Призраки мертвого города (СИ) - Гришанин Дмитрий Анатольевич

– Да какая из меня легенда, – отмахнулся я. – Скажешь тоже…

Так за разговором мы незаметно дошли до стола в конце коридора, и я стал сгружать на него автоматы.

– Откуда такое богатство-то?

– На муров нарвался… Представляешь, поохотиться придурки на меня решили. Пришлось наказать. Это законные трофеи… По чем за калаш возьмешь?

– Стопе, Рихтовщик, – неожиданно напрягся меняла. – Мне разборки со Скальпелем нахрен не нужны.

– Не понял. А при чем здесь Скальпель?

– Да все в стабе уже знают про вашу вчерашнюю совместную зачистку логова муров. И все выпавшее там с мертвецов барахло, насколько мне известно, отошло Скальпелю. Так что, ежели автоматы оттуда, без согласия Скальпеля, принимать у тебя их не стану.

– Я эти автоматы два дня назад в лесу добыл. И ко вчерашней зачистке они не имеют никого отношения. Стиксом клянусь.

– Ну, коли так, другое дело.

– Так, по чем примешь?

– Ну, сотни по четыре споранов за штуку, пожалуй возьму.

– Побойся Стикса, Крыс! Ты ж калашами по шесть сотен торгуешь.

– Ну так это ж еще покупателя нужно найти.

– Кого ты лечишь! Калаши – самый ходовой товар в любом стабе. У тебя мигом их с руками оторвут.

– Раз такой умный, открывай свою контору, и вперед…

– Да ладно, не обижайся. Просто, четыре сотни – это ж грабеж! Давай хоть за пятьсот?

– Оружие почистить надо, смазать… А это затраты времени, расход смазки…

– Че их смазывать-то? Будто не видишь, они ж и так все в масле. Из них, если хочешь знать, муры, вообще, ни разу стрельнуть не успели.

– Ты девятерых завалил. И в ответку они не разу не пальнули?

– Дело было в лесу. Муры боялись выстрелами себя обнаружить. Но это их не спасло.

– Ладно. Только из уважения к живой легенде – возьму каждый ствол за четыреста пятьдесят.

– По рукам.

– Итого, с меня четыре тысячи пятьдесят споранов… Товаром возьмешь, или?..

– Погоди, это еще не все.

Расчистив кусок стола от грудой сваленных автоматов, я стал опустошать маленькие кармашки разгрузки, собирая перед изумленным менялой настоящую гору из споранов, желтого и белого гороха, и черных звезд.

– Сколько тут? – слегка осипшим голосом спросил Крыс, когда я извлек последние трофеи и отступил от стола.

– Понятия не имею, – честно признался я. – Самому считать такую прорву нет времени. А у тебя же, как у менялы, специальная абилка, на это дело заточенная, имеется. Тебе и карты в руки.

– А не боишься, что обману? – облизнулся толстяк.

Глянув в его бегающие глазки, а понял, за что толстяк получил свое прозвище. Закрысячить такой мог запросто. Но самостоятельный пересчет лежащей на столе горы мелочевки украдет добрый час времени, а то и все два. Потеряв уже сутки из отпущенных на задание пяти дней, терять еще время из-за десятка украденных споранов (на большее трусливый толстяк вряд ли покусится) позволить себе я не мог. А чтоб свести потери к минимуму, решил припугнуть Крыса.

– Обманешь, накажу, – хмыкнул я в ответ и, многообещающе подмигнув, продолжил запугивать обратившегося в слух Крыса: – Дар мне достался недавно дурацкий. Позволяет ложь распознавать. Вот на тебе его и испытаю. Глядишь, и хоть какую-то пользу этот балласт принесет.

– Да ну, страсти какие, – фыркнул меняла. – У меня все будет точно, как в аптеке. И без малейшего обмана.

– Вот и проверим.

Переложив автоматы со стола на полку ближайшего стеллажа, Крыс аккуратно придавил горку трофеев ладонями, чтобы вся мелочевка разошлась ровным слоем по столешнице. Затем, закрыв глаза, с отрешенным лицом секунд десять водил над рассыпанным сокровищем ладонями, и в итоге объявил:

– Здесь: одна тысяча двести четырнадцать споранов, сто две желтые горошины, двадцать одна белая горошина, шестьдесят три черных звезды, и три гладких янтарных нити.

– Все правильно, – кивнул я, под его вопросительным взглядом. – В смысле, без обмана.

– Ну, разумеется, – расслабился и заулыбался толстяк. – Все трофеи на сдачу? Или что оставишь для личного потребления?

– Все нити оставлю. Ну и, пожалуй, еще с пяток белых горошин, – я тут же выудил из россыпи пять характерных белых шариков и три куска янтарной лески.

– А звезды?

– Остальное все на сдачу.

– Хозяин – барин… Значит, сегодня по курсу приема: за желтую горошину даю девять споранов, за белую – двадцать семь, за черную звезду – пятьдесят четыре спорана. Итого совокупная стоимость трофеев составляет пять тысяч девятьсот три спорана. Плюс четыре тысячи пятьдесят – за автоматы, выходит, с меня девять тысяч девятьсот пятьдесят три спорана… Еще что-то на сдачу.

– Не. Теперь перейдем к закупкам.

– Слушаю…

Склад менялы я покидал нагруженный, как ишак, упаковкой из двадцати банок пива в руках и двумя закинутыми за спину рюкзаками – один до упора набит банками тушенки, во втором: пять комплектов камуфляжа, три пары запасных ботинок, аптечка и чекушка уксуса. И все это богатство обошлось мне всего в триста двадцать споранов.

Еще я приобрел саперскую лопату, два колчана по полсотни стрел, пять комплектов тетивы, с насадками на рога лука, и за это заплатил еще сто девяносто споранов.

Еще на пробу взял пару стрел с полым наконечником, каждая из которых мне обошлась аж по сто тридцать пять споранов – типа штучный товар, каждая изготовляется кузнецом вручную. Потому и такая кусачая цена.

Ну и, разумеется, выкупил у Крыса две предложенные им жемчужины. Редкую зеленую ловкач впарил мне за грабительские семь тысяч шестьсот двадцать споранов. Зато ходовую черную уступил с небольшой скидкой за две тысячи четыреста девяносто пять споранов.

Выручки за трофеи и автоматы, с учетом дорогостоящих трат на жемчуг, для оплаты счетов не хватило. И пришлось еще выписывать Крысу дополнительно чек на девятьсот сорок два спорана.

Доковыляв до фургона, я закинул пиво, рюкзаки и стрелы в салон и, забравшись на водительское место, покатил в сторону стабовских ворот.

На часах в приборной панели авто было восемь часов сорок шесть минут. На выполнение задания у меня оставалось три дня двадцать два часа и четырнадцать минут.

Глава 3

Глава 3, в которой нас опережают, и я натягиваю тетиву

У поворота на Киреевку я сбавил ход и, съехав на обочину, остановился. Через минуту беззвучно вынырнув из придорожного орешника, к фургону подскочила кваз и, не спрашивая разрешения, распахнув дверь, ловко запрыгнула на соседнее кресло.

– Че так долго-то?! – вместо приветствия зло шикнула Белка.

– Сразу из дома Ртути сбежать не вышло.

– Не вышло у него… А мне пришлось всю ночь здесь куковать, тебя дожидаючись. Хорошо шалаш грамотный мастерить умею, а то б околела тут от холода.

– Ну не мог я сразу к тебе сорваться. Нужно было усыпить бдительность Ртути и Скальпеля. Ты ведь не хочешь, чтоб эти славные парни своих шакалов по нашему следу пустили?

– Я жрать хочу. И выпить чего-нибудь согревающего.

– Да без проблем… Сейчас только в лесок заедем, чтоб с дороги не отсвечивать, и перекусим.

Вырулив на грунтовку к Киреевке, и чуть проехав по ней, я свернул на показанную Слезой укромную полянку за кустарником и заглушил мотор.

– Вот здесь нам никто не помешает… Ну че расселась? Давай, в салон перебирайся. Все припасы там.

Следом за Белкой я тоже перелез из тесной кабины в просторный кузов фургона и, порывшись в сваленных там грудой на полу рюкзаках, организовал нам по две банки тушенки на брата. Еще вскрыл трофейную пачку с галетами. И на запивку – каждому по пиву и фляжке с живцом.

Поначалу мы просто молча ели, наперегонки наворачивая говядину с галетами, и запивая съеденное живцом. Когда с нехитрой снедью было покончено, вскрыли по пиву, и уже неспешно прихлебывая нефильтрованное возобновили разговор.

– Приглашение в отряд мне кинь. А то, после твоего коварного убийства, Система игнорит мои потуги снова заманить тебя в отряд.