Мертвая пехота. Книга вторая. Изгои - Юрий Александрович Погуляй
Адова канитель. Где Пальчики? Третий день не объявляется! Ведь всё знает, всё, а он только догадки строит
В дверь забарабанили. Рэм повернул голову на звук.
— Открывай, гнида! — заорал за ней кто-то. — Открывай! Я тебе ща покажу кончай!
Консворт приблизился к двери. Движение — это прекрасно. Оно иногда помогает думать. Но такой реакции от соседа он, конечно, не ожидал. Впрочем, не отвлекаемся. Раз центр расследования превратили в гадюшник заговора против обычного паренька по имени Рэм — кто ещё в курсе был того, что владелец Инсигнии должен умереть? Гатар Бонз? Точно нет. Если только сам Стоик не приказал.
— Мама сказала незнакомым дверь не открывать, — ответил Рэм на крики.
В коридоре зарычали. А затем стоящий по ту сторону мужчина обрушился на стальную преграду с градом ударов. Что-то прокричала женщина. Вроде тот же голос, что и стонал недавно. Хорошенькая, интересно?
Хотя ему сейчас и обезьяна понравится.
— Шутник, да? Я тебе сейчас пошучу! — орал гость. Его досаду можно было понять, но реагировал он слишком эмоционально. Ему бы тоже таблеточек.
Так, что дальше? Раммонов можно отмести. Подготовку к устранению Рэма начали до того, как он стал копать под наместника Ливня. Впрочем, торопиться не надо. Майзер мог и перестраховаться. На всякий случай. Завербовать жреца Ксеноруса, завербовать дознавателя Императора и всё это только ради того, чтобы, оказавшись в розыске покончить с Рэмом. Ерунда, конечно. Но пока сбрасывать со счетов не стоит.
Грохот стих. Женщина плакала, но и голос её удалялся.
Консворт отошёл от двери. Три дня лихорадочных размышлений привели его к простому выводу. Триггером стала новость о Воннеруте. Но чтобы подтвердить догадку ему нужен выход хоть в какое-нибудь информационное поле. Не стонущее за стеной, не орущее на улице или в коридор — а управляемое.
Был бы хотя бы визор! Здесь же натуральный вакуум. Снаружи, уже, может, легионы Посглавцев высаживаются на Приме, а он ни сном, ни духом.
— Ты сам виноват, — сказал себе Рэм. То, как он поставил себя перед благородными родами дало тем понять — этого не заткнуть. Раберсы? Нувалы? Сам Стоик? Кто и почему не хотел распространяться о возвращении ещё одного Халамера?
В дверь вновь ударили, но теперь уже серьёзно. Стальная обшивка у замка прогнулась. Ого. Рэм облизнулся. Подошёл ближе.
Бам! Ничего себе порядки. А как же частная собственность? Женщина кричала в истерике. Где-то сильно лязгнуло. Дважды. Видимо один из соседей сунулся в коридор и предпочёл ретироваться.
БАМ!
Ручка слетела и звякнула по полу.
— Не надо, Ли, не надо! Прошу тебя не надо! — кричала женщина.
Рэм встал поудобнее. Вряд ли тут сейчас будет проходить кто-то из Калькуляторов. В трущобах Лаймуара от мёртвого ока спрятаться проще. Закон тут работает немножко не так, как на верхних уровнях.
Наконец преграда сдалась. Детина по ту сторону выломал молотом замок, и дверь распахнулась. Здоровяк с кувалдой вошёл в квартиру, не замечая висящей на нём женщины. Голый торс покрывала вязь татуировок.
— Шути давай! Шути! — прорычал он.
— Это немножечко незаконно, — пожал плечами Консворт. — И грубо.
— Я человек Падали. Я тут закон, — сказал гость. Да, татуировки не Медикариума. Соседом Рэма оказался член банды. Кувалда в руках бойца казалась лёгкой-лёгкой. Игрушечной.
— Я хочу предупредить, что это вторжение в мою собственность и я могу принять меры. Они могут вам не понравиться, — спокойно предупредил Консворт.
Вместо ответа бандит шагнул к нему. Рэм вскинул руку, вспоминая уроки Медикариума и в одно движение оказался рядом с бугаем. Ткнул пальцем в мокрый от пота лоб, выдал в кончик всё, что смог наскрести внутри. Сердце ёкнуло от напряжения. Перед глазами поплыло. Но противник выпустил кувалду, упал на колени. Промычал что-то. Из края рта потекла слюна. Рэм отступил, мотая головой. Ноги почти не слушались.
Татуированный гость рухнул лицом на пол.
Визг оставшейся на пороге женщины лишь усилился. Но вместо того чтобы убежать и позвать на помощь, она сунулась вслед за любовником.
— Ли! Ли! Они разрежут тебя на куски, ублюдок!
Она принялась тормошить здоровяка, но поняв, что тот не реагирует на её попытки привести его в чувство, бросилась на Рэма. Консворт, ослабленный ударом Покоя, попятился. Попытался перехватить руки. От аромата женщины голова закружилась ещё больше, рот наполнился слюной. Разгоряченное тело было так близко.
Накатывающееся вожделение снял удар в пах. Рэм со стоном скорчился, получил по затылку. Упал на колени, зажимая ушибленное место.
— Ублюдок! Что ты сделал с ним, ублюдок.
Ещё один удар в голову. Уже ногой. Дознаватель Дома Раскаянья повалился набок. Это надо прекращать. Определённо. Резко крутанувшись, он подсёк женщину, перекатился и оказался сверху, сдёрнув сорочку с красивой груди. Уставился в разъярённые зелёные глаза и вновь ткнул пальцем в лоб. Выдавил последнее. Взгляд соседки остекленел.
Рэм отвалился в сторону. В груди болело даже больше, чем в паху. Для трёх лет обучения на Терадо, у Медикариума, его результат превзошёл все ожидания. Но теперь его спеленает даже ребёнок.
Силы встать появились минут через пятнадцать. За это время никто из соседей даже не попытался заглянуть в квартиру. Хороший район. Тихий. Как говорят: три убийства за день, и никто ничего не слышал. Пальчики ждёт сюрприз… Если она, конечно, вернётся. Рэм поднялся, отряхнулся. Вокруг тела бандита расплылась лужа. Проверив пульс у него и у его подружки, Консворт убедился, что оба живы. Затем оттащил женщину в сторону, так чтобы её не было видно из раскуроченной двери. Передохнул. Взялся за здоровяка. Дня два они проведут в состоянии овощей. Татуированный, может быть, уже завтра придёт в себя. Вроде крепкий парень. Так что надо поскорее решить, что с ними делать. Если это члены банды — так просто они унижение не оставят. Но не убивать же их…
С трудом оттянув тело мужчины под прикрытие кухонной стены, Рэм сел на пол рядом, вытер мокрый лоб. Так, одной проблемой больше. Не самой, правда, неприятной из всех возможных. Добравшись
