Возрождение Феникса. Том 9 - Григорий Володин
Из света выходит высокий блондин в черной экипировке без шлема. За ним держится еще отряд.
— Милрод! — радостно улыбается бразальянка под пятой короля.
* * *
Блик переносит нас в самый бункер короля. Нас это — меня, Чугуна и отряд гвардейцев Бесоновых. Там, Али, Слепого кота и кое-кого еще.
Первое, что я вижу, — распростертая на полу Серана с разбитой губой и мужская стопа на голове бразильянки. Нет, Акура не спала. Из тени на стене уже высовывался клинок ассасинки, но мы явились прежде ее удара.
Увиденное приводит меня в бешенство. В моем сердце вскипает гнев, но в голосе звенит лед:
— Вы не выполнили мои условия, Винициут.
В руке вспыхивает горящий Молот Сварога. Один взмах, и из огненного росчерка вылетает огненный волк. Зверь бросается к королю, пламенная пасть раскрывается…
Щелк!
Пасть смыкается на голени, мгновенно сжирая ногу по колено, словно лесной пожар сухие деревья.
— А-А-А-А-А! — взвывает Винициут раненым болотопсом.
Король шлепается на задницу, схватившись за кровоточащую культю.
— Убейте всех! — я отдаю приказ отряду. — Кроме короля!
Гвардейцы исполняют приказ. Воздух звенит от отчаянных воплей, пол заливают реки крови. Чугун обращается в Эмелу-итуку. Серый слоноподобный монстр одним ударом расплющивает голову генералу обороны. Толстая лапа окрашивается в красное, будто Чугун макнул ее в краску.
Я же шагаю к забившемуся в угол королю. Он с ужасом созерцает расправу над своими сановниками.
Винициут славился как мощный Воевода молний, хоть так и не скажешь. Ранение, видимо, сильно повлияло на его храбрость. Потому что сейчас король Бривената издает лишь жалобный скулеж.
— Будешь сражаться? — хмуро бросаю, качнув Молотом над плачущим бразильцем. — Или предпочтешь умереть лежа?
— Милорд! — раздается сзади голос Сераны. Возникшая из теней Акура разрубила кандалы бразильянки, и теперь она выпрямляется — гордая, красивая девушка с бронзовой кожей. — Позволь мне сразить эту обезьянью падаль в честном поединке! За все мои унижения!
— Хорошо, адъютант, — киваю и поворачиваюсь к гвардейцам. — Хватайте короля, вылечите ему культю и подготовьте к поединку в тронном зале. На всё-про всё у вас час. Блик, перенеси меня с Сераной на базу. Нам нужно подготовиться к поединку.
— Но я готова, милорд, — произносит бразильянка, жалобно смотря на меня своими огромными карими глазами. А ведь когда-то Серана обладала прекрасными голубыми очами, которые сразили не одного легионера. Даже Чугун к ней булки подкатывал раз, но ушел не солоно хлебавши. Да и другие к ней безрезультатно «сватались».
— Нет, не готова, — обрезаю, и Серана послушно кивает.
Сановников уже перебили, и кровавые дожди щедро оросили дорогие ковры.
Блик переносит меня с бразильянкой и Акурой в наш лагерь на окраине Кастро. Под временную резиденцию занял загородный дом одного дворянина. Здесь, в красиво обставленной гостиной, мы с девушками и оказываемся. Затем Блик телепортируется на свой пост, ассасинка же ныряет во тьму.
— Акура, подай мне иглы и тату-краски, — протягиваю руку в пустоту. — У тебя там в тенях должны лежать на хранении.
Из тени тут же выныривает изящная рука и предает мне коробочку со всем необходимым. Мы заранее подготовили набор. Ведь я знал, что верну себе Серану.
— Раздевайся и садись, адъютант, — указываю бразильянке на кожаный диван, а сам занимаюсь распаковкой коробочки. — Сейчас я буду тебя колоть, — позволяю себе усмешку.
Даже не вздрогнув, Серана слушается. Она стягивает через голову робу заключенной и, мощно колыхнув спелыми грудями с топорщащимися шоколадными сосками, усаживается, куда ей велено. Там она стягивает брюки с бронзовых ножек. Затем с любопытством следит за моими приготовлениями. Они занимают минут пятнадцать. Накалить иглы, развести краски, поставить антисептики…
Когда я наклоняюсь к Серане и принимаюсь за работу, девушка вздрагивает.
— Что такое, мой адъютант? — с улыбкой спрашиваю. — Тебе страшно?
— Нет, — с придыханием, низко и нежно произносит она. — Это всего лишь волнение. Ведь мой милорд касается меня.
Я касаюсь нежной бронзовой кожи. Сквозь кончики пальцев ощущаю трепет горячего тела латинки.
— Твое новое тело чудесно, — делаю комплимент. — И сейчас мы сделаем его еще и смертоносным, чтобы больше никто никогда не смог пленить моего адъютанта.
— Благодарю вас, — хрипло протягивает девушка.
Мне тоже доставляет удовольствие трогать девушку. Еще бы! Молодая, налитая соком, карие глаза радостно вытаращены, а розовый ротик приоткрыт. Замечаю, что мне нравится разукрашивать новое тело Сераны серебряной вязью татуировок португальских орнаментов. Девушка поистине прекрасна. Тугие шоколадные груди и округлые ягодицы вызвали бы одобрение самого Отца-императора.
Религиозные знаки лузитанов я выучил заранее. Знал ведь, в чье тело угодила моя Серана. А усилить ее надо как можно скорее.
Наконец я заканчиваю живопись на шикарном теле латинки. Во время этого процесса южноамериканская Пантера томно прикрывала глаза и чуть ли не мурлыкала от наслаждения.
Теперь же она встает и подходит к зеркалу. Кружится вокруг себя, созерцая рисунки на пышных формах. Касается пальчиками вязи вокруг пупка, потом поднимает руки к лицу. Руны возле губ горят серебряным светом.
— Милорд, — задумчиво сообщает латинка. — Я чувствую Анреалиум. Жар-эфир совсем близко.
Я подхожу сзади и кладу ладони на голые плечи девушки.
— Ты снова сильная, мой адъютант, — тихо произношу. — Ибо ты не просто Пантера, ты еще и Феникс. А теперь пойдем, тебя ждет битва с тем Воеводой.
— Да! — кивает девушка.
Через полчаса Блик переносит нас в тронный зал захваченного королевского дворца. Винициута уже подготовили к битве и привели под конвоем в мориновых наручниках. Целители затянули рану на отсеченной ноге и дали королю костыль. Но даже однолапым он остается серьезным противником для Сераны.
— Владыка Свар, — кланяется мне Слепой кот. — Пленник готов к битве.
Я усаживаюсь на бархатные подушки золотого трона. Временно позаимствую престол, ничего страшного.
— Снимите наручники. Пускай начнется сражение.
Винициуту снимают браслеты, и дуэлянты встают друг против друга. Серана напряжена, серебряные татуировки на красивом лице испускают тихое свечение. Воевода тоже успел отойти от шока, вызванного молниеносным разгромом его королевства. Держась за костыль, бывший король поднимает на меня взгляд:
— Свар, значит?
— Верно, — холодно отвечаю. — У вас ко мне вопрос?
— Да. Смысл мне сражаться против этой потаскухи? — сплевывает он на пол. — Меня все равно загрызут твои огненные волки, даже если я выпотрошу эту развратную шлюху.
— Винициут, замечу, что женщин чаще всего называют шлюхами именно отшитые мужчины, — после моих слов Чугун в углу заливисто ржанул.
Король мрачнеет и крепче сжимает костыль.
— Так что с моей мотивацией?
— Если одолеете Пантеру — вы свободны, — отвечаю. — Мы уйдем из города, и в ваших возможностях будет вернуть власть над королевством.
Отчаявшееся было лицо бразильца светлеет.
— Это точно? — с недоверием
