СЭО. Вирус безграничных возможностей - Алексей Юрьевич Булатов
Глава 2. Похмелье
Утро наступало медленно, втыкая ножики в серое вещество мозга. Открывать глаза не хотелось, но солнечный луч ударил через старую занавеску и выбил из небытия. Александр осторожно открыл глаза, стараясь не делать резких движений.
«Что вчера было-то? Мать моя, вот это грязь».
Александр с ужасом осмотрелся, он был весь в глине по самые уши. Кровать была испачкана безжалостно и выглядела страшно коричневой.
«Я что вчера ползком, что ли, приполз?» – недоуменно спросил Александр, глядя на глиняные следы на полу. Он силился вспомнить, чем вчера закончилась битва с ямой, и не смог. «Голова-то что так болит? – он провел рукой по задней части черепа и отдернул ее от огромной шишки, которая была чуть ниже темечка. – Ой-ей-ей-ей. Как же это я так?». Отдернув руку, он вдруг обнаружил на ней кусочек какой-то белесой слизи. «Это еще что такое?» – он попытался стереть слизь, но у него не вышло. Слизь расходилась волнами, оставаясь на прежнем месте и восстанавливая свою структуру после проведения по ней рукой.
«Ладно, хрен с ним, нужно, видимо, в душ, – пробормотал Александр. – Надеюсь, там вода теплая».
Душ был на улице, старый, как и все на этой даче. С двухсотлитровой бочкой наверху. Сейчас нужно было идти именно туда, но сначала хотелось все-таки поправить здоровье.
«О, пиво-то я так и забыл вчера с морозилки вытащить, мать его», – мысль о пиве заставила двигаться быстрей. Александр вышел на кухню и открыл холодильник. Так и есть, треснувшие замерзшие бутылки лежали в морозилке.
«Ну да ничего, так даже будет лучше, – сказал Александр и сложил бутылки в пластиковый тазик, аккуратно убрав стекла лопнувших бутылок. – Пропустим через ситечко, и будет холодненькое, как в лучших домах Парижа. А я пока помоюсь. Вопрос только – во что переодеться?». Вот в чем женщины, конечно, гораздо лучше мужчин, так это в практичности. Привести одежду, постирать белье. Они как-то про это помнят. Александр был аскетом в этом вопросе, он уезжал и приезжал на дачу в одном комплекте одежды и белья и стирался тут только в исключительных случаях. Сегодня был тот самый исключительный случай. Поэтому он взял с собой старую куртку, которая была очередным дачным атрибутом времен сотворения этой самой дачи, и побрел в душ, моля всех богов, чтобы вода в бочке была теплой.
Раздевшись догола и включив воду, которая была все-таки более-менее теплой, Александр начал мыться, старательно намыливая всего себя, особенно руку, на которой была эта странная слизь. Слизь смываться не хотела, как бы не старался он ее намыливать. Он попробовал оттереть ее стиральным порошком. Насыпав его в ладонь, он размазал его по всей руке. Но слизь оставалась на месте, она вела себя достаточно странно. Это был явно какой-то инородный предмет, который не просто так привязался к его руке. Стереть и оторвать его не выходило. Смыть тоже.
«Что за фигня? Откуда это все? Ладно, позже разберусь», – пробормотал он, нахлобучив старую куртку прямо на голое тело. Сложив коричневые вещи в тазик, он засыпал их порошком и поставил под воду. Это у него назывался «Дачный способ стирки», смысл которого заключался в медленном самостирании под медленной струей воды. Вещи чисто, конечно, не отстираются, но так, чтобы доехать в машине до дома, будет достаточно. А уж дома стиральная машинка выправит это дело на автомате. Душ привел в чувство и освежил голову, но пива захотелось еще больше.
«Сколько же я вчера выдул? Видимо, обе заточил? – спросил он сам себя. – Сейчас проверю, – он прошел на терраску, где стояли одна пустая бутылка и одна початая. – А нет, смотри-ка одну только и допил, почему же так плохо-то? Видимо, по башке прилетело. Ладно, пивасом сейчас поправлюсь, будет легче».
Привычным движением Александр достал кружку, поставил в нее ситечко и осторожно через край тазика налил растаявшего пива. Также по опыту он дал ему отстояться и начал пить мелкими глоточками, чтобы кусочек стекла, если он вдруг попадется, не попал в глотку. Допив кружку до конца, он выдохнул.
«Фуух, жизнь начинает налаживаться, что же я там вчера такого выкопал? – спросил он сам себя и двинулся в сторону ямы. – Ух, ни фига себе, как это я так?» – удивленно воскликнул Александр, глядя на огромную яму, которая вчера была чуть выше колена. Яма была глубиной метра четыре, причем ее нижняя часть явно была каменной. На каменном полу лежала кирка, а по боковой стене четко был виден след, по которому Александр сообразил, как он выбрался из ямы. Решив спасти кирку, он принес лестницу из сарая и установил ее на дне. Дно, несмотря на комки глины, которые осыпались со стен, было явно ровным и твердым. Спустившись в яму, Александр удивленно оглядел стены.
«Это что склеп, что ли, какой-то древний?» – пробормотал он, разглядывая стены, которые действительно очень походили на что-то вроде могилы из плит. Плиты все были в каких-то символах то ли арабской вязи, то ли рунических знаков. Так-то Александр не очень сильно разбирался в вопросах археологии и древних надписей. «Да тут без пол-литра не разобраться, пойду мозг лечить», – пробормотал Александр, взял кирку и поднялся по лестнице.
– Привет, Саш.
– О-о-о, привет, Надя.
– Ты в чем это?
Пока Александр был в яме, на его участок пришла соседка Надя. Александр был в дырявой хламиде времен его деда, надетой на голое тело. И то что надета она была на голое тело, сейчас было очень хорошо заметно.
– Да испачкался вчера, яму вот копал, – смущенно начал Александр. – Вот надел что было из старья.
– Вон автостирка у тебя идет? – Надежда показала в сторону душа, лужа под которым уже начала переливаться и струйкой идти на участок.
– Ой, да, сейчас выключу.
– Саша, лучше бы ты с Лидой не расставался, ты во что превратился-то?
– Ой, Надь, не начинай, такой, как ты, мне не найти, а лучше тебя нету.
Теперь пришло время Наде смутиться.
– Не надо, Саш, мы с тобой тысячу раз про это говорили. Короче, Саш, я так-то зашла посмотреть, что у тебя тут происходит. У меня вон коляска с малым. Ты что тут клад, что ли, роешь?
– Да не клад, яму я под туалет
