Двое из ста двадцати - Jack D.A.W
Женская часть группы окружила Герхарда Кёгеля – наверное, самого лихого офицера ВКС Легиона. Ему не раз устраивали разносы за неуемную тягу к экстриму, нарушения дисциплины, гонки на боевых кораблях по городу, пьянство и азартные игры, амурные похождения во время боевого дежурства и много еще за что. От полного и окончательного увольнения Кёгеля спасало только его мастерство. Несмотря на свои, по его словам, «маленькие слабости», он был признанным асом, но в действующей армии от него предпочли избавиться, сбыв талантливого, но беспутного пилота в Академию, чему Кёгель не особенно огорчился – времени для развлечений оставалось больше, чем на службе.
Последними были уже знакомые миссис Керрод и сам Немцев. Разумеется, Нолту хотелось попасть именно к нему, но вокруг прославленного пилота уже собралась целая толпа, так что не осталось никаких шансов. Нолт приблизился к миссис Керрод и она встретила его неизменной улыбкой. У нее набралось не слишком много учеников, тем не менее Нолт знал, что это не значит, что она плохой инструктор. И он не ошибся. Миссис Керрод оказалась отличным педагогом, пусть и не таким известным, как некоторые ее коллеги. Нолт надолго запомнил первый день, когда сел за штурвал «Бродяги».
Это были непередаваемые ощущения – чувствовать, как аппарат слушается каждого твоего движения и все это не мечты, не игра и даже не реалистичная симуляция – все это происходит на самом деле. Нолт быстро подружился с «Бродягой», скоростным и маневренным кораблем, бывшим истребителем №1 в ВКС Легиона, ныне снятым с вооружения. «Сняв» военную форму, кораблик стал любимым семейным средством передвижения жителей Союза. Гражданских моделей все еще было очень мало и выпускавший «Бродягу» концерн не раз грозился запустить пассажирскую версию, но по сей день так этого и не сделал. Мелкие фирмы и просто мастерские занимались неофициальной переделкой, и надежные машины продолжали служить людям уже в мирных целях. Время от времени поднимался вопрос о запрете подобных модификаций, мол, некоторые криминальные элементы без проблем могут заново установить демонтированное вооружение. И хотя такие случаи бывали, процесс уже было не остановить.
Весной Нолт с отличием закончил пилотажную школу. Он радовался своему успеху и гордился им, его хвалили родители, поздравляли друзья, но вновь возникло неприятное чувство раздвоенности – разум советовал не выдумывать, поступать в Академию и не портить отношения с отцом, а душа рвалась прочь, навстречу приключениям. Нолт имел не один разговор с родителями на эту тему, каждый раз ощущал неуверенность, не мог решить кто прав – отец или он сам. Пилотирование нравилось ему не меньше, чем история, и в то же Нолту очень хотелось отправиться в экспедицию. Его навыки очень бы там пригодились, тем более, что многие археологи сами были неплохими пилотами. Но донести это до отца Нолту никак не удавалось. Тот считал, что пилоту не пристало копаться в пустых мирах. Он не раз спрашивал сына, что тому ближе: рыться в пыли мертвых планет или охранять покой граждан Союза. Нолт и правда не мог решить, что больше ему по душе. И то, и другое было для него одинаково интересно. Видя неуверенность сына, отец твердил об уважаемой профессии пилота, о гордом звании Орла Легиона, немалой доле приключений, высоком жаловании в конце концов. Наконец в их последнем разговоре отец сказал:
– Решайся, сынок! Я не буду тебя заставлять, но, надеюсь, ты сделаешь правильный выбор. Надеюсь, ты поймешь, что лучше делать историю, а не изучать ее. Думаю, к моему возвращению ты сообщишь мне свое решение.
В его голосе отчетливо звучала усталость и несвойственное ему смирение. Смущенный этим, Нолт понял, что окончательно запутался. С одной стороны он понимал, что отец не посоветует ему плохого и, может, он знает лучше? Но с другой стороны что-то претило ему в карьере военного, что-то сопротивлялось, что-то, чего он сам не мог понять и не знал, что скажет отцу в следующий раз. Но с отцом они больше не встретились – он пропал.
Со своим подразделением отец отправился в дальний сектор Малого скопления, располагавшегося между Союзом и Облаком Смерти. В секторе раньше гнездились остатки Вестгорнов, бывших союзников Норланов, контрабандисты и прочие отбросы. Не так давно сектор был полностью зачищен и оснащен пространственными радарами дальнего обнаружения на случай, если кто-то снова решит там обосноваться. Часть радаров еще не была откалибрована и могла лишь детектировать движение объектов заданных размеров, но не могла определить их природу.
Однажды с радаров поступил сигнал, что в секторе появились неопознанные объекты. Отца и его людей, в свое время ликвидировавших там базу Вестгорнов, а значит знавших этот сектор как свои пять пальцев, отправили на разведку. Когда они прибыли на место, стало ясно, что тревога была ложная. В секторе оказался лишь не отмеченный на картах рой астероидов. На всякий случай обследовав близлежащие системы и ничего не обнаружив, отряд сообщил, что возвращается на базу. Больше вестей от них не поступало. Когда вышли все мыслимые и немыслимые сроки возвращения, поисковые партии прочесали все сектора Большого и Малого скопления, но не нашли ничего. В секторе, где находились отец и его отряд, были найдены только следы работы внутрисистемных двигателей. Анализ показал, что это выхлоп двигателей именно «Звездных Рыцарей». Значит, они действительно побывали здесь, но ничего, что могло бы заставить исчезнуть без следа элитный отряд, так и не нашли. В злополучном секторе был создан постоянный гарнизон, организовано регулярное патрулирование, увеличено количество радаров, которые теперь работали исправно, но за все прошедшие годы больше ничего необычного там не случилось. Гражданские корабли теперь спокойно летали в этой области без сопровождения, и вскоре начала свои разработки компания «Кистоун Минералз».
Прошел не один год, и Нолт уже давно закончил Академию, став полноправным членом 15-го звена четвертого Пера Левого Крыла. Он выполнил волю отца, став военным пилотом. Но даже сейчас Нолта иногда охватывало сомнение. Поступил бы он так, если бы отец был рядом? Выполнил
