Камень. Книга 10 - Станислав Николаевич Минин
Соня напряглась, побледнела, сжала кулачки, а в ее глазах появился страх:
— Алексей, ты вообще никому не веришь? — голос девушки дрожал.
— Даже себе, — кивнул я.
— Хорошо… — обреченно протянула она. — Если это необходимо, то делай… Но ничего нового ты не услышишь.
Твою же бога душу мать!!! Полный пиzдец!!!
И как в омут с головой:
— Соня, не знаю, что надо говорить в таких случаях, особенно когда девушке всего шестнадцать лет, но не хотела бы ты выйти за меня замуж?..
Глава 2
Несколько тягучих мгновений ничего не происходило: девушка продолжала стоять с потерянным видом, потом, вздрогнув, уставилась на меня этим своим немигающим взглядом, в котором страх сменился робкой надеждой, и срывающимся голосом спросила:
— Ты не шутишь?
— Не шучу, — кивнул я. — Так выйдешь?
Соня стала меняться на глазах: горделивая осанка, голова чуть откинута назад, легкая, довольная полуулыбка, кулачки разомкнуты, а ладошки оправляют несуществующие складки на платье.
— Алексей, — никаких дрожаний в голосе норвежки уже не наблюдалось, — я в книжках читала и в фильмах видела, что, когда молодой человек делает предложение девушке, он обязан встать на одно колено и подарить своей избраннице колечко.
— Кольца нет, — вздохнул я, — будет только вечером. А на колено…
Надо, так надо… И попытался изобразить то, что тоже видел по телевизору, но был остановлен Соней:
— Алексей, я же пошутила! — фыркнула девушка. — А так, я согласна выйти за тебя замуж. — Она опять фыркнула и тут же добавила с хитрой улыбкой: — И не думайте о себе слишком много, молодой человек, уж лучше за тебя, чем за этих… — Соня кивнула в сторону нашей компании. — Это тебе за то, что хотел меня заколдовать.
— Извини… — только и нашелся, что ответить, я. — И что теперь? Что там дальше в книжках и фильмах было?
Я действительно совершенно не представлял себе, что теперь надо делать! Морды-то никому бить не надо, как и конечности ломать, а уж про допрос с пристрастием вообще промолчу… Сука, к такому жизнь меня точно не готовила!
Соня же, судя по моим ощущениям, просто наслаждалась ситуацией:
— А дальше, Алексей, жили они долго и счастливо! — сказала девушка на русском. — А так… Я должна завизжать от восторга и кинуться в твои объятия. Но я этого делать не буду, потому что очень на тебя зла!
— Извини еще раз, — вздохнул я. — Просто эта дуэль… навалилось еще всякое…
— Не из-за этого! А из-за того, что у нас с тобой даже ни одного свидания не было, вот почему! — Соня нахмурилась. — У меня вообще никогда ни с кем свидания не было! И я очень хочу на него сходить, чтоб все красиво и романтично, как в книжках и фильмах.
— Сонечка, можно тебя куда-нибудь пригласить? — тут же нашелся я. — Только не сегодня… Сама понимаешь, мне еще перед старшими родичами за дуэль отчитываться…
— А про свое предложение руки и сердца бедной девушке из Норвегии ты им рассказывать собираешься?
Соня явно продолжала «глумиться», пользуясь моей растерянностью, и мою попытку ответить пресекла, приложив пальчик к своим губам:
— Не спеши, Алексей. А поступим следующим образом. Мы сообщаем своим родичам о твоем предложении и о моем согласии, а дальше пусть они между собой договариваются. Судя по моим впечатлениям, неприятия наш с тобой будущий союз у них не вызовет. Что будем делать с молодежью? — Соня хихикнула.
— Пока молчим, — я с трудом улыбнулся.
— Я тоже так считаю, — кивнула девушка. — Иначе мне глаза выцарапают и волосы выдерут, а тебе опять придется вызовы на дуэль принимать. Хорошая у нас с тобой парочка получается, Алексей?
— И не говори, — хмыкнул я. — И еще, Сонечка… Я тебе говорил, что у меня в Москве девушка есть…
— И ты не намереваешься ее бросать, — норвежка посерьезнела. — Не собираюсь тебе читать лекции о морали, как не буду ставить и ультиматумов… Познакомишь меня с ней, когда я к тебе прилечу?
— Конечно, — взбодрился я.
И тут же приуныл: то, что Леська колдунья, Соня определит влет, а когда узнает, что моя девушка еще и дочь «страшного» Кузьмина, реакцию норвежки будет предугадать крайне проблематично! Везде засада!
— Что-то не так? — Соня продолжала меня читать, как открытую книгу.
— Не очень приятные воспоминания, — отмахнулся я, — не обращай внимания.
— Хорошо. Вроде все обсудили?
— Не все, но самое главное, — теперь я улыбался искренне, чувствуя, как меня начинает отпускать. — Если вечером не получится увидеться во дворце Гримальди, созвонимся и иносказательно обсудим реакцию родичей. Договорились?
— Договорились, — девушка тоже улыбалась. — Рада, что ты наконец-то пришел в себя!
— А я-то как рад! Но ничего, Сонечка, вот увидишь, я найду способ закрыться от тебя! — не удержался от ухмылки я.
— А я, Алексей, найду способ снова тебя видеть! — не осталась она в долгу.
И уже когда мы возвращались к остальной молодежи, я подумал: «Чуйка и в этот раз, похоже, не обманула, и я сделал правильный выбор… Но почему нет особой радости? Может, позже?»
Наше с Соней возвращение к остальной молодежи прошло без особых эксцессов, только Демидова и Хачатурян уж очень пристально посматривали в сторону Ольденбургской, ведущей себя, как мне казалось, достаточно естественно. Остальные молодые люди к такому нашему с норвежкой общению за последние дни уже привыкли и никаких вопросов не задавали.
— Леха, — вырвал меня Коля из созерцательного состояния, в котором подозрительный я отслеживал настроение окружающих, — ты бы Маше с Варей позвонил, отчитался за победу на дуэли. А то сестренки ждут, сообщениями нас закидывают…
Твою же!.. Опять только о себе думаю, а о близких забываю!
— Спасибо, Коляшка! — поблагодарил я брата и обратился к молодежи: — Друзья! Прошу прощения, но вынужден вас покинуть — надо сестрам позвонить.
И Алексии тоже…
С Марией и Варварой я разговаривал на «свежем воздухе», отойдя от шатров метров на пятнадцать.
— Лешка, мы с Варей на тебя обижены!
Именно с
