Рэндалл Биллс - Мечта
Внезапный порыв ветра и скрежещущее жужжание, от которого в трубочку сворачивались уши и который вызвал уколы боли в позвоночнике, возвестили о прибытии ховера. Когда он завернул за угол шатра, ховер как раз с шикарным разворотом приземлился у другого угла времянки. Он продолжал двигаться ко входу в палатку, справа и слева от которой занимали свои позиции два охранника, похожие на гигантских бультерьеров.
Свист и скрип усилились и Андрей замедлил свой шаг, когда турбина транспорта на воздушной подушке, словно циклон, швырнула ему в лицо пыль и землю чужого мира. Он потер зажмуренные глаза и выплюнул пыль, оставившую у него во рту странный, чужеродный привкус. Андрей попытался успокоиться и поразился тому, как быстро мысли о чужой атмосфере, которую он попробовал на вкус, заставили напрячься одновременно нервы и плечевые мышцы, словно они были миомерами под высоким напряжением.
Несмотря на предстоящие трудности, он улыбнулся. Как долго ты жил в «инопланетном» мире? А теперь, выходит, снова подкрались эти старые страхи? Андрей энергично потряс головой и его короткие, грязно-светлые локоны взметнулись в разные стороны, словно пытаясь подтвердить эту мысль. Мне пора к парикмахеру. И нам бы не мешало срочно заасфальтировать эту целину, которую мы называем Родиной. Черт побери, в Стране Прайм, прямо за этими проклятыми холмами, валяются кучи сталебетона. Почему Николай считает, что мы тут обязательно должны в грязи валяться?
Действующий на нервы скрежет турбины замолк, словно кто-то щелкнул переключателем. Тем не менее, резко обрушившаяся тишина пугала так же, как до нее – раздражающий вой.
Внимание Андрея привлек звук сервомоторов открываемой кабины и он увидел, как боковые дверцы ховера сдвинулись назад. Из него вышел солидный мужчина лет семидесяти, в модном деловом костюме – невысокого роста, но с огромным черепом, узким лбом и тёмными, невыразительными глазами. Я бы сказал, хищник.
Человек коротко взглянул в сторону Андрея, потом потупил взгляд и скептически осмотрел свои дорогие кожаные туфли, погруженные в грязь у порога. Неизвестный направился к шатру, двигаясь так, словно его прибытие сопровождалось тысячами фанфар и горнов. Он прошел мимо охранников, как будто они были статуями. Андрей ещё раз оглядел ховер и увидел огромную эмблему, нарисованную на борту. Его настроение резко ухудшилось.
Кажется, это губернатор планеты. Господи прости… уж этот точно не хищник. Скорее, стервятник.
На секунду забыв о тяжести чёрной повязки, он также поспешил к шатру. Надеюсь, я не опоздал. Не успев войти, он подался назад – настолько напряжена оказалась атмосфера внутри. Что, уже началось? Он огляделся.
Хотя шатер был довольно просторен, Николай выбрал для него спартанскую обстановку, граничащую с экзистенциализмом. В центре стоял огромный голотанк, вокруг которого в беспорядке были поставлены раскладные стулья. В задней части шатра находился большой письменный стол, возле него расположились три закрытых и запечатанных регистрационных шкафа. На земле был постелен сотканный из микроскопических полимиомеров «ковер», который, находясь под напряжением, обеспечивал в самом деле твердый «пол». Все остальное помещение было пустым – если не считать Николая, губернатора планеты и Андрея. Андрей только-только открыл рот, чтобы спросить, когда прибудут остальные члены штаба – более других он соскучился по Дженнифер Уинстон, которая постоянно осаживала Николая – но тут ему стало ясно, что эта встреча ограничивается тремя присутстсвующими.
Андрей поглядел на брата и обнаружил у того на руке такую же чёрную повязку. Одного взгляда на губернатора было достаточно, чтобы понять, что тот задумал недоброе. Ого! Похоже, назревают неприятности.
Он едва не воспользовался ситуацией, чтобы выскочить обратно из шатра. Никто из присутствующих, похоже, его просто не заметил. Было бы проще всего прямо сейчас незаметно убраться. Он сжал кулаки, снова разжал их и прикоснулся правой ладонью к мягкому материалу повязки. Почти такая же мягкая, как кожа Даны в лунном свете.
Нет. Это мое старое «я». Больше никогда… Он откашлялся, чтобы обратить на себя внимание, и, выпрямившись, шагнул вперед.
Глаза Николая – осколки льда в темных пещерах – взглянули на Андрея и ему показалось, что температура этого взгляда на какой-то момент превысила уровень абсолютного нуля, прежде чем Николай вновь обернулся к губернатору и нацелился установить новый рекорд холода.
Он также посмотрел на собеседника Николая и заметил, что тот как раз рассматривает его взглядом скототорговца. Внимательный осмотр с головы до ног, некий молчаливый вывод – и губернатору хватило: он вновь сконцентрировался на Николае. Андрей лишь с трудом удержался, чтобы не хмыкнуть. Пожалуйста-пожалуйста, только после вас. Но имейте в виду – вы этого сами хотели.
Морозное молчание продлилось еще пару мгновений, прежде чем Николай неожиданно взял слово.
– Андрей, губернатор планеты желал бы узнать, по какому праву мы разбили наш лагерь в непосредственной близости от его города.
Николай расслабил скрещенные руки и сделал правой жест, словно хотел пригласить губернатора на танец.
Боюсь только, его партнеру танец придется совсем не по вкусу… не говоря уже о финале.
– Это так, сэр, – произнес губернатор после некоторой паузы. К удивлению Андрея, невзи-
рая на щуплую фигуру, он обладал невероятно глубоким басом, едва не заставившим воздух в шатре вибрировать, словно под напором турбины ховера, в котором он прибыл.
– Я был назначен губернатором этой колонии лично командующим генералом, – он распря мил спину, словно пытаясь компенсировать свой небольшой рост, и ухитрился заговорить еще более низким тоном:
– Так как до сих пор мое назначение не было отозвано либо отменено командующим генералом, я спрашиваю вас здесь и сейчас ещё раз: по какому праву вы претендуете на эту территорию? Вы не соизволили даже спросить, прежде чем приземлились здесь с таким количеством людей.
– Быть может, губернатор, вы слыхали о бунтах в мирах Пентагона? Я уверен, что, несмот ря на расстояние, эта новость не ускользнула от вашего внимания, – спросил Николай опасно спокойным голосом.
– Сэр, – ответил губернатор почти весело, – вы можете считать нас отшельниками, однако мы очень внимательно следим за событиями. Идет война. А на любой войне бывают беженцы. Мы все это знаем и вся наша колония открыла объятия для того потока, который вы спрово цировали, – губернатор перенес свой вес на правую ногу и поднял, – словно в ответ на жест Николая, – правую руку:
Ах, так значит, мы принимаем приглашение к танцу? Результат можно было легко предугадать. Это все равно, что попросить Сэмюэла Хелъмера признать ошибку. Андрей едва не улыбнулся, вспомнив выкрутасы своего студента из Академии.
– Как бы там ни было, если идет война – должен быть командующий генерал. Я готов под чиниться его решению. От него я готов принимать приказы, требующие послушания и пре данности, даже если в ваших глазах я – простой гражданский, – губернатор энергично потряс головой, – Может, у вас имеется письмо от командующего генерала? Какие-либо инструкции с его стороны?
Андрей с восхищением отметил изворотливость этого человека, пока наблюдал, как меняется его настроение, как губернатор смущается, роняет руку вниз и нервно сглатывает, в то время как Николай буравит его холодным взглядом. И опять пауза затянулась, прерываемая лишь звуками лагерной жизни: на некотором расстоянии от шатра все еще маршировали новоприбывшие из посадочных кораблей и шаттлов, звучали окрики командиров рот, наводящих порядок в своих частях или направляющих потерявших ориентацию гражданских к их временным убежищам. Раздавались глухие удары – это промышленные мехи возводили многоэтажные жилые дома для долговременной базы. А еще дальше слышались звуки, которые невозможно было ни с чем спутать: грохот боевых мехов, патрулирующих территорию. Неважно, что Страна Мечты кажется более-менее спокойной: слишком много наших товарищей погибли. Даже в изгнании мы не можем позволить себе даже малейшей невнимательности.
Андрей хотел было что-либо ответить, открыл даже рот, но в последний момент Николай опередил его:
– Действую ли я по приказу командующего генерала? – мягко спросил он, словно размыш ляя, что бы хотел заказать себе к ужину.
Андрей передернулся, почувствовав неудержимый гнев, который грозил в любую секунду прорваться сквозь маску спокойствия его брата, однако до сих пор оставался незаметным.
– Да, сэр, – казалось, губернатор хотел еще что-то добавить, однако под уничтожающим взглядом Николая смешался. Андрей почувствовал, как в нем просыпается жалость к этому человеку. Я слишком хорошо знаю, как вы себя сейчас чувствуете, мой дорогой губернатор.
