Наследник. Обретение дара - Иван Дмитриев
— Энергия кого? — поднявшись, я в удивление посмотрел на него.
— Конэ, но тебя этому научат позже, — произнёс он, поднимаясь на ноги. — Сейчас я хочу поговорить о другом.
— О чём же? — приподнял я брови.
— Пойдём, сперва мы проведём ритуал принятия в род, — сделав шаг к двери, ответил он.
— Стоп! Какой ритуал? Зачем я родилась? И что значит род? — сыпались из меня вопросы.
— Ты начинаешь меня раздражать, — сухо ответил старик. — Идём!
— Вот простите великодушно, мне так стыдно, мне так стыдно. Нет, — саркастически проговорил я.
— Что нет? — повернулся он ко мне. Подняв бровь.
— Не стыдно, — фыркнул я и подняв упавший стул, уселся на него. — Вы или говорите, зачем это всё или я собираю свои вещи и ухожу.
— Иди, — кивнул старик, выходя из комнаты.
Досчитав до трёх и глубоко вздохнув, я поднялся на ноги и подойдя к зеркалу, посмотрел на себя.
Среднего роста, с чёрными волосами, которые сейчас беспорядочно торчали из стороны в сторону, обычная фигура, с небольшим животом, и без кучи мышц. Карие глаза смотрели на меня с привычным презрением.
— Орёл! — хлопнув себя по животу, улыбнулся я своему отражению.
02. Выбор
— Сергей, отец ждёт вас в своём кабинете, — раздался голос Мари за моей спиной.
— Я не его сын, — машинально произнёс я, не отрываясь от зеркала.
— Князь ждёт, — произнесла она, проигнорировав мои слова. — Вам нужно поторопиться.
Вздохнув, я направился за девушкой.
Дом был двухэтажный, узкий коридор с множеством дверей, на полу была уложена некогда красная ковровая дорожка, правда, теперь в середине она стала зашорканой и коричневой, а красота осталась лишь по бокам. Доспехи, стоявшие на постаментах, хоть и блестели ярко начищенные металлом, но было видно, что на них уже появилась ржавчина.
Спускаясь вниз, я испытывал неприятные чувства. Всё было какое-то изношенное и запущенное. Под потолком виднелись потёки воды, которые начали покрываться плесенью.
Войдя в кабинет, я застал старого князя у шкафа, в котором он доставал книги.
— Садись, — произнёс он, не отрываясь от книг.
Пожав плечами, я осторожно отодвинул стопку бумаг со стула и сев на стул, упёрся взглядом в старика.
— И так Сергей. Буду краток. Я призвал тебя в свой мир, не спрашивай, почему ты, этого я не знаю. С таким же успехом мог быть и другой человек. Ты можешь спросить, почему я вообще пошёл на этот шаг. Я пошёл на это, потому что, это был последний шанс сохранить свой род. Как ты заметил, я уже старик, мои дети и наследники, погибли уже давно. Других у меня нет и уже не предвидится. Так что… Теперь ты наследник Великокняжеских кровей, — повернулся он ко мне. — Дальше, я не прошу тебя меня любить, но единственное, что я прошу тебя, это не позорь нашу фамилию. Если ты приведёшь наш род к величию, в чём я сомневаюсь, это будет лучшая награда для меня.
— А в чём мой интерес? — уточнил я.
— В смысле? Ты стал наследником! Это и есть твоя награда, — нахмурился он.
— Ха, попробуйте ещё раз. Я жил прекрасно и без этого статуса в своём мире, — хмыкнул я.
— Многие на твоём месте, отдали бы жизнь, чтобы получить такое, — поджал он губы.
И обойдя меня, уселся за свой стол.
— Я не просил вас, себя сюда тащить. Я вообще… Этот… коммунист! Во! И бояр не люблю, — усмехнулся, складывая ногу на ногу.
— Кто ты? — поднял в удивление брови старик.
— Ну коммунист… — пожал я плечами, растерявшись его реакции. — Пионеры там, всегда готов? Нет?
— Нет, такое я не знаю. Не утруждай себя рассказом, если это было бы что-то стоящее, я бы знал, — махнул он рукой, не давая мне открыть рта. — Сергей, твою жизнь уже не изменить. Обратной дороги тоже нету. И ты можешь сейчас встать и уйти или принять всё как факт и стать наследником, одной из старейших фамилий Российской империи.
— А старейших насколько? — пожевав губы, задал я вопрос. Понятно, что выбора-то особо нет. И лучше я останусь тут, чем пойду скитаться по улице в незнакомом мире. Мире…мать вашу. Уроды…у меня же там мама и отец…да и кошки, две.
— Нам, то есть нашему с тобой роду, на сегодняшний день девятьсот тридцать шесть лет. Подтверждённых документально, — гордо заявил Алексей Иванович.
— А ближайшим? — подняв взгляд в потолок, произнёс я. Прикидывая, тысяча лет это круто или нет.
— Ближайшие…Это Романовы. Им шестьсот семьдесят пять лет и Оболенские шестьсот пятьдесят четыре года, — задумавшись на пару минут и прикинув что-то в голове, дал мне ответ старик.
— Че-то как-то не очень, — в сомнении протянул я.
— До этого периода, в нашей стране подобные записи не вели. С воцарением на трон Романовых наши предки начали вести учёт и списки аристократии, — почесав шею, произнёс старик. — В Японии, например, Минамото насчитывают тысячу двести тридцать один год. Это, если считать, когда впервые эта фамилия начала упоминается. А корни уходят ещё дальше. Уловил смысл?
— В теории да. И что это даёт? Ну, кроме как, тыкать в лицо другим, что мы тут самые старые.
— Богатство, — гордо произнёс старик, но стушевался под моим ироничным взглядом. — Хорошо, тут я погорячился, — покраснел он. — Знания, чем старше род, тем больше мы знаем. Тем сильнее мы становимся.
— Это вы о Коне? — задал я вопрос, осмысливая сказанное.
— Да, свежеиспечённый род, условных Швецовых не будет обладать той силой и знанием, как условные Оболенские, — кивнул он.
— А пример? Можно? — выпытывал я новые знания.
— Ты поймёшь со временем. На своём личном опыте, встав рядом в одном классе с молодыми родами. — произнёс старик, доставая какую-то папку из стопки бумаг.
— В каком классе? — опешил я.
— Старшей школы, конечно же, — улыбнулся он в ответ.
Я в удивление смотрел на этого человека. Который, мало того что притараканил меня в этот чудо мир, так теперь и вовсе в школу хочет засунуть.
— Я так-то третий курс универа закончил, — с некоторой злостью произнёс я.
— Ну, значит, легче в учёбе будет, — пожал он плечами. — Вот, держи. Тут расписание и список всего необходимого для поступления в школу, — протянул он мне папку.
Взяв папку и открыв кожаную обложку я с удивлением взирался на пожелтевший лист бумаги. Судя по виду шрифта, эти бумаги на печатной машинке печатали. Учебники, ручки и карандаши, униформа три комплекта, ещё куча всякой мелочи, спасибо, что котёл и метлу не надо и в конце подпись директора и число. Одна тысяча девятьсот девяносто пятый, пятое июня.
— Алексей Иванович, а
