше и полнее наших.
— Эй, вы, умники! — комвзвода вспомнил о нашем существовании. — Пойдете впереди! Давай, двинулись. Обходим хранилище справа!
— Ну что же, пошли, — сказал Ингвар.
— Духи предков защитят нас, — добавил Пестрый Сыч.
Это не было галлюцинацией, я не увидел и не услышал ничего особенного, просто внутри родилось стальное, несгибаемое убеждение, что я маленький желтый цветочек и должен расти, подставив листья солнцу. Замри на месте, уставься вверх, откуда льется живительный свет, воткни корни поглубже, и все будет хорошо.
С трудом, но я различил сдавленное проклятие Васи.
Но я уже проходил через подобное, и я помнил, что я человек, и должен идти дальше, и все это неправда.
Сияние цвета индиго застило глаза, окутало меня словно плащ, так что потерялись из виду даже идущие рядом соратники. Из-за спины донесся окрик, но я не обратил на него внимания — вперед, только вперед, останавливаться нельзя, иначе на самом деле выпущу корни, да тут
