Александр Афанасьев - У кладезя бездны. Враги Господа нашего
Если же делаешь зло, бойся, ибо он не напрасно носит меч: он Божий слуга, отмститель в наказание делающему злое. И потому надобно повиноваться не только из страха наказания, но и по совести[1].
Клянусь, что задуманное мною не зло.
Клянусь, что все содеянное мною не зло.
Просто – они должны поплатиться…
8 июня 2014 года
Берлин
Тиргартенштрассе, 4
В этот день после нескольких дней дождя, размокших газонов и зонтов на тротуарах впервые выглянуло солнце. Прохожие сняли плащи, спасавшие их от дождя, а юные берлинские фроляйн радовались новой возможности подарить городу свою красоту, молодость и свежесть. На медленно катящий по мостовой «Хорьх» с тонированными стеклами и правительственными номерами они глядели украдкой: кто с затаенным страхом, кто оценивающе. Вот только человеку, сидящему в «Хорьхе», до этих взглядов не было никакого дела. Он и со своей женщиной поссорился… не говоря уж о всем остальном.
Генерал-майор сил полиции доктор Манфред Ирлмайер уже три дня был нервным и раздражительным, причем градус этой раздражительности отнюдь не становился ниже. Игра в Риме, игра во всем Средиземноморском регионе была его детищем, его путеводной звездой, его талисманом. Она помогла ему вернуться в Берлин, занять ключевое в системе имперской безопасности место начальника гестапо – и само понимание того, что что-то происходит не так, что кто-то приблизился к его схеме достаточно, чтобы помешать, приводило Ирлмайера в ярость. Это не давало ему спать, не давало покоя, не давало сосредоточиться на делах, отбросив все лишнее. Он знал: если ты не обращаешь внимания на проблему – рано или поздно она обратит внимание на тебя…
Вилла на Тиргартенштрассе, 4 – удивительно, но в центре Берлина были виллы! – принадлежала ведомству Имперского уполномоченного по делам Африки, то есть человеку, от которого во многом зависела карьера доктора Ирлмайера несколько лет назад. Но не сейчас. Назначение Ирлмайера спутало берлинским игрокам все карты. Ирлмайер знал, что имперский уполномоченный доктор Бах «приемлет за пазуху», говоря библейскими понятиями. Или берет взятки, говоря понятиями Уголовного уложения. Отлично понимая, что взятки берут все и доктор Бах не самый жадный из взяточников, Ирлмайер, приняв гестапо, не принял никаких мер против Баха, но дал ему понять, что отныне его карьера имперского чиновника – в его, Ирлмайера, руках. Это дало ему возможность создать за счет ведомства Имперского уполномоченного по делам Африки еще один, запасной аналитический штаб, с небольшой, но опытной группой аналитиков и командой оперативников, причем размещенных на местах, в нужных точках. В условиях, когда на осуществление принятого решения остаются дни, а не часы, иметь своих людей, внедренных на местах, чрезвычайно важно. В частности, именно эти люди провернули основную работу по контролируемому перевороту в Сомали. Расходы на их содержание были скрыты в гигантском «африканском» бюджете, и доктор Бах никогда не вспоминал о «своих» агентах. Доктор Ирлмайер навещал штаб раз в три дня, когда была возможность, расписывал бумаги и сам решал, какую информацию передать Баху для легального использования…
«Хорьх» вкатился в причудливо оформленные чугуном ворота, прокатился по короткой, обсаженной регулярным кустарником дорожке и остановился на мощенной булыжником площадке. Доктор Ирлмайер взял портфель и вышел из машины, не сказав, на сколько он здесь задержится. Это было свидетельством дурного настроения…
Начальником «Рефературы 3» – так она проходила по отчетам – был старый и опытный доктор Вильгельм Панхе. Опытный экономист, в разведку он попал совершенно случайно, но проявил там себя как хороший аналитик и опытный организатор. Доктор Панхе был специалистом по переходным типам экономик, потому он помотался по африканским и латиноамериканским странам, знал местное чиновничество лучше, чем оно того хотело бы, мог самостоятельно делать очень прозорливые выводы и не боялся принимать решения. Дополнительным доводом в его пользу было то, что доктор Панхе был богат, разбогатев на спекуляциях Франкфуртской фондовой биржи. Для гражданских это было минусом, они считали, что имперский чиновник не должен использовать полученную информацию для личного обогащения. В глазах доктора Ирлмайера это было, безусловно, плюсом – он не доверял больным врачам, получившим ранение солдатам, преследуемым по закону юристам и бедным экономистам. В этом была своя сермяжная правда: если ты сам не богат, как ты можешь учить науке о скудости и богатстве других?
Когда Ирлмайер вошел в кабинет, доктор Панхе никак не поприветствовал его. Надев свои очки (минус семь), он увлеченно читал газету на испанском. Ирлмайер пригляделся – «Эль Паис».
Когда начальник гестапо понял, что Панхе так и не заметит его, он громко кашлянул. Доктор Панхе оторвался от газеты, глянул на начальника гестапо своими совиными глазами.
– О… доктор Ирлмайер…
– Есть что-то новое?
– Да, безусловно. Ваш последний запрос… особой важности.
Панхе сразу переходил к делу, и это тоже внушало уважение. Он ценил свое время – и точно так же ценил и чужое.
– Да? – подался вперед Ирлмайер.
– Мы выследили вашего человека. Он наследил в Танжере, Каире и потом сразу же в Алжире. Проявил активность, так сказать…
– Где материалы?
– О… пожалуйста.
Доктор Панхе снова погрузился в испанскую газету, а генерал-майор Ирлмайер нетерпеливо разорвал конверт.
Кажется, это начало. Каир… Активные действия. Во время его пребывания в городе произошел сильный взрыв в центре. Пострадал североамериканский разведчик… грубая работа. Тем более и незаконченная – разведчик жив. Убитые полицейские. Как скрылся из страны, непонятно. Алжир. Информация по Алжиру была полнее всего – там удалось «сдоить» информацию с действующего агента. Совместная операция… нет, совместной операцией это назвать нельзя. Скорее, работа французов по информации, которую дали русские. Провал, цель не достигнута. Генерал Абубакар Тимур. Генерал Абубакар Тимур…
Ирлмайер знал о генерале Абубакаре Тимуре. Но он был врагом России, а не Священной Римской Империи – это далеко не одно и то же. Ирлмайер не испытывал добрых чувств к России, он считал, что после победы над британцами Россия чрезмерно усилилась. Хуже того – она показала себя способной на подлую, тщательно просчитанную игру, примерно такую, в какую раньше играли с континентом англичане. В принципе… англичане сами напросились на неприятности… своей неумеренной наглостью в сочетании с самонадеянностью и глупостью. Это их идиотское стремление бросаться очертя голову на врага. Как только русские заставили их напасть на своего же союзника… Ирлмайер дорого бы дал, чтобы узнать все подробности… просто для общего развития как разведчика и манипулятора людьми. Но сейчас британцев от континента отделяет Английский канал, североамериканцев и вовсе океаны. А вот немцев от России ничего не отделяет. И надо быть осторожным… если живешь рядом с драконом, изволь с ним считаться.
Так что Ирлмайер считал генерала Абубакара Тимура полезным элементом людской популяции. Нет, конечно, если он попадется в руки немцам… его можно попробовать продать русским… но пока он на свободе. В условиях резкого нарушения баланса сил важно иметь хоть какие-то рычаги давления на столь опасного противника, как Россия, и генерал Абубакар Тимур не худший из рычагов.
Значит, Воронцов охотится на генерала Абубакара Тимура? Но что он тогда делает в Италии? Почему он сует нос в то, что его не касается?
Одни вопросы…
– Земли в Чили подорожали… – сказал Панхе.
– Что? – недоуменно переспросил Ирлмайер. Он был так поглощен делом, что земли в какой-то Чили были для него на другой планете.
– Кто-то скупает земли в Чили, – любезно объяснил Панхе, – цены необъяснимо поднялись. Причем на те участки, где нет меди, нет виноградников, нет ничего. Это могут быть японцы – Северная Америка ослабла, и они могут еще раз попытаться…
– Все здесь?
Теперь недоуменно посмотрел Панхе:
– По Воронцову? Да, да… конечно, все.
– Отлично, – Ирлмайер сгреб материалы, – продолжайте отслеживать ситуацию. Танжер, Каир, Алжир – под особое внимание.
– Конечно, сделаем. Но здесь есть еще…
– Позже, – Ирлмайер улыбнулся улыбкой, которая могла заставить человека со слабыми нервами броситься наутек, – благодарю вас, вы здорово выручили меня.
– Не за что, доктор…
Ирлмайер уже вышел в коридор.
До машины он почти добежал, то было на самой грани приличия – начальнику гестапо не пристало бегать как курсанту. Плюхнулся на заднее сиденье…
– Гони на Принцальбрехтштрассе. Сирену включи.
– Есть. – Водитель включил сирену.
