Александр Машонин - Зодиакальный свет
– Что это за яркие точки? – поинтересовался папа, указывая в чёрное пространство над горизонтом.
– Земные искусственные спутники, – объяснила Падме. – Мои сенсоры подсвечивают их на отображающем слое, чтобы вы лучше видели. А вот это – наш жилой модуль.
– Мой экспедиционный лагерь, – сказала Ирис. – Подойди поближе, Падме.
– Как же вы его сюда дотащили? – удивился я, разглядывая десятиметровый параллелепипед со скруглёнными рёбрами. – На внешней подвеске?
– Они разобрали пол на нижней палубе, раскрыли мне днище, – сказала голограмма, – и закрепили модуль. Я с ним еле долетела.
– Зато теперь ты эти створки сама можешь открывать и закрывать, а раньше они только вручную снимались, – заметила Осока.
– Просто замечательно! – съехидничала Падме. – Я счастлива! У меня появился трюм, как у какой-нибудь баржи!
– Разве плохо получить новые возможности?
– Тебе не понять. Не из тебя эта штука торчала всю дорогу.
– Ребята говорят, – сказала Осока, обращаясь ко мне, – что нижний зал изначально задумывался как место для установки платформы с каким-то оборудованием. То ли разведстанции, то ли пусковых установок. Там и направляющие предусмотрены, и питание заведено.
– Вот видишь, какая ты у нас разносторонне одарённая, – покосился я на голограмму. – Выберем время – сделаем из тебя исследовательский корабль и полетим изучать соседние системы. Не возражаешь?
– Всё, что угодно, только не грузовик.
– Но вещи-то на дачу отвезёшь, когда попрошу? – с самым серьёзным видом спросил я.
– Вещи – на дачу? – растерялась Падме. И закончила уже под аккомпанемент общего смеха: – Ну тебя, юморист!
Состыковавшись с модулем, она открыла переходной люк, и Ирис пригласила всех в своё временное жилище. Ширина его составляла меньше пяти метров, и этот факт определял планировку. Возле стыковочного узла располагалась «прихожая», в неё выходили двери санузла и освежителя. Дальше по правой стене проходил коридорчик, из которого можно было попасть в дальнюю комнату и в меньшую боковую. Из большой комнаты Ирис организовала лабораторию: трёхмерный экран во всю стену, в центре – тактический стол-планшет, явно позаимствованный с какого-то военного корабля, у перегородки второй стол, рабочий, и какая-то электронная аппаратура.
– Постаралась подготовиться по мере возможности, – сказала Ирис. – Могу слушать и смотреть ваше вещание, системы связи, а вот тут, в шахте, мощный электронный телескоп. Буду записывать, записывать, записывать. Информации море. Я, правда, многое ещё не понимаю…
– А Вы к нам обращайтесь, если что, – радушно предложила мама. – Что знаем, разъясним.
– О, благодарю. Осока, выделишь мне комлинк? Это наше устройство связи, – пояснила Ирис специально для моих родителей.
– И выделю, и настрою, – заверила Осока.
– Как жаль, что я отличаюсь от вас и не могу свободно ходить по улицам, – вздохнула Ирис.
– Да, мам, лучше не надо, – сказала Осока. – Внимание обращают, как ни маскируйся.
– Всё же, в гости мы Вас ждём непременно, – моя мама, видимо, давно приняла это решение и отказываться от него не собиралась. – Лучше даже на целые выходные. Посмотрите, как у нас живут. Мальчики Вас привезут и отвезут на машине.
– С удовольствием приму Ваше приглашение!
Осока хотела было свозить моих родителей куда-нибудь ещё, показать, например, соседние планеты – Марс, Венеру. Но они неожиданно отказались.
– Спасибо, Осока, – сказала мама, – не стоит. На первый раз впечатлений достаточно. Видишь ли, в нас с детства живёт стойкое убеждение, что для полёта в космос нужно идеальное здоровье и долгие тренировки…
– При нашем уровне техники так оно и есть на самом деле, – вставил папа. – Вспомнить, с какими трудами и жертвами мы добирались даже до Луны, целая эпопея.
– Да, – мама кивнула. – А тут всё случилось так просто, обыденно. К этому надо привыкнуть.
– Как скажете, – не стала уговаривать моя подруга. – В самом деле, к чему торопиться? Корабль у вас теперь под рукой, можно полететь в любое время.
В вечерних сумерках «Амидала» приземлилась всё на той же заброшенной стройке. Осока решила не подвергать испытанию чувство гостеприимства моих родителей и на предложение снова поехать к нам вежливо отказалась, сказала, что переночует на корабле. Домой мы везли настроенный комлинк и миниатюрный голопроектор, второй комлинк Осока сунула мне в карман.
– Зачем ещё-то? – удивился я.
– Чтобы твой корабль не беспокоился и знал, что она всегда может тебя вызвать. Или ты её. Кстати. Устраивать космодром на этом пустыре вовсе не обязательно. У твоего дома плоская крыша…
– Да, только вряд ли она выдержит вес корабля, – усомнился я.
– А не надо садиться. Падме может зависнуть над ней и положить трап на надстройку, что у вас сделана над подъездом. Завтра, как проснёшься, вызывай, мы за тобой прилетим.
– Хорошо. До завтра.
2
Следующие четыре дня мы с Осокой отдыхали на полную катушку. Нашли необитаемый атолл в Тихом океане, посадили «Амидалу» прямо на воду в центре лагуны и накрыли её маскировочным полотном. Валялись под пальмами, купались, ныряли, знакомились с местным рыбьим населением, никого не ловили, а просто наблюдали. Подруга научила меня пользоваться корабельными дыхательными аппаратами с неоново-кислородной смесью. С ними можно было спокойно погружаться до двухсот метров. Правда, декомпрессия при всплытии требовалась всё равно: неон хоть и меньше растворяется в крови, чем азот, кессонную болезнь тоже может вызвать. После заката, когда на атолл падала непроницаемая южная ночь, мы перебирались в корабль. Мягкие кровати в каютах основной палубы были такими же, как на фрегате «Хелси» – не чета лежанкам в рубке «Горгульи», предыдущего Осокиного корабля. Спать на них было одно удовольствие. Собственно, больше ни для чего они нам и не понадобились. Когда в первый вечер я, обрадовавшись, что наконец-то мы наедине после долгой разлуки, попытался перейти к более активным действиям, Осока нежно, но решительно перехватила мои руки.
– Алекс… – тихо сказала она, глядя на меня в упор бездонными серыми с синевой глазами. – Я понимаю твои желания. Но… Потерпи ещё капельку. Я пока не готова. Не обижайся. Смотри, как чудесно у нас всё получается, почти как в романах. Познакомились, дружили, теперь начинаются серьёзные отношения. Пусть они и идут так, без спешки.
– Да, будем жить в разных каютах… – почти в тон ей, но не без толики горькой иронии, подхватил я.
– Я не сказала, что нужно доводить до абсурда, – качнула рогатой головой Осока. – Всё-таки, обиделся?
– На секунду, – искренне ответил я. – Теперь уже нет.
В самом деле, обижаться, когда на тебя так преданно, так умоляюще смотрят, было бы просто кощунством.
– Вот и славно, – она нежно коснулась своими губами моих, и на несколько минут нам стало не до разговоров. Удивительное дело, но поцелуи не распалили меня ещё больше, напротив, успокоили.
– Опять твои джедайские штучки? – подозрительно сказал я, откидываясь на ложе.
– Эноо? Что? – ответом мне был самый невинный взгляд. – Нам надо было сбросить напряжение, мы его сбросили, что не так? Двинься…
Ширины лежанки хватало, чтобы почти нормально улечься вдвоём, и подруга, заставив меня отодвинуться к стене, устроилась рядом так, что голова её оказалась на подушке поверх моего локтя. И перевела разговор на другую тему. Стала рассказывать о Дзигало, планете, на которую летала, чтобы добыть тот самый «самогонный аппарат» для энергоносителя. О стратосферных вихрях и грозах, об электрическом тумане, крайне негативно реагирующем на ионные двигатели.
– Этот имперский лейтенант, которого мы наняли, оказался исключительно талантливым пилотом, – говорила она. – Так пройти между туманом и верхушками деревьев! Темень, сенсоры показывают хатт знает что, а он летит, как по-зрячему. Если бы не он, пришлось бы мне двадцать километров нести маяк на себе.
– Разве у вас не существует таких маяков, которые можно просто сбросить? – спросил я. – На парашюте или на репульсорах.
– Существуют. На стандартный диапазон. Но этот туман короткие волны не пропускает. А у длинноволновых маяков здоровая антенна, под неё надо мачты ставить.
– Тогда спасательная капсула и парочка дройдов. Они заодно и разведку бы провели, предварительную.
– А вот это я не догадалась. Жаль, тебя с нами не было.
Утром пятого дня я решил показать Осоке другие климатические зоны Земли. И повёз её в тайгу. Здесь уже начиналась зима, лежал снег, тем не менее, температуры оставались пока довольно мягкими, не то, что в настоящие зимние месяцы. Огромные сорокаметровые кедры произвели на подругу неизгладимое впечатление. Она-то искренне полагала, что такие гигантские деревья могут вырастать лишь в тропических лесах.
