Жажда III - Макс Вальтер
— Да ты что о себе… — попытался было вступиться за девочку отец, но мать быстро его заткнула.
— Рот закрой, тряпка! — рявкнула она и подтолкнула дочку слегка вперёд. — Она согласна.
— Ну заебись, хули, проходите, гости дорогие, — растянул губы в плотоядной улыбке тот и даже спустился, чтобы потрогать за задницу товар.
И в этот момент нервы отца не выдержали.
— Убери от неё руки, свинья! — закричал он, а затем развернулся и правым хуком зарядил жене в челюсть. — Мразь! Какая же ты мразь! Готова ради своей жопы из дочери шлюху…
«Бах, бах», — двойной хлопок оборвал речь разгневанного отца, а пистолет тут же уткнулся мне в лоб, потому как я дёрнулся вперёд, чтобы прекратить беспредел.
— Ну давай, жми, — надавил я лбом на горячий ствол.
— Уверен? — криво ухмыльнулся тот и плавно потянул крючок, больше работая на понт, чем на самом деле.
Оружие — прекрасный аргумент, когда враг не ожидает подвоха или находится на дистанции в несколько метров. Но вот с человеком, чьё тело обучено реагировать на опасности, такой номер не пройдёт. Я резко отклонился вправо, руку на затвор, таким образом, чтобы палец предотвратил удар курка по бойку. А дальше тело всё сделало само, резкий удар левой по стволу, а правой по кистевому суставу, и пистолет тут же выскочил из хвата. Затем удар раскрытой ладонью в горло, кисть изнутри наружу и немного вниз, а для полной уверенности, ещё и стопой под колено. Всё, теперь перегонщик в моей власти.
— Отпустил его, быстро! — раздался голос с крыши вагона, а на меня был направлен автоматный ствол.
— Кхе-уэхе, Я бы на твоём…у-ухэ-е…месте послушался, — сквозь кашель выдавил из себя Ушастый.
— Пусть уходят, — кивнул я на только что оставшееся без отца семейство, на что старший сухо кивнул.
— Я согласна, — внезапно подала голос девчонка, моментально сделав смерть отца бессмысленной.
Я едва ей челюсть не сломал после этого поступка, хотя, где-то в глубине души понимал: если они сейчас уйдут, то вряд ли протянут до утра. Ушастый это тоже понимал, а потому погано ощерился, когда я перевёл на него взгляд.
— Кажется, кому-то придётся извиниться, — добавил он, потирая руку, которую я выпустил из захвата.
— Ебальник не треснет? — ухмыльнулся я и взялся за поручень.
— А он у меня резиновый, ёпт, — прозвучал насмешливый голос в спину. — Радуйся, Морзе, что у тебя крыша серьёзная, но рано или поздно мы с тобой ещё поговорим в неформальной обстановке.
— Зря ты с ним так, — услышал я тихий голос Грога. — Он отморозок похлеще меня будет.
— Всё, базар убили! — рявкнул я из вагона. — Темнеет уже.
— Фтсиу! — громко свистнул Ушастый. — Заводи, поехали!
Приказ тут же передали по цепочке до самого тягача, с вагонов вниз скользнули тёмные силуэты, которые поспешили занять свои места внутри поезда. Я помог забраться Светке, Макс влетел внутрь сам, затем Грог подсадил Хана и тоже взобрался на ступеньку. Последним поднялся Ушастый, он убрал складную лесенку и захлопнул дверь.
— Располагайтесь, — сухо бросил он мне в лицо и прошёл мимо.
— Ебать ты, конечно… — ухмыльнулся Грог. — Я уж думал всё, сейчас нас свинцом нашпигуют. А здоров наш Старый, раз его сам Ушан очкует.
— Да я и сам его иногда побаиваюсь.
— Зря ты всё-таки с Ушастым закусился, он ведь злопамятный, сто пудов где-нибудь припомнит.
— Шёл бы он нахуй, — ухмыльнулся я и прошёл в вагон вслед за своими.
Глава 2. Поездатые приключения
Поезд мерно постукивал колёсами на рельсовых стыках. Скорость машинист держал небольшую — приблизительно пятьдесят-шестьдесят километров час. Если вдруг на путях что-то пойдёт не так, состав успеет остановиться, а в случае засады, скорость всегда можно прибавить. Однако наше путешествие, слава богу, пока проходило без приключений. Видимо, злые сильно заняты атакой на западе, и тылы перекрыть попросту некем.
Бо́льшая часть перегонщиков уже вовсю храпели, лишь трое дежурных рубились в карты. Их назначение мне было не совсем понятно, но видимо, так нужно. Я лежал на верхней полке и никак не мог уснуть. Причин тому было множество, основная: стоны, что разносились по всему вагону из купе проводника. Назвать их сладостными язык не поворачивался, девочка наверняка уже не раз пожалела о своём согласии лечь под Ушастого. Тот в свою очередь, похоже, всячески старался причинить ей как можно больше боли. Ну, это уже не мои проблемы, я сделал всё, что от меня зависело, ещё перед посадкой на поезд.
Было странно видеть, как мать этой девочки совершенно спокойно дрыхла на боковом месте. Судя по всему, ей совершенно насрать, что её дочь сейчас насилуют. А вот брат реагировал правильно: он тоже постоянно ворочался, а иногда даже поднимал голову и всматривался в тёмный проход. Да, момент с изнасилованием довольно тонкий — вроде как сама согласилась, вот только судя по звукам, никакого удовольствия она от этого не получает. Наверняка в моральном плане девушка ощущает себя именно жертвой.
Грог вот назвал меня отмороженным, может, он в чем-то и прав, но я никогда себе не позволю такого. Я бы не стал убивать того мужика и уж точно не трахал бы сейчас его дочь, за возможность сесть в поезд. А вот завалить Ушастого прямо на глазах у всей его команды и до кучи вырезать половину несогласных с этим решением — это да, на такое я вполне способен. Приходится гнать подобные мысли подальше, потому как сейчас самый подходящий для этого момент.
«Да когда же они успокоятся, он виагры, что ли, нажрался?» — в очередной раз проскочило в голове.
Я отвернулся к стенке и накрыл голову подушкой, чтобы не слышать этого. Помогло слабо, звуки хоть и приглушило, но я всё так же отчётливо различал каждый стон. Стоило закрыть глаза, как под этот аккомпанемент память подкинула то, что я так старательно забывал всё время. Пришлось стиснуть зубы, чтобы сдержать очередной порыв и не переубивать перегонщиков.
Подушка вновь заняла своё законное место, а я повернулся на спину, уставился в потолок и попытался переключиться на более важную тему: «Куда нам идти?» Елатьма — вполне себе подходящий вариант, чтобы спрятаться. На крепость очень редко нападают, да и набеги по большому счёту такие себе, больше для порядка или чтоб мы не расслаблялись. Хотя в последний раз дружину взбодрили как следует — под стены пришло не меньше тысячи особей. Странно, конечно, с чего
