Владимир Бочкин - Проект "Психея" (СИ)
- Проклятые нехристи, - сказал он. – Ваша «Психея» - это плевок в Бога! Вы погрязли в грехе, но мы борцы за чистую истину. Мы очистим мир от скверны.
- А вы при чём? – удивился седой. – Если бы бог хотел, он бы сам легко прихлопнул нас как комаров. Вот так.
Агент хлопнул в ладоши и развёл руки ладонями вперёд. Они взорвались ослепительным светом, направленным на фанатиков. Бородатые закричали, закрывая глаза. Оружие посыпалось на землю.
Руки Рюрика на мгновение нырнули под пальто, а выскользнули с автоматами, каждый размером с большой пистолет. Я таких раньше не видел. Плавные линии, а в руках сидят словно влитые.
Рюрик вскинул руки, и автоматы негромко застрекотали. В течение одной секунды нападающие были нашпигованы металлом. Тела покрылись россыпью красных точек.
Механизмы щёлкнули. Рюрик вынул пустые магазины, сунул в карман и достал новые из-за пояса. Пока он перезаряжал оружие, Саня отпустил мою руку. Вытащил из-под пальто пистолет и подошёл к телам. Защёлкали одиночные выстрелы. Я впервые видел, что такое контрольный выстрел в голову.
Дима не вытаскивал оружия. Вместо этого, перехватил мой локоть.
Я опустел, никаких чувств не осталось. Но был человек ещё более потрясённый увиденным.
- Ты убил братьев! – воскликнул мужик с постной рожей.
Рюрик молниеносно обернулся, но было поздно. В руке постного был зажат маленький пистолет, и он направил его в седую голову. Дима отпустил наши руки, но даже не пытался вытащить оружие. Просто сделал шаг и закрыл собой шефа.
Пуля попала ему точно в лоб. Агент завалился назад и в открытое пространство застрекотали пули. Голова постного взорвалась кровавым месивом. Я отвернулся, и моё плечо намокло от чужой крови. Вика стояла ближе, и её лицо обрызгали из пульверизатора красной краской. В волосах застряли осколки костей. На её куртке и моей руке белые пятна, подозрительно похожие на мозг.
Девушка начала всхлипывать. Слёзы потекли по её лицу, смывая красные потёки.
- У о аа! – сказал я, совсем забыв про кляп.
- Ну что ж, - сказал коротышка. – Вопрос о предателе снимается с повестки дня. Давай грузиться.
Рюрик сунул автоматы обратно под пальто, и я заметил, что в его перчатки на ладони вшиты гибкие металлические пластинки. Совсем небольшие, размером с пятак. Он подошёл к убитому вожаку. С того слетела шапочка, и холодный ветер колыхал длинные тёмные волосы. Агент распахнул ему крутку. На груди висел обрубок, срезанный пулей серебряный крестик.
- Чистюли. Совсем оборзели.
Он подошёл к телу убитого помощника и без видимых усилий поднял его.
- Заводи таратайку! – крикнул он.
Пилот кивнул, и лопасти пропеллеров начали набирать обороты.
Саня подошёл к девушке, рывком поднял на ноги и потащил к открытой дверце. Я поплёлся сам. Вертолёт внутри оказался куда более вместительным, чем я ожидал. Поместились все. Последним загрузили безголовое тело предателя. Кинули на пол. Я сидел прямо над ним, пытаясь сдержать тошноту. Помогала мысль, что если начну блевать, то из-за кляпа задохнусь быстрее, чем кто-либо сообразит, что происходит.
Вертолёт взлетел, закружив воздух вокруг себя.
Низкий вытащил из кармана коробочку с каким-то устройством, типа того, из которого мне делали прививки в детстве, только маленький. Что-то вроде рукоятки с коротким стволом.
- На сегодня хватит впечатлений, - сказал он и прижал устройство к запястью Вики. Потом к моему плечу.
Я выглянул через стекло. Город удалялся подо мной. Уменьшался, расплываясь, словно краска в воде. Потом подёрнулся лёгкой дымкой и погас.
Медсестра вынула иголку из моей вены. Я проводил взглядом склянку с моей кровью.
- Вы вампиры и тайком, по ночам пьёте мою кровь.
Фазиля приложила ватку к сгибу моей руки и встала.
- Держите так.
- Вам не страшно в этом логове монстров? – сказал я.
Ноль эмоций. Девушка аккуратно вставила склянку в белую пластиковую сумку с медицинскими причиндалами. На вид – типичная восточная красотка. Овальное нежное лицо, чёрные брови, густые блестящие волосы. Прямая, тугая фигурка гимнастки. Но ведёт себя как типичная немка. Чёткая, как часы. Орднунг и арбайтен.
- Сейчас вам принесут поесть, - сказала она, не глядя на меня, и удалилась. Всё это время у стены дежурил охранник.
Я изволил беседовать с ней в собственной одноместной палате, или камере, если быть точнее. На мне белая, лёгкая хлопчатобумажная футболка и такие же тонкие штаны. Но здесь не холодно. Зелёные стены и белый потолок. Окон нет. Кровать с мягкой поверхностью, но без простыни, одеяла или чего-либо на чём можно повеситься. Стол и пара стульев. Всё лёгкое, из пластмассы.
После ухода медсестры, охранник принёс еду. Я отобедал за этим самым пластмассовым столом куском курицы и пюре. Пластмассовыми ножом и вилкой. На второе салат. Из напитков – сок в пластмассовом стаканчике. И даже салфетка, как в лучших домах. Я чувствовал себя куклой в игрушечном домике. Не хватает резиновой девушки на ночь.
Небольшая плата за пытку анализами. Из меня выжали все соки, какие только можно и даже некоторые из тех, которые нельзя.
- Благодарю, - сказал я и прикрыл использованной салфеткой пустую тарелку.
Охранник подхватил поднос и удалился.
Вот гады! В камеру заходит всего один охранник. Они меня не ценят. С другой стороны, я ничем особенным не отличился во время похищения, чтобы меня считали крутым парнем. Вот у девчонки наверняка целых три охранника, а сама она на цепи и в карцере.
Настораживало, что все охранники не имели ничего общего с быкообразными тушами, которые мы привыкли видеть по телевизору. Наоборот, поджарые, ловкие, сплошные мускулы. Печально.
Сам я ходил по камере абсолютно свободно без всяких наручников и кандалов. Однако, не питал ни малейших иллюзий. Я не смогу справиться с тренированным бойцом. А за дверью стоит второй, я видел, когда она открывалась. Вот облом!
Пол приятно пружинит под ногами. На мне что-то вроде тапочек с задниками. Я прошёлся по жилью. Три на два. Не бог весть что. Пусто. Я провёл рукой по стене. Мягкая. Может, я в психушке? Может, мне всё привиделось? И не было никакого похищения. Только санитары из психбригады. Хорошая версия.
Дальняя стена полупрозрачная, поделена надвое. Касаюсь рукой, и левая половинка уходит вправо. Душ. Справа – туалет и дверца там, соответственно, уходит влево. Неплохо для начала лечения. Хорошая психушка. Можно спокойно сходить с ума. Я швырнул одежду на кровать и включил воду. Тёплые струйки воды выбивают монотонную дробь на макушке. И я спокойно схожу с ума, слушая эту дробь.
- Объект готов к работе? – на широком экране видеосвязи хмурое лицо директора.
Комната совещаний почти пуста. За длинным столом сидят всего два человека и смотрят на экран большого монитора, висящего на стенке. В нём фигура начальника.
Директор похож на деревенского. Нос картошкой, голова картошкой, даже уши картошкой. Ему бы порванный ватник, баян и стакан самогона, а вместо этого «Агентство современных технологий». Руководит уже тридцать семь лет. И чтобы доказать свою высокую культуру, пьёт только виски и коньяк, курит сигару и спит на опере.
- Да, вполне, - ответила Инна Сергеевна, зам по врачебной части. Главный доктор секретного объекта № 46.
Она вполне могла бы сойти за спортсменку, уставшую от рекордов. Лицо хорошей лепки. Длинные стройные ноги с мускулистыми бёдрами и крепкими икрами. Широкие плечи пловчихи. В свои сорок пять, подтянутая, сильная фигура, прямая осанка, светлые волосы рассыпаны по плечам.
- Я слышал, характеристики не совпадают.
- Физически – норма, - сказала женщина. – Но психически пока не можем разобраться. Мы опирались на стандартные значения, а они пока в шоке. Трудно сказать.
Начальник охраны улыбнулся. Черты лица ровные и настолько соразмерные, что тут же выпадают из памяти. Даже улыбается, не поднимая уголки губ, а перекашивая их в одну сторону, так что ровная линия рта остаётся нетронутой. Копна тёмных волос, одухотворённое лицо. Лет сорока на вид. Одет в серый костюм, белая рубашка с красным галстуком. Высокий, натянутый как струна, похож на второсортного скрипача, но вместо этого пьёт водку и способен сломать шею быку. А от классической музыки спит не хуже, чем его начальник от оперы.
- А ты чего улыбаешься, Аскольд? – спросил директор. - Как ты вообще додумался послать на это дело Рюрика?
- Вы сказали послать лучшего.
- Лучшего для чего? – вкрадчиво спросил начальник. – Рюрик лучший, если нужно оставить после себя выжженную землю и посадить на этом пепле семена ужаса. Но для деликатной операции он подходит не больше, чем слон для занятий балетом. Только это не слон, а бульдозер, со всеми вытекающими. Надо было привлечь группу Эллара. Как обычно.
