Ведьмак. Белый волк и чёрный камень - Елена Владленова
Потемневшей от времени и непогоды громадой высился частокол из необхватных дубовых столбов. Ворота крепости, несмотря на видимый край садящегося солнца, а значит, и довольно-таки раннее время, были уже закрыты наглухо.
Но что действительно удивило нежданного гостя, так это отсутствие сторожей на башенках и стенах. И ему пришлось довольно долго стучаться в мощные тесовые ворота, привешенной на цепи колотушкой, прежде чем кто-то ответил на его призыв.
– Кто? – спросил дребезжащий старческий голос.
– Видан из Чернорыбицы, – назвался гость. Голос у него был чуть надтреснутый, низкий с хрипотцой. – Прислан Конклавом ведьмаков по просьбе боярина Хоромира.
– Ох, ты ж, батюшки! – Невидимый глазу челядник забормотал нечто невнятное. – Щас, щас, погодь, любезный ведьмак, доложу…
За воротами что-то заскрипело, зашелестело и стихло.
– Явно, Уголёк, нас с тобой не ждали, – Видан потрепал по шее своего коня, которому, как и хозяину, не хотелось стоять на месте – он перетаптывался нетерпеливо, намекая хозяину, что пора бы его накормить.
И Видан сделал ему снисхождение, пустил щипать отаву по краю дороги. Конь недовольно фыркнул, раздувая ноздри, но голову опустил, удовольствовавшись сегодня таким кормом.
На этот раз ждать пришлось намного дольше прежнего. Ведьмак осматривался по сторонам, старался прочувствовать пространство, шумно носом втягивал воздух. И всё, что ощущал, ему не нравилось. Гиблое местечко – эти Верхние Дубы. Пространство на версту в округе было пропитано эманациями смерти, будто навье воинство затаилось в дебрях окрестных лесов.
Но более всего, ему не понравилось то, что заполняло всё пространство внутри притихшего за стенами детенца.
Кто-то сплёл плотную паутину страха вокруг замка. Опытный глаз отличал замысловатую путаницу нитей из ненависти, злобы, зависти и ужаса, переливавшихся за стены, как гнилая вода пузырится и выкипает в чародейском котле, оставленная без присмотра. Тонкие связи уходили во все стороны, накрывая и городок, и всё окружающее пространство.
И эти нити, и связи, и само излучение зла, были застарелыми, но тщательно кем-то подпитываемыми. Они должны были стянуть к городку много порождений изнанки, целые толпы нечисти и нежити. Удивительно, что простолюдины так беспечны и не замечают странностей, которые обязательно должны были проявить себя уже давно.
Видан тряхнул головой, пряча ведьмачью силу. И ещё раз огляделся. Городишко начал тонуть в быстро наползающей тьме. Слабо засветились оконца, открытые по причине тёплой погоды. Призрачный диск луны изредка выказывал себя в прорехах, потянувшихся по ветру туч, едва заметным пятном.
Небо быстро набухало, всё ниже, припадая к земле. Тучи шли по ветру. Багровая полоса на закате меркла. Становилось всё темнее.
И ведьмак уже подумывал, что о нём забыли или так перепугались, что даже просто высунуться боятся. Погода же всё больше портилась. Поднимался, притихший было ветер. Можно было и не успеть добраться до постоялого двора до того, как обрушится ливень. А в том, что дождь будет основательным и на всю ночь, Видан не сомневался. Но пока ещё оставался шанс заночевать в крепости, он медлил. И назначил себе срок ожидания – исчезнет зарница, и он уедет искать себе ночлег в другом месте.
– Господин колдун, – прокрыхтел с той стороны ворот тот же старческий голос, – ты ещё здесь?
– Жду, – милостиво ответил всадник.
– Сегодня тебя никак тиун принять не может. Занемоглось ему с утра ещё. Со вчерашнего… – собеседник прокашлялся, соображая что-то, и поторопился добавить. – Завтра по утречку приезжайте. А сейчас, ну никак!
– Не уж-то, всё так плохо? – ухмылка почувствовалась в голосе приезжего. – Давно пьёт бражку? Может, впустишь, старинушка, отрезвить помогу, – скорее ради сарказма предложил ведьмак.
За преградой закашляли ещё громче, засопели, даже ключами зазвенели от раздумий, но так и не решились:
– Уж, прости старика, не могу без дозволения открыть.
– Хм, ладно, не впервой такое обращение, – нисколько не разгневался приезжий, отпуская страдальца.
Долгая жизнь давно обточила острые углы его характера, настроив на снисхождение к людям. Пусть и не провидец, но предполагал же, что тем и кончится.
– Вот и ладненько… – проскрипели за воротами. В голосе недавнего собеседника слышалось явное облегчение, будто он предполагал долгие уговоры, а то и ещё что похуже. – Ты, любезный, не серчай на старика. Я душа подневольная…
Ведьмак развернул коня и так же неспешно, как и прибыл сюда, потрусил в городок искать приют. Размышляя о том, что же здесь происходит? Тиун боится принять присланного боярином человека, заранее считая хозяйский гнев меньшим злом для себя, чем открытые после заката ворота.
В письме, которое показывал Распорядитель Видану, происходящее было слишком расплывчато и не ясно описано. Больше похоже на пьяный бред. Сам же боярин посчитал его достаточным для того, чтобы обратиться к своему князю. И тот отчего-то не посчитал зазорным послать прошение в Конклав. Будто свои воины-ведьмаки не способны справиться с такой мелочью, как нападение штриги.
Скрывали они что-то такое, особенное, о котором никто посторонний знать не должен был. Князь давал самые широкие полномочия тому, кого направят в вотчину его тестя. И это ещё больше настораживало. Но княжеским подручным отказать в просьбе было сложно.
«Разберёшься, – уверенно заявил седой, как лунь, Вышко. И похлопал по плечу своей искалеченной рукой, с парой оставшихся в наличии пальцев. – С твоим-то опытом, да не справиться? Может там вообще ерунда какая-нибудь, а хозяину тиун напел лишку. Вот и беспокоится боярин Хоромир, горячку порет. Да ещё требует срочно разобраться. Поезжай, Видан, я тебе, как себе доверяю…»
К постоялому двору, со странным для такого рода заведений, названием – «Вершок», всадник подъехал почти в полной темноте. Спешился у коновязи, бросив уздечку на седло – конь всё равно никуда не уйдёт. Трудиться не пришлось. Дверь распахнулась, и оттуда вывалился едва стоящий на ногах мужичок. И как умудрился так накваситься?
– Эх, гуляем! – заявил он, хватаясь за притолоку для придания себе устойчивого положения, чтобы двигаться дальше.
– Погуляешь сейчас, – буркнул себе под нос ведьмак, усмехаясь, и ступил за порог, оттеснив пьянчужку на улицу. Краем глаза, следя за тем, как покачиваясь, тот бредёт в темноту.
Не успела за Виданом закрыться дверь, как хлынул дождь, будто только и ждал, когда скиталец обретёт крышу над головой. А может, так оно и было?
Постоялый двор, как и питейное заведение в нём, было небольшим, как и городишко. Зал на три длинных грубо сколоченных стола освещали масляные плошки, расставленные на них. С балок свисали связки пахучих трав, обережных. В густом запахе которых, чуялся аромат калбы и гагеи, чертополоха и полыни. Эти же пучки, только больше, были привязаны и к дверным колодам, обрамляли затянутые
