Огонь и железо - Николай Олегович Бершицкий
***
Встали они и правда рановато, за окнами всё ещё слышались трели соловья и царила густая тьма. Менелос уже был собран и готов, когда растолкал Куика. Студенту составило немалых усилий разлепить тяжёлые веки и заставить себя перестать зевать и потягиваться. Холодная вода из лоханки у порога привела его в чувства. Магистр, не дожидаясь нерасторопного спутника, сошёл на первый этаж, чтобы расплатиться с хозяином, потому брести по скрипучим половицам под аккомпанемент громового храпа спящих гостей пареньку пришлось в одиночестве. Спускаясь по лестнице, он слышал бухтение низкого голоса Менелоса, о чём-то беседующего с трактирщиком. Когда же маг заметил напарника, то улыбнулся и махнул в сторону выхода.
Перед тем, как покинуть заведение, он прикупил немного провизии в лавчонке: пару бутылей воды, несколько хлебцев и сушёных фруктов. Куик предпочёл бы чего посытнее, но, видать, задание и правда не должно было занять много времени и сил.
На улице стоял обычный утренний холод, продирающий согретое в постели тело насквозь. Поёжившись, Куик поправил капюшон робы так, чтобы он лучше прикрывал шею, и засеменил за чародеем. Тот без лишних предисловий двинулся вдоль дороги, а через метров двадцать перешёл на другую её сторону. По правую руку по-прежнему темнел загадочный лес, из которого иногда доносились звуки, похожие не то на стон, не то на вой некоего животного. Слева тянулись дикие поля, высокие травы уже встали на них стеной, пестрея белыми и синими цветочками. Они брели долго, горизонт уже начал белеть. Зато Куик понемногу расслабился, проникнувшись спокойствием магистра. Наконец, набравшись смелости и достаточно заскучав, он спросил:
– Магистр, так откуда могла взяться нежить?
– Обычно её пробуждает нарушение целостности ткани Мироздания, но такое бывает при использовании крайне сильной магии. Либо призвали. Например, сельский колдун решил узнать будущее или отомстить обидчикам и что-то пошло не по плану.
– А чего же никто не поднял тревогу, не позвал на помощь? – начал размышлять парень.
– Почему не позвал? А я тут, по-твоему, откуда?
– Могли бы обратиться к Стратуму Огня. Без обид, конечно.
– Я оказался ближе, потом вызвал тебя. Что непонятного? – строгим, но не злым голосом отозвался Менелос.
– Та-а-ак, а что за миазмы мне надо поджигать?
– Какой любопытный, – хмыкнул чародей. – В местах прорыва образуются ямы, именуемые в среде магов «язвами», откуда ползёт нежить и тянутся ядовитые газы. Поскольку они соединены и имеют общий подземный выход в Адарсах, их можно воспламенить, и тогда вся деревня сгорит в считанные минуты. Я проведу тебя к этому месту, успокойся.
– А мы не отравимся? – вдруг осенило парня.
– Да что ж ты такой трусишка! – непривычно для себя рассмеялся маг. – Сила внутри нас защитит. Даже в тебе она есть, иначе ты не попал бы в Академию. Заразишься, только оставшись там надолго. А в наши планы это не входит.
Аргумент показался Куику вполне убедительным. Пожав плечами, он бодро зашагал по хрустящему под ногами мелкому гравию, насвистывая песенку. Вскоре стало теплеть, солнце просунулось из-за горизонта прямо по пути их следования, побелив дрожащие листики редких берёз, растущих там и тут вдоль тракта. Лес стал редеть, вдали показались телеги с крестьянами, едущими на поля, однако путь магов лежал в другом направлении. В какой-то момент от основной дороги отщепилась узенькая тропинка, бегущая через заросший луг в сторону мрачноватой горы, затянутой синей дымкой.
– Там, у основания стоит эта деревушка, – вскинув руку, пояснил Менелос.
– Далековато… – протянул, говоря сам с собой, Куик. – Понятно, чего никто не бьёт тревогу.
Пока брёл между тесных колышущихся стен ковыля и репейника, полнящихся стрёкотом цикад, ученик немного отвлекался от предстоящей задачи, но по мере углубления в безлюдные края тревога одолевала его всё сильнее. Конечно, на занятиях, посвящённых знакомству с видами тёмных искусств и порождений миров демонов и смерти, студентам Академии рассказывали о всяком. Говорили, что южнее Глондвана в острых скалах стоит чёрная башня Гундарун, обиталище демонов тени, с которыми у Великих Драконов якобы даже есть соглашение о ненападении. Про подземных тварей тератосов поведали. Показывали и разную нечисть, мертвецов Царства Спящего Лорда Танатоса – Адарсаха тоже. Кто-то из старших студентов то ли в шутку, то ли нет с ехидным видом рассказывал, будто им на урок привели «живовго» нежитя, а в ходе практически и вовсе нужно сражаться с демонами, но это всё оставалось на уровне подтруниваний и страшилок. Может, хитрый Менелос тоже шутит? А его, Куика, нарочно решили проучить за безалаберность таким оригинальным способом?
Тропка, казалось, не имеет конца. Парень подумал, что, иди он один, то в какой-то момент покружившись с закрытыми глазами, не смог бы определить вперёд он продолжает двигаться или возвращается назад. Спустя двадцать минут они набрели на глубоко врытый в землю валун, будто бы заброшенный сюда в незапамятные времена великаном, и маг сказал, что пора встать на привал. Ели фрукты как раз стоя. На вопрос Куика, почему бы Менелосу не велеть глыбе вылезти повыше, дабы они могли хоть присесть, тот ответил:
– Магия дана людям не для того, чтобы свои желания удовлетворять. Это в первую очередь обязанность, а не привилегия.
Ученик уже понял, что спорить тут бесполезно. Быстро закончив трапезу и убрав остатки еды в мешочки на поясах, они двинулись в путь вновь. Солнце взошло достаточно высоко, чтобы припекать темечко, но набежавшие с севера облака цвета морских камушков немного смягчили его пыл. Да вообще, как почудилось Куику, по мере приближения к проклятой деревне становилось темнее. Как если бы сам воздух сгущался или наполнялся противоестественным мраком.
Преодолев какое-то расстояние – студенту проще было отмерять его по усталости в ногах, сейчас они начали зудеть, – путники вышли из царства диких трав на распаханное поле, за которым виднелся ровный тын двухметровой высоты, среди некоторых жердей одни выделялись и на них были насажены старые горшки с дырявыми широкополыми шляпами. Они должны были отгонять ворон, но Куик заметил несколько крупных птиц, нахально восседающих прямо на этих горшках. Лишь приблизившись ещё немного, парень обратил внимание, что это во́роны со светящимися зелёным огнём глазами. Его пробило холодом, стало совсем темно – тень от горы нависала над селом, не затрагивая лишь озарённые солнцем поля. Вокруг частокола, стелясь по земле, тянулся зелёный туман, сочащийся из щелей между
