Алексей Рыжков - Некроскоп
– А ты? Ты когда первый раз подключилась?
– Уже после смерти Санчеса. Мне и в голову не пришло связать его смерть с установкой. Теперь-то я понимаю, какая это дьявольская штуковина.
– Дамарис. Ее нужно разрушить.
– Разрушить? – Глаза Дамарис сузились. – А ты подумал о миллионах слепых, миллионах глухих людей? Эта дьявольская установка – путь. Это их единственный шанс снова видеть, слышать. Ты понимаешь?
– Нет. О чем ты говоришь?
– О господи, Хосэ! Установка способна транслировать в мозг ощущения другого человека, находящегося за тысячи километров. А если транслировать сигнал с миниатюрной, цветной камеры? Прямо в мозг! Даже дети с врожденной слепотой смогут видеть! Это ты понимаешь?
– Ты думаешь, доктор Санчес сделал ее для этого?
– Я не знаю! Старик всегда был немного сумасшедшим. Но он был гением, это несомненно. И вот что, Хосэ. Пообещай, что ты потратишь часть денег на то, чтобы из этой установки получилось хоть что-то по-настоящему полезное людям!
– Да. Да. Конечно!
– Обещаешь?
– Обещаю.
Дамарис резко развернулась и вышла из кухни. Хосэ стал собирать со стола тарелки.
Через несколько минут, Хосэ уже домывал посуду, на кухню снова вошла Дамарис.
На ней были джинсы и та же черная футболка. Волосы она зачесала назад. На носу были черные стильные очки.
– Хосэ! Я хочу в парк «Гуэль»!
– Нет проблем, сейчас я домою посуду.
– И еще заедем в «Саграда-Фамилиа». Ладно?
– Может, сразу возьмем экскурсионный тур? – пошутил он.
Девушка молча вышла.
Следующие несколько часов были похожи на трогательное прощание с городом. Когда-то Хосэ тоже так прощался с Барселоной. Когда уезжал на работу в Лондон. Он сидел в тени деревьев в парке «Гуэль». В одной руке бутылка холодного пива, в другой сигарета. Он вдыхал запах раскаленной полуденным солнцем земли и любовался парящими в высоте голубями. Они кружились в танце на фоне неба, похожего по цвету на застиранные джинсы. Сигарета догорала до фильтра, пиво нагревалось, а Хосэ так и не мог оторвать взгляд. Он зажигал следующую сигарету, доставал из переносного холодильника новую бутылку, и тут его взгляд приковывал причудливый, доминирующий над всем шпиль «Саграда-Фамилиа».
«Это было всего два года назад», – подумал Хосэ. Он привел Дамарис на то же место. Она молча стояла под деревом, обводя взглядом крыши родного города.
– Ты так и не сказал, как бы ты хотел умереть, Хосэ.
«На этот раз ты меня не застанешь врасплох», – подумал он, тщательно обдумывая ответ.
– Я? Я хотел бы умереть лет так в восемьдесят. В своей постели. Окруженный десятком детей и внуков. И оставить после себя большой дом с апельсиновым садом. – Хосэ улыбнулся. «Надо перевести ее на позитивное мышление. Прочь все мрачные мысли».
– А я могу сказать, как ты умрешь, Хосэ. Вернее не как, а где. Ты умрешь на песке. И смерть придет совсем неожиданно. Ты даже не успеешь испугаться. Так что твою смерть никак не поймать с помощью установки.
«А ведь она верит в то, что говорит. – Хосэ снова растерялся. – О господи! Мне никак не справиться. У меня слишком мало опыта. Она каждый раз просто ошеломляет меня. Я должен взять контроль над нею. Направлять ее мысли. А на самом деле это она управляет мной. Загоняет меня, как кролика!»
– Пойдем отсюда, Хосэ. Нам надо успеть в аэропорт.
– Да, конечно. – Психолог поднялся на ноги. Растерянный, выведенный из равновесия. «Может, наорать на нее? Хотя вряд ли поможет. Она воспринимает реальность через туман гнетущих ее черных мыслей. Любой внешний раздражитель – как укус комара. Она почти полностью погружена в себя».
Дамарис опустилась на водительское сиденье и завела мотор.
– Нет. Нет. Давай я поведу.
– О боже, Хосэ! Это моя машина.
– Да, конечно. Я понимаю. Но мне так спокойней. И не забывай, я давал тебе таблетки. А после них за руль нельзя.
– Сюда ехали, ты вел, обратно тоже ты. Я не маленькая, – ворчала Дамарис, пересаживаясь.
«Хочется все же доехать живым. А водитель с суицидальными стремлениями – хуже не придумаешь». Через сорок минут они были дома. Дамарис, что-то напевая, собирала чемодан. Хосэ, побросав свои вещи в сумку, был готов в пять минут.
– Вызовем такси? Или поедем на твоей машине?
– А как проще?
– Наверное, такси. Меньше проблем с парковкой.
– Ну, тогда закажи такси.
Хосэ взял трубку телефона и ушел на кухню.
– Алло, Джейн? Это снова Хосэ Мануэль. Доктор Гернсбек освободился? Уехал? Черт! Нет. Не надо. Завтра он будет? Ну и отлично! До свидания.
Хосэ набрал номер такси.
Через тридцать минут зеленое такси остановилось у подъезда. Садясь в машину, Дамарис вдруг застыла.
– Я не хочу ехать!
– Только без истерик! Мы вернемся самое большее через две недели.
– Я не хочу ехать, – тихо повторила она, опускаясь на сиденье. По щекам девушки катились слезы. Она, не замечая их, уткнулась пустым взглядом в лобовое стекло. Хосэ поежился. Страшное впечатление производило застывшее, словно маска, лицо Дамарис. Единственным живым на ней были бегущие слезинки. Машина тронулась.
За все полтора часа Дамарис не проронила ни слова. В аэропорту Хосэ, словно робот, высадил ее из такси и повел к зданию, держа за руку. На плече у него висела сумка, в руке чемодан Дамарис. Первым делом они подошли к стойке предварительного заказа. Назвав свою фамилию, Хосэ получил билеты. Регистрацию уже объявили. И они сразу направились к секции тринадцать.
– Стой рядом, – сказал Хосэ и положил на весы чемодан и сумку. Потом протянул улыбчивому служащему билеты и паспорта. Бесцеремонно отодвинув Хосэ, к стойке вдруг протолкался высокий брюнет.
– Эй, мистер! Я просил вас посадить меня к окну. А вы что мне дали?!
– Успокойтесь, сэр, не надо так нервничать. Вы сказали, что вам все равно, я дал вам середину.
– Я сказал, мне все равно, какой ряд. Но не место!
– Послушайте, сейчас моя очередь, я уже отдал билеты, – вклинился Хосэ.
– Не лезь! – рявкнул брюнет.
– Сэр, я уже внес вас в компьютер. К сожалению, я ничего не могу сделать.
– Мне плевать на ваш компьютер! Дайте мне место у окна, черт побери!
В этот момент Хосэ услышал пронзительный женский визг. Потом еще один.
Мгновенно разметав очередь, он вырвался из толпы и, лихорадочно озираясь, пытался отыскать глазами Дамарис. И он увидел ее. Она стояла на карнизе второго яруса, который отделяли от пола метров восемь. Внизу шумела людская толпа. Наиболее слабонервные женщины, закрывая глаза, визжали и разбегались подальше, предчувствуя страшное. Дамарис развела руки в стороны и глубоко вдохнула. Внезапно наступила тишина, или, может быть, Хосэ так показалось. И в этой гулкой тишине огромного зала отчетливо прозвучали слова:
– Я БОЛЬШЕ НЕ БОЮСЬ!
– Цель визита в Мексику?
– Туризм.
– Запрещенные к ввозу предметы, вещества?
– Нет.
– Добро пожаловать, сэр. – Таможенник улыбнулся и протянул Хосэ паспорт.
– Спасибо.
– Э-э, сэр? А что у вас с ногой? – таможенник указал на трость в руке бывшего психолога.
– Подвернул. Такая нелепость. На лестнице.
– Будьте осторожней, сэр.
– Я постараюсь.
Хосэ Мануэль вышел из аэропорта.
– Такси, мистер? С кондиционером? Без?
– А что, есть разница?
– Разумеется, мистер. Без кондиционера дешевле.
– Тогда без.
Хосэ отвалился на выцветшее сиденье видавшего виды «Форда». Вытер платком кативший градом пот. Последние месяцы были сушим кошмаром. Полицейские связали смерть Дамарис с ним. Они нашли в его сумке таблетки. Вскрытие показало наличие в крови девушки сильнодействующего успокоительного. Полицейские затребовали медицинскую экспертизу. Естественно, она показала превышение дозы более чем в три раза. Подняли список звонков Дамарис. Их видели вместе десятки людей. В общем, на уголовное дело все это не потянуло, но лицензии врача его лишили сразу. «И Гернсбек! Вот же сволочь! Он тут же открестился от меня».
Хосэ достал из кармана мятую бумажку. На цветной распечатке была изображена трехмачтовая яхта. Снизу подпись «КАТАРИНА». Еще ниже таблица
Водоизмещение
Длина
Осадка
Парусное вооружение
Владелец
Порт приписки
И так далее.
Цифры абсолютно не интересовали Хосэ. Главной строкой в таблице был для него порт приписки. «Я на месте! Удивительно, как полиция не пронюхала про установку доктора Санчеса. Если бы они узнали о ней! Я все еще давал бы показания в участке. А может, вообще сидел за решеткой. – Хосэ закурил. – Если я найду деньги, то обязательно вложу их в продолжение исследований. При правильном подходе эта технология может принести миллиарды! Хотя деньги тут не главное. Я ведь обещал Дамарис». Хосэ поймал себя на том, что врет сам себе. Последние испытания сильно озлобили его. Вмиг он лишился всего. Друзей, работы, дома. Сейчас им двигало лишь одно чувство: отомстить, показать этим поганцам, кто он есть на самом деле. Отнюдь не обещание, данное Дамарис, двигало им. О нет. В его планы не входила бесплатная помощь больным и благотворительность. «Имея такие деньги, я смогу запросто перевезти эту установку в другое место. Открыть свою лабораторию, нанять каких угодно специалистов. И никто ничего не узнает.
