Ангел мертвеца - Вадим Юрьевич Панов
– Надеюсь, что сработает.
– Или твои дружки им наваляют, – встрял в разговор Киви. – Если хулиганов трое, то позови шестерых.
– Вижу, ты в этом разбираешься, – съязвил Хинус.
Попытался съязвить.
– Я тоже был маленьким, – ответил попугай и разинул клюв в улыбке. В смысле, он просто разинул клюв, но эрлиец был уверен, что птица улыбается.
И вновь посмотрел на девушку:
– Спасибо, Лисс, я подумаю над твоим предложением… Оно кажется правильным.
– Обращайся. – Шаса откинулась на спинку кресла. – Чаю попьём? Или ты уже уезжаешь?
Она догадывалась, что не уезжает, что история о хулиганах нужна была парню для того, чтобы перейти к настоящему разговору, и не ошиблась:
– Я хотел поговорить о «Михельсоне», о том, что там происходит.
– А что там происходит? – ровным голосом поинтересовалась девушка.
– Все затаились и ждут, что будешь делать ты.
– Почему я?
– А кто?
Ну, да, всё верно – она. Точнее, не только она: все ждут, как поведут себя после «ночи MG» и событий на Солянке Лисс и Джира. Бри для участников Сопротивления пока оставалась в тени, а вот шаса и боевая ведьма засветились очень сильно. Джира ярче – она стала настоящим знаменем Сопротивления для всего Тайного Города, открыто бросив вызов Консулу. А Лиссет… Лиссет, так уж получилось, стала неформальным лидером «Михельсона», где собирались молодые противники Альянса. Лисс призывала их к активным действиям, а теперь заперлась в доме и вот уже два дня не кажет нос на улицу.
И дождалась гонца.
От тех, кто ей поверил.
От тех, кто рискнул.
От тех, чьи друзья погибли в «ночи MG».
Они хотели знать, что дальше. А она… она не могла сказать, что сама не знает, что дальше, потому что получила от Консула полное прощение. Одноразовое, но полное, стоившее ей так много, что лучше было бы умереть там, в подземельях Солянки, чем знать, что ради её спасения Дориан пожертвовал собой.
Но получилось так, как получилось: Дориан пожертвовал собой, она получила прощение и теперь… и теперь не высовывается на улицу, потому что слово Консула крепко, но слово прозвучало так: полное прощение за всё, что Лисс совершила до разговора в подземелье. Любое следующее преступление будет жестоко наказано. Вот она и сидит в доме… Не зная, что делать дальше. И пытаясь разобраться, что она сейчас: испугалась и спряталась? Или затаилась? Хочет ли войны или два суровых испытания: «ночь MG» и сражение в подземельях Солянки наглядно продемонстрировали ей хрупкость, а главное – ценность жизни. Не только её собственной, но и жизни друзей, которых она призывала к сопротивлению.
К войне…
И призывала так хорошо, что они, кажется, готовы продолжать и прислали к ней гонца… Конечно, прислали, они ведь не знают про её договорённость с Консулом.
Точнее, про договорённость Дориана, которому Консул почему-то решил сохранить жизнь и предложил сдаться в обмен на полное прощение любимой.
«Дориан…»
– Многие уехали из Города, – продолжал тем временем Хинус. – Ну, в основном те, кто был замешан в убийствах факторов Агемы. Ты ведь слышала, что Консул приказал массово применять при расследовании «поцелуй русалки»?
– Да, слышала.
– Я не имею ничего против того, чтобы целоваться с блондинками, но «поцелуй» гарантированно вскрывает правду…
И нет никакой защиты, ни обычной, ни магической, даже у сверхмощного колдуна: если зелёная ведьма вцепится в твои губы – ты расскажешь всё, что она захочет знать. И расскажешь искренне. А за убийство фактора предусматривалось одно наказание – смерть.
– А что остальные ребята? Те, что остались?
– Консул сказал, что страница «ночь MG» перевёрнута, и не станет преследовать тех, кто просто выражал недовольство появлением Альянса… Как он уточнил: «были обмануты пропагандой»… Ты что, вообще новости не смотрела?
– Прости, нет. Не было желания на это смотреть.
Ответ вызвал понятное удивление:
– Понимаю, но…
Однако Лисс поспешила перебить юношу:
– Вы поверили обещаниям Консула?
– А что нам остаётся? – развёл руками Хинус.
Действительно, что?
Случившееся приказано считать естественным эмоциональным всплеском. Гормоны заиграли, потянули на подвиги, потребовали срочного самовыражения, плюс подключились умелые пропагандисты Тёмного Двора, и всё покатилось снежным комом. Выступление получилось кровавым, утреннее похмелье – тяжёлым, захват участников и непонятные для большинства жителей Тайного Города события в подземельях Солянки – страшными, и все ждали, что будет дальше.
А дальше наступила тишина.
Случившееся приказано считать естественным эмоциональным всплеском.
И все почувствовали облегчение. Не сразу, но почувствовали. И те, кто не был причастен к смерти факторов Внутренней Агемы, этому порадовались. И этот результат был самым важным – они обрадовались тому, что «не потеряли голову». Обрадовались возможности «жить нормальной жизнью».
– Не обидишься, если я спрошу… – Хинус помялся. – Ты что, боишься выходить из дома?
– Мне нужно подумать и решить, что делать дальше.
– Так я и подумал, – кивнул эрлиец. – А что говорит Джира?
– Мы не виделись… и не разговаривали.
– Она тоже спряталась?
Киви щёлкнул клювом и выразительно посмотрел на Лисс. Но девушка и сама знала, что настало время ответить максимально чётко и по делу. И твёрдо ответила:
– Хинус, будем откровенны: наша атака провалилась, Консул показал силу, показал, что не будет колебаться в её применении, но одновременно готов к разумным компромиссам. Он действует очень грамотно. Впрочем, ничего другого от него ждать не приходится: не будь Консул умным, не сумел бы свалить два Великих Дома и запереть в Цитадели третий.
– Что это значит? – растерялся юноша. – Нам нужно отступить? Сдаться?
– Это значит, что к следующему разу нужно тщательно подготовиться, потому что больше он нас прощать не станет.
В этом Лисс была уверена на сто процентов.
– То есть следующий раз будет? – сообразил Хинус. – Мы не сдаёмся?
– Навы по-прежнему сидят в Цитадели. Великий магистр Ордена скрывается. Многие высшие маги покинули Тайный Город и наверняка связались друг с другом, обсуждая дальнейшие шаги. Тайный Город – их дом, Тайный Город – наш дом, и я не сомневаюсь в том, что Консулу будет брошен вызов. Так что да, Хинус, ещё ничего не закончено и следующий раз обязательно будет.
– И ты предлагаешь ждать?
– Я предлагаю не торопиться.
– Ребятам это не понравится.
– Ребятам нужно проявить благоразумие.
– Ты стала говорить, как родители. Раньше ты такой не была.
Да, раньше Лисс говорила совсем иные слова. Но теперь многое поменялось, и сделка с Консулом была лишь одной из причин, по которой девушка заговорила «как родители».
– Меня изменили смерти ребят, – медленно произнесла она, глядя юноше в глаза.
– А нас? А меня?
– На этот вопрос я не могу ответить, Хинус, зато могу сказать, что не предлагаю обо всём забыть. Я предлагаю выдержать паузу.
Попугай
