Дмитрий Крюков - Хроника Великой войны
На улице остались лишь брошенные телеги и четыре тщедушных тельца…
***Молодой гхалхалтар вскарабкался на городскую стену. Халхидорог был воителем и несколько лет назад уже имел важное задание при слатийском дворе, когда ему удалось войти в доверие покойного царя, обратившись в его личного мага. Однако никогда ещё Халхидорог не участвовал в простой стычке. Сознание чего-то нового будоражило душу, разжигало кровь, но привычка и опыт воителя заставляли действовать разумно и тихо.
Подкравшись к деревянной двери, обитой чугунными полосами, входу в Морскую башню, он затаился. Легкий поток воздуха, текущий из щелей, выносил обрывки веселых голосов – значит, стража ничего не подозревает. Халхидорог улыбнулся, и рука осторожно потянулась к поясу, бесшумно вынув длинный гхалхалтарский клинок. Полуденное солнце запрыгало по его полированному лезвию. Этот меч никогда не пробовал крови. Что ж, сегодня самое время.
Воитель кончиками пальцев надавил на дверь, ощутив приятный трепет в горячих жилах, бугрящихся на руке.
Внутри было сумрачно, свет падал только из двух окошек, за которыми шумело синее море. Четыре стражника, развалясь на низких заляпанных табуретах, метали кости – излюбленная игра пентейских солдат. Оружие бесформенной кучей валялось у стены. Отлично!
Халхидорог прыгнул прежде, чем охранники успели заметить его. Меч со свистом просвистев в воздухе, рассек ближнего стражника. Кости и монеты упали на пол, люди кинулись врассыпную, как стадо овец перед волком. Кто-то выхватил кинжал. Не поможет: уверенный, точный удар под рукоять выбил оружие из рук обезумевшего человека, следующий пригвоздил его к стене. Звякнув о каменную кладку, кровожадный клинок вырвался из пробитой груди, обернулся навстречу двум оставшимся стражникам. Никогда не видевшие гхалхалтаров, они стояли перед Халхидорогом, как перед сверхсуществом, и, хотя их было двое, не надеялись на победу. Халхидорог понял это. Кто отчаялся, тот погиб. Это закон жизни. Гхалхалтар смело кинулся на копья, отбил одно мечом, увернулся от другого, наскочил на солдата, сбил его с ног. Со вторым покончил ударом кулака.
Воитель стоял над поверженными противниками. Уж что-что, а воевать он научился…
***Гхалхалтары наскоком заняли Южные ворота и ворвались в порт. Низших не трогали: били только главных врагов – вооруженных людей. Орки, гномы, лешие, твари, путаясь под ногами создавали переполох. С антимагюрского корабля дали залп, и ядро, шлепнувшись, раздробило булыжную мостовую, подняв фейерверк осколков. Испуганные моряки прыгали в воду, лезли по сходням на корабли, избивая друг друга. Несколько стражников, заметив, что гхалхалтаров не так уж много, пытались оказать сопротивление, но орущая толпа разносила их в разные стороны, и они лишь беспомощно махали мечами над головами бегущих.
Кормчий Володир, Бермята, капитан и ещё несколько гребцов, которым посчастливилось уйти из штаба гарнизонного командования до того, как сэр Данвельд взял коменданта в плен, попали в самое столпотворение. Отчаянно расталкивая людей, грозный Бермята уверено двигался к причалу, где стояла на рейде слатийская галера. Остальные протискивались за ним, прорываясь через волны испуганного живого моря: руки, ноги, головы…
Взбежав на сходни и скинув двух наглых орков, что пытались пролезть на корабль, Бермята оказался на палубе. Володир, не удержавшись на мокром настиле, сорвался с трапа в воду. Теплые волны, зло бурлящие под телами низших и упавших людей, сомкнулись над его головой – ничего, вынырнул. Продирая глаза от соленой мутной воды, кормчий различил веревку. Сделал рывок, зацепившись рукой за верткий канат, подтянулся, другой перехватился чуть повыше. Свои не бросили, вытянули. Володир тяжело перевалился через борт, а гребцы уже откидывали сходни. Все те же два орка рухнули в море, на этот раз насовсем.
Орудуя веслами, разбивая попадавшиеся на пути переполненные народом плоскодонки, слатийцы шли в море, оставляя за собой широкий пенный след. Обезумевшая пристань осталась позади – впереди был необъятный синий простор! Развернув паруса, галера шла слегка под углом, подставляясь ласковому попутному ветру. Кормчий Володир, сдернув мокрую рубаху, стоял у руля.
Они везли в Слатию вести. Большие вести…
Глава вторая
"Форт-Брейден, столица Пентейского мыса, взят, тридцатитысячное воинство Хамрака стоит в городе". При дворе короля Иоанна только об этом и говорили. Монарху шел девятнадцатый год, два года он сидел на престоле, а до этого – смуты, междоусобицы лордов, однодневные вожди – кумиры толпы, обещающие свернуть горы. Казна оскудела и приходилось тратить её остатки на поддержание порядка, видимого спокойствия, чтобы не осрамиться перед соседями. Армия разбросана по всей стране, и собрать её вместе не удастся: с уходом войск сразу начнут бунтовать мятежные лорды. Гномы и низшие в горах поднимаются в надежде захватить северные земли – легкую добычу во время войны с Хамраком. Хамрак. Хамрак…
Непропорционально сложенный человек, одетый в аскетический темно-синий кафтан, поднялся из-за стола, прошелся по комнате.
– Хамрак. Как же ему все-таки удалось перебраться в Форт-Брейден? Сорок тысяч! Это же какая сила! И появился так внезапно!
Болезненного вида юноша задумчиво смотрел на разложенные на столе карты: черные стрелки дорог, затейливые рисунки построек, обозначающие поселения, частокол лесов, ленты рек. Красными чернилами были жирно обведены несколько башен, под которыми стояла четкая подпись: "Форт-Брейден". Юноша перевел взгляд на мужчину.
– Все пропало.
– Ну зачем же так, Ваше Величество? У нас ещё есть силы. Завтра же я еду к войскам, и мы выступаем в поход.
– Поздно.
– Отчего же? Можно послать за помощью к лордам Жоговена, да и на Пентейском мысе наши союзники. Население за нас! Поднимем народ на отечественную войну!
– Как говорил Зигфрид Мальнейский: "Надежды тешат душу и в самый смертный час…"
– Господи, Ваше Величество! Оставьте вашего Зигфрида Мальнейского. Он был прекрасным поэтом, но от его стихов хочется наложить на себя руки. Нельзя же так! Ведь за нас стоят Антимагюр и Слатия.
– Нет, мой милый друг. В Антимагюре правит Малькольм, хитрый как лиса, а в Слатии – предатель Альфред. Он давно забыл, где родился, и отрекся от людей…
– И все же нельзя отчаиваться. Мы ответственны не только перед собой, но и перед народом. Мы будем бороться! Клянусь, – легким, гибким движением, несвойственным его нескладной фигуре, мужчина вытащил меч из ножен. – Я, лорд Толокамп, клянусь свободой Верторского, Пентейского и Жоговенского мысов, что буду сражаться до тех пор, пока моя рука в состоянии держать этот благородный клинок!
Иоанн горько усмехнулся:
– Да, вы единственный верный мне человек. Остальные лорды выбирают сильнейшего, – король встал. – Но как они не поймут, что Хамрак в победе жесток, в поражении зол.
– Браво, Ваше Величество! – лорд Толокамп вскинул меч. – Вы никогда не уподоблялись Хамраку и не зависели от него, так не убойтесь же его и сейчас!
***Тронный зал в Верторе, столице Королевства Трех Мысов поражал своими размерами. Им пользовались не часто, а лишь в особо торжественных случаях. Два года назад здесь, под этими розово-голубыми сводами, короновался Иоанн. Он хорошо помнил этот самый счастливый в своей жизни день: нарядные придворные, стражники в ярких туниках, добрые слова, радостные лица и всюду свет, свет.
Теперь в зале было светло, как и тогда, но люди стали другими. Из пятидесяти лордов на зов короля явились только двадцать три. Затравленно косясь друг на друга, они заняли места вдоль стен.
Сэр Вурд, исполняющий обязанности церемониймейстера, вышел вперед и, взмахнув золотым жезлом с набалдашником в форме головы дракона, оповестил:
– Король идет!
На ступенях, откуда должен был появиться Иоанн, зашумели. Монарх шел, и его выход предваряли несколько благообразных старичков, рыцарей в полном парадном обмундировании и четыре пажа, что несли красный, белый, желтый и синий стяги – штандарты трех мысов, входящих в состав государства, и знамя королевского дома. Рыцари расступились, театрально вытащив мечи. На верху лестницы показался Иоанн. Он был более обыкновения бледен, и светлый кафтан ещё резче подчеркивал его слабость и худобу. Лорды переглянулись: "Слаб король". Но герольды в ярких туниках уже вскинули трубы. Сильный, чистый звук побежал по залу, оторвался от пола, улетел под купола и долго играл там среди каменных статуй и изящных росписей. Иоанн спустился к лордам.
Все поднялись, звучно пропев:
– Король! Да здравствует король! Да здравствует король Иоанн!
Иоанн махнул рукой. Лорды с шумом опустились. Сам он занял место в центре на высоком троне в виде сцепившихся драконов.
Герольды протрубили ещё раз, возвещая начало церемонии.
