Подводная пирамида - Иван Германович Сутормин
Людоглот махнул головой одному очень крупному таракану, который быстро подбежал к сидящей возле арены девушке, схватил ребёнка, сидевшего на её коленях бросил его на землю и стал бить его по всему телу ногами. пока не размозжил голову.
Началась паника. Люди стали вскакивать со своих мест, но их тут же успокаивали тараканы Особенно непокорных били по голове или ногами отсекали голову, руки и прочие части тела, давая понять, что всё это далеко не шутки
Людоглот вновь заговорил в микрофон:
— Вы, наверное, уже поняли что говорить мы будем серьезно и уже не будет компромиссов. Мы теперь занимаем ваше место под солнцем, а вы начинаете быть вместо нас, подбирая наши крошки так, как мы подбирали с вашего стола. А в случае, если мы вас заметим, — он засмеялся, — то мы вас убьём.
Вместе со своим предводителем засмеялись все тараканы.
Людоглот ненадолго отвернулся в сторону и что — то сказал своему другу, стоящему недалеко от него таракану Длинноусу. После того, как Людоглот получил ответ на свой вопрос, то вновь повернулся к испуганным людям.
— Теперь, когда мы привлекли смертью человеческой личинки ваше внимание, хочу напомнить о том, что господство человека как вида завершено.
Мы соберем всех лучших из царств животных, насекомых и приведем их к апогею развития, заточив в пирамиде на дне Бермудского треугольника. Мы используем ваши тела как скафандры, чтобы опуститься на дно в центр аномалии и потом нам без разницы, что случится с вашими мерзкими и вонючими телами.
Одна женщина в истерике закричала, поднялась с места и побежала к выходу, но один крупный таракан ударом своей ноги или руки сломал ей шею, ударив по ней горизонтально так сильно, что хруст позвонков крайне неприятно разнесся на несколько рядов вперед. Тело женщины дернулось в предсмертной судороге и обмякло, с грохотом упав на деревянный пол.
Таракан с презрением пнул тело, которое от удара отлетело в конец манежа.
— Омерзительные твари, даже убивать противно этих существ Людоглот с усмешкой обратился к своему помощнику:
— Знаешь, у меня нет ни малейшей эмоции по поводу уничтоженной личинки и этого месива из крови и кишок двуногой лысой обезьяны. — Он обратился снова к застывшей от ужаса и покорной публике, — Ну, что? Еще кто — нибудь хочет испытать удачи, а? Или вы теперь стали, — Людоглот с наслаждением произнес эту ужасную и злорадную фразу, — покладистые и смиренные, как написано в Библии? Вот так и трепещите перед нами, тараканами!!!
Повсюду раздался рев сотен тараканов, которые давно уже одобрили план захвата Земли.
Прометей встает на защиту
Утро для Прометея начиналось так, как и всегда. Его вывели из конюшни, оседлали, и вновь началась гонка на выяснение, кто лучший и первый. Следует отметить, что Прометей не сильно желал мериться силами со своими собратьями, но овес надо было отрабатывать.
Прометей пробежал уже круг или два, но внезапно перед ним возник попсовый конь Билан, который был с бородой и, по — прежнему, старался улыбаться изо всех сил, чтобы покорить лошадей.
У нашего героя уже созрел план, но что — то произошло, и из — под земли, под копытами Прометея начал выбираться наружу здоровенный таракан, который схватил коня за ноги и потащил вглубь земли. Прометей кричал изо всех сил, но его никто не слушал, а таракан лишь сильнее сжимал копыта коня, не давая ими даже пошевелить несчастному животному.
— Не брыкайся, хуже будет. — С этими словами таракан еще крепче сжал копыта своего пленника, и Прометей понял, что надо послушаться совета своего "мучителя".
Афродита
Львица лежала под деревом и изредка зевала, оголяя свои грациозные клыки всем напоказ. Иногда она гневно отгоняла хвостом надоедливых насекомых, которые пытались укусить и напиться крови молодой кошки.
Когда Афродита стала только — только засыпать, то под ней начала трястись, словно желе, земля, и через секунду львицу уже несло многоногое существо куда — то вниз, влево, вправо, вверх по коридорам, сделанным из земли. Афродита шипела и пыталась напугать обидчика своим львиным ревом, но все было безуспешно. В конце концов львица покорно прижала уши к голове и замолчала, поняв, что ей никто не поможет.
