К. Джетер - Войны охотников за головами-2: Корабль невольников
Если судить по движению головы, он проводил взглядом дрейфующую «Гончую».
— Немного переделаем, станет совсем хорошо, — вынес охотник окончательное решение. — Введем новые ИД, никто не признает, не спросит что «Гончая» делает здесь, а хозяин на Татуине?
— Ладно-ладно, это мы уже поняли. А к чему такая секретность?
Ниелах все еще хмурилась; ко всем тайнам и загадкам добавилась еше одна.
— Во-во! — поддержал девчонку кореллианин. — У тебя такая репутация, что и трудиться-то не приходится. Народ сам задирает лапки, только услышав, что ты в деле. Если ты все это бросишь, откажешься от имени… тебе все придется начинать с нуля. И все будет гораздо сложнее.
Боба Фетт развернул пилотское кресло от пульта к спорщикам; серо-зеленый мандалорский шлем с узким визором обратился сначала к одному, затем к другому.
— Считайте себя везунчиками, — медленно произнес охотник, тщательно выговаривая слова. — Я вам все разжевал. У меня нет привычки объясняться или оправдываться. Пойми меня правильно, Денгар. Я не работаю с напарником, мне нужно привыкнуть. Что до тебя…
Он кивнул на Ниелах.
— Я не возражаю, слушай наши разговоры. Только не питай иллюзий. Я спасал тебя не просто так.
Девица в ответ зло сверкнула глазами:
— По доброте душевной, что ли?
— Скоро узнаешь. Пока ты имеешь для меня ценность. Утешайся этим.
Ну да, сварливо подумала Ниелах. Пока что я имею ценность… а что будет дальше?
И это пока могло кончиться в любую секунду. Ниелах твердо решила, что подготовится, ее не застанут врасплох. Может быть, Боба Фетт и самый опасный охотник за головами в Галактике — верят ли ее обитатели в его смерть или нет, — но если он вообразил, будто Ниелах будет покорно сидеть сложа руки и ждать, когда от нее избавятся…
Так он совершил фатальную ошибку. Ниелах сохранила на лице маску, по равнодушию равную той, которую разглядывала. Она еще не знала, каким образом преподнесет Бобе Фетту свой небольшой сюрприз, но что-нибудь она непременно придумает.
— А секретность…
На мгновение девчонка запаниковала, решив, будто охотник прочитал ее мысли, лишь позже сообразила, что Фетт отвечает на заданный Денгаром вопрос.
— Некоторые действия лучше совершать в темноте, — философски заметил Боба, возвращаясь к пульту.
За центральным выпуклым иллюминатором увеличивалась в размерах безмолвная туша брошенной хозяином «Гончей».
— Слишком многие хотели меня убить, — пробормотал охотник в древних доспехах. — Слишком многие хотят до сих пор.
И он не преувеличивал. Может, Фетт и лежал без сознания, пока неизвестный бомбил Дюнное море, перепахав пустыню, словно готовил ее к посевной, но ему хватило детального рассказа. Причиной бомбардировки был не кто иной, как он сам. И тот, кто отдал приказ о налете, — кем бы он ни был — все еще где-то ждал удобного случая.
— Посмотрим, как им понравится, — донеслось из-под мандалорского шлема, — возвращение мертвецов.
Новость добиралась долго, с одного рукава Галактики на другой через холодный вакуум, от самой далекой планеты, известной разумному существу, до одного из ярчайших центров власти и благосостояния. Туда, где по общему закону природы рядом с властью и благополучием уживаются зависть и злой обман.
— Мы живем во вселенной, сотканной из лжи, — произнес Куат с Куата, ероша шелковистую шкурку фе-линкс; любимица инженера уютно пристроилась у хозяина на руках.
Зверушка прикрыла глаза, погруженная в благостное неведение. Слова хозяина ровным счетом ничего для нее не значили. Куат вздохнул. Счастливица.
— Мы вдыхаем ложь и выдыхаем предательство, как будто они — неотъемлемая часть атмосферы.
— Господин?..
Возле огромного сегментированного иллюминатора вместе с инженером стоял начальник службы безопасности верфей. Отсюда открывался великолепный обзор на многоярусные доки и стапеля, простирающиеся к звездам до бесконечности. Иллюзия, конечно, но приятная. Поколения Куатов создавали и трансформировали свое детище, превращая его в апофеоз индустриальной мысли. Где-то на окраине верфей бесчисленные грузовики извергали из трюмов материалы, привезенные с далеких планет и предназначенные для переплавки в корабли и оружие для имперского флота. Многоуровневый диск центрального завода медленно обращался вокруг своей оси, а боевые крейсера и «разрушители» обрастали еще не обстрелянными пушками, обшивались усиленными листами брони. Вспышки лазерной сварки затмевали истощенное солнце системы.
Изумление подчиненного не ускользнуло от внимания Куата, хотя замечание и последовало после длительной паузы. Высшие работники верфей, внутренний круг особо доверенных лиц (и наиболее хорошо оплачиваемых к тому же), сначала думали и лишь потом осмеливались нарушить размышления вслух, которым предавался начальник. Куат считал полезным проговаривать вслух свои мысли. А преданность главы службы безопасности обеспечивалась необычайной щедростью бухгалтера. Ни одно слово из произнесенного не выйдет за стены священного убежища, тщательно проверенного на наличие «жучков» и защищенного от прослушивания.
— Та скромная толика гениальности, отпущенная мне природой, унаследована мной от отца и всех моих предков, — продолжал Куат с Куата,
Фенальд едва заметно улыбнулся; он и раньше слышал подобные высказывания.
— Инженер так скромен.
— Показная скромность лучше дутого тщеславия.
Чрезмерное самомнение, по мысли Куата, оборачивалось гибелью. Некий вельможа из фаллиенов, который в амбициях практически сравнялся с Императором Пал-патином… где этот вельможа теперь? Так жаждал власти, так хотел раздавить Дарта Вейдера, и что же? После выстрела «Исполнителя» даже останков его не нашли. Повелитель тьмы умеет выражать свое недовольство…
— Но, как я всегда говорил, гению вечно требуется большего, чем ему отпущено жизнью. Если бы мне пришлось заниматься лишь конструированием и постройкой кораблей, жизнь моя была бы нескончаемым удовольствием, — продолжал размышлять вслух инженер. — Но моя судьба, как: судьба моих прародителей, не столь милосердна.
— Господин?
— Даже во времена Республики приходилось распутывать клубки политических интриг, — Куат с Куата почесал остроконечное ухо фелинкс; малышка ответила благодарным урчанием. — Конкуренты, охотники до чужих контрактов… так всегда бывает.
Он неторопливо кивнул своим мыслям.
— Но теперь, во время Императора Палпатина, ставки в нашей сложной и бесконечной игре достигли апогея. Еще никогда положение не было столь шатким. Собственная участь меня не волнует; мне страшна мысль, что Император приберет наши верфи, как уже поступил со многими мирами Галактики…
Куат замолчал, справляясь с дрожью, и повторил про себя обещание: Этого не случится.
— Скорее я увижу верфи, мое наследие и труд множества поколений нашего клана, в руинах, чем отдам их Империи.
Инженер оглянулся через плечо на Фенальда.
— И это не пустое обещание.
— И мне это хорошо известно, инженер, — в тон откликнулся начальник службы безопасности, кивком подтверждая свою осведомленность. — Я лично контролировал размещение необходимого оборудования. Если иной участи нам не избежать, Империи не достанется даже оплавленного обломка
Слова Фенальда были пусть слабым, но все-таки утешением. Все, что можно построить, размышлял инженер, можно и сравнять с землей. Таланта, необходимого для постройки космических кораблей, хватит на то, чтобы уничтожить верфи, на которых их собирают. Перед внутренним взором предстало пугающее видение: не серия высокомощных, хорошо продуманных и просчитанных взрывов, которые превратят стапеля в тлеющие руины, а последствия — когда искореженный дюрастил с потеками расплавленного пластика, некогда бывший строительными платформами, остынет почти до абсолютного нуля. Системы жизнеобеспечения верфей, которые удерживают воздух и оберегают рабочих от жесткого излучения, не устоят; в живых не останется никого. Апокалипсис настигнет всех — от сборщиков и обслуживающего персонала до наследного властелина верфей. Каждый погибнет на своем рабочем месте, техник низшего разряда — за рабочей турелью, а Куату суждено превратиться в рассыпающийся пеплом труп у разорванной взрывом рамы иллюминатора, возле которого он часто обозревает владения. Колоссальный надгробный памятник, жестокое напоминание тем, кто в будущем вновь родится с титулом и именем Куата с Ку-ата. Зеваки на ближайших планетах обратят взоры к ночным небесам и увидят на фоне звезд тени обломков, черные письмена от горизонта до горизонта, которым не требуется перевод, эмблему былого величия.
— Благодарю тебя за верную службу, — произнес инженер. — Для меня это очень много значит.
— Если мой труд облегчает инженеру решения, значит, он того стоит.
