Магистр Войны - Дэн Абнетт
Человек-но-не-человек появился из темноты слева от него, наклоняясь, чтобы посмотреть под машиной. Призрак потянулся, схватил незваного гостя за горло и насадил его на клинок. Он глубоко погрузился в грудь человека-но-не-человека. Тот дико задергался, стуча ногами по палубе, как будто в приступе гнева. Затем он обмяк.
Призрак вытащил клинок, отпустил свою жертву и перекатился. Он крался вдоль машины и подошел к рабочей тележке с инструментами. Плоскогубцы? Нет. Молот? Возможно. Кабельный топорик? Лучше.
Длиной он был почти с его предплечье, со слегка изогнутой стальной рукояткой и лезвием с одной стороны. Лезвие было изогнутым и имело длинный подбородок, идеально для прорубания сквозь выгоревшие кабели во время аварийных ремонтных работ. Он взял топорик в левую руку, серебряный клинок был в правой.
Второй человек-но-не-человек появился из ниоткуда. Призрак про себя похвалил своего противника за его способность к тихому передвижению. Он махнул в сторону топориком, отбив лазерный карабин человека-но-не-человека в сторону. Карабин бесполезно выстрелил, выпустив лазерный заряд вдоль машинного отделения. Призрак, широко расставив ноги, нанес двойной удар, ударив со сторон обеими руками. Топорик в его левой руке и боевой нож в правой мастерски миновали друг друга, так что Призрак закончил движение сложенными крестом руками на груди.
Оба клинка прошли сквозь шею человека-но-не-человека. Он опрокинулся, кровь летела струями из его наполовину разрезанной шеи, пока его голова откидывалась назад, как крышка складского ящика.
Появился третий человек-но-не-человек, бегом направляясь к нему. Призрак пригнулся, развернулся, когда сделал это, избегая шипастую абордажную палицу, которой человек-но-не-человек замахнулся на него. Он превратил разворот в удар в живот, и отбросил врага на переборку. Человек-но-не-человек захрипел, когда из него выбили воздух. Призрак метнул топорик, и пригвоздил человека-но-не-человека к переборке за плечо.
Приколотый, человек-но-не-человек закричал. Звук был только приблизительно человеческим.
Призрак встал перед лицом своей жертвы, прижав серебряный клинок к его горлу. Легко давление от его левого предплечья сместило угол плотно вошедшего топорика, и вызвало больше криков.
— Кто ты? — потребовал Призрак.
Он уловил путаницу звуков, наполовину боль, наполовину слова. Ни то, ни другое не имело смысла.
Он снова наклонил.
— Какие у вас силы? Сколько вас тут?
Еще больше слов-но-не-слов.
Он снова наклонил.
— Твой последний шанс. Ответь на мои вопросы или я, на самом деле, сделаю это очень медленно. Кто ты?
Человек-но-не-человек взвыл. Призрак ничего не понял. В замешательстве он попробовал зайти с другой стороны.
— Кто я?
— Вер вой мортек! — выкрикнул человек-но-не-человек.
Мортек. Призрак знал это слово. Нет, он не был смертью. Это было неправильно. Человек-но-не-человек лгал.
Призрак знал это, потому что его оттаявший мозг наконец-то вспомнил его имя.
Он был Макколлом. Сержантом-Разведчиком Оаном Макколлом, Танитский Первый.
Он был Макколлом, и он был жив. Он не был мертв. Он вовсе не был призраком.
По крайней мере, не в этом смысле.
III. И НАЗАД
Они практически вышли сухими из воды. Избежали неприятностей и выжили, чтобы рассказать историю.
Практически.
В ад и назад. Вот, как некоторые описывали миссию в Пределе Спасения. Это звучало так, как бы сказали Ларкин или Варл.
В ад и назад. Они вошли в ад и вышли на другой стороне, и не в первый раз. Но после всего, что они вынесли, казалось, что им, все же, не удастся вернуть домой.
В четырех неделях от Приграничья Римворлда, и целевой скалы, известной, как Предел Спасения, доблестный старый военный корабль Высочество Сир Армадюк начал хромать.
— Насколько мы далеко от пункта назначения? — спросил Ибрам Гаунт капитана Армадюка.
Спайка, откинувшись задумчиво назад на своем потертом командном месте, пожал плечами.
— Приблизительно еще пятнадцать дней, — ответил он, — но мне не нравится вид имматериума. Впереди плохие узоры. Я думаю, что мы переживем приличный шторм до полуночи, по корабельному времени.
— И это может замедлить нас? — спросил Гаунт.
— В пределах недель, если нам не повезет, — сказал Спайка.
— И все-таки, вы говорите, что шторм не настоящая проблема? — нажимал Гаунт.
— Нет, — сказал Спайка. Он поднял палец для тишины. — Вы это слышите?
Гаунт прислушался, и услышал множество звуков: щебет и щелчки множества когитаторов, стоящих рядами вокруг мостика корабля; астматический свист системы циркуляции воздуха и насосов; гул силовых подпалубных хабов, подзаряжающих дисплей стратегиума; беспорядочное бормотание из углубления навигатора;
разговоры команды корабля по воксу; шаги по покрытию палубы; глубокое, глубокое урчание варп-двигателей на фоне всего остального.
За время проведения миссии по Пределу Спасения, он начал узнавать разнообразные окружающие шумы Армадюка, но не достаточно, чтобы стать экспертом.
— На самом деле, нет, — признался он.
— На самом деле, нет? — спросил Спайка. — Нет? — Капитан звучал разочарованно. Хотя жизнь и ожидания от службы человека Флота были, совершенно буквально, на расстоянии миров от того же у офицера Гвардии, двое людей привязались друг к другу за время миссии, и оба получили способность проникать в суть рабочих сфер деятельности, совершенно чуждых каждому из них. Они не были друзьями, но было немного чего-то такого, взращенного, что в один день могло стать похожим на дружбу. Клеменсев Спайка казался весьма разочарованным, что Гаунт воспринял меньше корабельных нюансов, чем он ожидал.
— Это совершенно отчетливо, — печально сказал Спайка. — Двигатель номер два. В его генеративном пульсе аритмия. Модуляция не в такт. Там. Там. Там. Там.
Подобно дирижеру, он стучал пальцем, чтобы показать шаблон. У Ибрама Гаунта не было опыта, что распознать такой шаблон.
Настала очередь Гаунта пожать
