Непробиваемый I - Евгений Пожидаев
Понимаю, что ружьё мне не отобрать. Использую его как опору — тяну, прыгаю… Взмах — моё колено полетело точно в нос противнику. В последний момент он поставил блок левой рукой.
Удар. Он упал на задницу и потерял ружьё. Поднимаю оружие, перехватываю… И вот, пацан получил прикладом по морде.
— Зарежу, нахрен! — одной рукой закрываясь, он выхватывает нож.
Взмах, ещё и ещё. Я отпрыгнул назад — лезвие лишь оцарапало ногу. Бью прикладом, но ошибаюсь… Он отмахнулся и вскочил на ноги.
Смотрим друг другу в глаза и ждём. Рыжий рукавом вытирает кровь из-под носа. Защищаться всегда проще, чем нападать. Пацан выше и заметно сильнее меня. Он явно не ждёт, что я нападу. Зря.
Я замахнулся прикладом, сделал ложный выпад, и… Пацан рвётся вперёд — направляет нож мне в живот. Я едва увернулся, после чего схватил его за руки и сильно потянул, словно продолжив движение.
Спасибо инерции — он пролетел мимо меня и упал. Налетаю сверху, выбив нож из его рук. Отбрасываю ружьё. Даю ему в зубы и подставляю нож к горлу.
— Не дëргайся, — прошептал я.
Ловкости и силы недостаёт, но некоторые навыки удалось применить. Рыжий смотрит на меня так, словно ещё немного, и заплачет.
— Не убивай, пожалуйста… Я всё…
— Заткнись! Руки в замок и под голову!
Я даже не раздумывал над тем, убивать его или нет. Наверняка он в будущем станет каким-нибудь бродягой или того хуже — бандитом, но сейчас он просто глупый ребёнок, который выживает на Свалке так, как может. Вряд ли у него был выбор: вступать в банду или нет.
— Я не убью тебя. По крайней мере в этот раз.
На его лице появилось то, что с натяжкой можно было назвать улыбкой.
— Давай рюкзак и беги отсюда.
Он снял его и бросил мне под ноги.
— Стрелять не будешь?
— Нет. Беги же! Ну!
Рыжий развернулся и побежал, спотыкаясь. Очень скоро он скрылся за разрушенными высотками, и его шаги больше не было слышно. Я выждал ещё немного времени и только потом отправился к воде. Нельзя допустить, чтобы он выследил, куда я пойду.
Чтобы перейти речку, пришлось раздеться. Не самое страшное, но холод скоро станет серьёзной проблемой. Я зашёл подальше в лес и уселся на поваленное дерево возле густых кустов. Они скроют меня от лишних глаз хотя бы с одного направления.
Я открыл рюкзак и не нашёл в нём ничего полезного, кроме трёх мелких сгустков, плесневелого хлеба, пары консервных банок и спичек. Всё остальное совершенно ненужное мне барахло я высыпал на землю и закопал — будет глупо, если оставлю настолько заметный след.
Помимо прочего, в рюкзаке лежала пульница, а в ней около тридцати свинцовых шариков. Я ссыпал их в карман, чтобы в случае необходимости сразу достать и вставить в патронник.
Пережить ночь мне поможет костёр, на нём и еду разогрею. Не знаю, насколько ночью будет холодно, но шёпот смерти подсказывал, что придётся соорудить и шалаш. Если ночь будет тёмная, то дым от костра меня выдать не должен. Посмотрев на небо и не обнаружив признаков скорого дождя, решил развести костёр в низине, чтобы скрыть пламя от лишних глаз.
Я осторожно двигался по лесу и искал подходящее место. Собирал по пути хворост и наполнял им рюкзак. Вдруг за одним из кустов что-то зашуршало, будто кто-то рылся в сухих листьях и ветках.
Рефлекторно перехватываю ружьё, проверяю, на месте ли нож. Прежде, чем выйти из-за кустов, обдумываю вариант — тихо уйти. Вдруг шорох усилился, и из зарослей резко выглянула уродливая зубастая морда.
Испещрëнное шипами подобие собаки пускает слюни и щёлкает челюстями, будто рассматривая меня только как незатейливый ужин.
Выстрел — она падает и рычит. Перезаряжаю ружьё и отступаю. Попадание едва ли нанесло псине хоть какой-то урон.
Стреляю снова — шарик пробивает морду навылет. Псина хрипит и рычит ещё громче, её глаза наливаются кровью. Она чертовски быстро рванула на меня. Пытаюсь защититься ружьём, будто копьём.
Выхватить нож всё не удаётся. Псина метит цапнуть за ногу, уколы ружьём её больше злят, чем ранят. Не без задней мысли пнул её, бросив ружьё — наконец нож в руках. Перерезать бы гадине глотку!
Она кидается на меня. Увернуться не получается — зубы впиваются в ногу.
— А!
Чувствую, как рвётся моя плоть. Псина рычит и дёргает головой. Взмах, удар — нож погрузился в собачью шею по самую рукоятку. Кривые шипы оцарапали руки, но челюсти больше не давят.
С трудом выдернул нож, и из раны на шее животного брызнула тёмная, почти чёрная кровь. Удар, ещё и ещё. Собака больше не дышит. По моим рукам бежит кровь, неприятно обжигая кожу.
Чертовски болит нога, штаны разорваны, по ним расползается красное пятно. Руки облезли, будто я дрался не с псиной, а ежом-переростком. Они расцарапаны в мясо и ноют, как будто от ожога кислотой.
Лёг прямо на землю рядом с трупом собаки. Мне бы просто отдышаться… Спустя некоторое время, отдохнув, развязал бинты на руке и перетянул ими ногу. Место укуса будто ужалили шершни. Кисти жжёт всё сильнее, их я тоже забинтовал.
Всё, что мог, сделал. Собрал вещи и осмотрел собаку. Нет, природа, сколько бы ни была удивительна эволюция, не могла сотворить такую ужасную тварь.
Всю псину покрывали зубчатые шипы, лапы кривые, но сильные, а зубы, они будто большие занозы. Мутант — мелькнуло в уме. Понятно теперь, почему пацаны так боялись. Страшно представить, что Нора способна сделать с человеком или зверем побольше. Не ясно одно: почему на меня она не повлияла?
Что вообще такое эти Норы? Ноющая нога и руки ясно дали понять — не время вопросов, нужно позаботиться о себе.
Спустя около часа хождений я нашёл подходящее место. Пригорок с большими деревьями, неподалёку низина, которую укрывают густые кусты.
Сперва я развёл костёр, благо спичек хватало. Согревшись, почувствовал себя слегка лучше, но раны всё ещё ныли, а желудок урчал. Вскрыл консервы и перекусил, оставив одну банку на следующий раз.
Ночь пришла быстро, и стало понятно, что холод не будет шутить. Мне придётся построить шалаш, такой, чтобы от его стенки отражалось тепло костра и возвращалось ко мне. Одно хорошо — веток и листьев в лесу очень много.
***
Утром вместо костра я обнаружил только кучку едва тёплых углей. Хотел вернуть пламя, но руки задрожали от боли, стоило только
