Алексей Евтушенко - Стража Реальности
– Всё нормально, – буркнул Никита. – У меня, наверное, и вправду какой-то глюк приключился в мозгах. Я уже заметил два знакомых указателя. Скоро Москва.
Но оказалось, что Москва ещё не очень скоро, и они сами не заметили, как под звук мотора и лёгкую тряску (шоссе ближе к Москве явно улучшилось) впали в смутную полудрёму, в которой почти утратили чувство времени и расстояния. Во всяком случае, когда грузовик затормозил на обочине, никто из них не смог быстро сообразить, в каком именно месте на въезде в столицу они находятся.
– Всё, ребятки! – крикнул водитель, высунувшись из кабины. – Приехали, Окружная. В саму Москву я не еду, предупреждал.
Поёживаясь от ночного холодка, они слезли на землю.
– Где мы? – спросил Женька. – Что-то не узнаю...
– Если дальше пройти, – сказал водитель, – то в конце концов попадёте на Кутузовский.
– Ага, – глубокомысленно изрек Женька. – Всё равно не узнаю. Ну и ладно. Главное, доехали.
Он полез в задний карман, вытащил бумажник, достал оттуда деньги и протянул водителю.
– Что это? – недоумённо повертел тот в руках бумажки. – Это шутка такая?
– Мало? – удивился Женька. – Ты же сказал, на бутылку. А здесь на все три. И не палёной, а хорошей, качественной.
– ...вашу мать! – разозлился водитель. – Сказали бы сразу, что денег нет, я бы понял, не зверь какой. А так-то – зачем? Эх, молодёжь, всё шуточки вам да игрушечки, пока задницу не припекло. На, забери обратно и спрячь. А лучше – выброси. Менты сейчас повсюду. Заметут, найдут, что ты им скажешь? Благодари бога, что у меня сын такой, как ты. А то бы... На!
Он сунул Женьке деньги, сплюнул под колёса, хлопнул дверцей и рванул грузовик с места.
– Однако, – пробормотал Женька, растерянно глядя на смятые банкноты. – Вы что-нибудь понимаете? Я – нет.
– Всё страньше и страньше, – процитировала Маша напряжённым голосом. – Что происходит? Никита дорогу не узнает, водила денег не берёт. Может, ты ему мало дал?
– Нормально я ему дал! – возмутился Женька. – Нет, вы слышали, что он про ментов говорил? Заметут, найдут... Слушайте, может, за выходные в стране переворот случился, а мы и не заметили? Ящика-то телевизионного нет на даче. И радио с Интернетом тоже.
– Глупости, – сказал Никита. – А мобильники на что? Мы же ещё сегодня днём по ним болтали, и всё было в порядке. Да и какой может быть переворот вот так, ни с того ни с сего? Нет, не верю.
– У нас в России, как уже не раз было замечено, всё может быть, – сказал Женька. – И в любой момент. Потому что непредсказуемые мы.
– Слушайте, непредсказуемые, – вмешалась в разговор Маша, – может быть, всё-таки попробуем домой попасть? Рабочий день скоро, а мне ещё об угоне заявить надо.
– Домой в это время можно попасть только на тачке, – заметил Женька. – Или на частнике. Но, если честно, я уже боюсь им предлагать деньги. Да и что-то не видно машин особо, что тоже очень странно. МКАД никогда не затихает, но сейчас как-то пусто, вам не кажется?
– Кажется, – согласился Никита. – Мне вообще за последние два часа много чего кажется.
– Так что вы теперь предлагаете? – насмешливо осведомилась Маша. – Ждать здесь до утра?
– Я думаю... – начал было Женька, но закончить мысль не успел.
Рядом с ними резко затормозил милицейский «уазик» с мигалкой на крыше. А сразу за ним – автомобиль, очень напоминающий своими угловатыми и грозными обводами американский «Хаммер», но уже не с мигалкой, а с самым настоящим пулемётом на крыше. И ствол этого пулемёта как бы случайно был направлен точно на них, а за турелью темнел неподвижный силуэт в каске.
– Надо же, – не удержался от реплики Женька. – А ведь это, похоже, «Тигр». Спеназовцев машинка. Редкая штучка.
Дверца «уазика» с правой стороны распахнулась, и на тротуар неторопливо выбрался милиционер с нашивками старшего сержанта.
– Документики приготовили, – уронил он негромко, но так, что услышали все.
– А представиться? – тоже негромко ответил Женька.
– Что сделать? – удивился старший сержант.
– Представиться, – не обращая внимания на красноречивые взгляды Никиты и Маши, повторил неугомонный Женька. – Я уже не говорю о том, что в российской доблестной милиции вообще и в московской в частности принято сначала желать людям здравия.
ГЛАВА 3
Нападение
Внутри «уазика» отчётливо воняло бензином, дешёвым кожзаменителем и ещё чем-то кисловатым и крайне неприятным.
– Блевали здесь, что ли? – поморщилась Маша.
– Скорее всего, да, – сказал Никита. – Уж выпившего-то народу в этой будке на колёсах перебывало немерено.
– Давненько меня в ментовку не забирали, – сообщил Женька. – Забытое ощущение.
– Век бы его не вспоминать, – хмыкнул Никита. – Молодец, вообще. Где это видано – с ментами препираться? Ишь, не представились ему.
– И здравия не пожелали, – сочувственно добавила Маша. – Бедненькому.
– Да бросьте вы, – махнул рукой Женька. – Нас бы в любом случае замели. Я как его фуражку увидел, так сразу понял, что мы попали. И попали по-крупному.
– А что с его фуражкой? – удивилась Маша. – Я ничего особенного не заметила.
– Герб СССР у него на фуражке, – пояснил Никита. – Вместо нашего родного и двуглавого российского орла.
– И кокарда со звёздочкой, – продолжил Женька. – А должна быть просто трёхцветная. Как флаг.
– Вы в этом уверены? – спросила Маша.
– Как бог свят, – серьёзно перекрестился Женька.
– Абсолютно, – подтвердил Никита.
– Надо же... – произнесла Маша, – а я и не заметила. Впрочем, это вам, мальчишкам, положено во всякой форме и знаках отличия разбираться, а мы, девушки... Хотя глупости говорю. От страха, наверное. Не знаю, как вам, а мне не по себе. Кстати, вы можете хотя бы приблизительно сообразить, где именно мы едем?
– Как? – пожал плечами Женька. – Окон-то здесь, считай, нет. Да и ночь.
И действительно – через забранное толстой проволочной сеткой единственное окошко, ведущее в кабину водителя, рассмотреть что-либо было почти невозможно.
– Свернули мы один раз. Налево, – сказал Никита. – И с тех пор всё время едем прямо. Но это мало о чём говорит.
– Да уж, – согласилась Маша и тут же задала следующий вопрос: – А вообще соображения есть хоть какие-то по поводу того, что происходит?
– Первое, что мне приходит в голову, – сказал Женька, – это провал во времени. Хотя звучит, понимаю, как бред сумасшедшего. Но вспомните нашего Индиану Джонса, воронку с камнем, звук, свет, и то, что было на шоссе. Свалка вместо заправки и заколоченный барак там, где должен быть современный магазинчик и кафе. Очень похоже. И водила не знал, что такое МКАД. И связи мобильной не было. А с учётом гербов на фуражках и кокард, вообще сходится всё.
– Ага, – насмешливо произнёс Никита, – сходится. А как же «Тигр» спецназовский, который, я уверен, и сейчас за нами едет с пулемётом на крыше?
– Да, – вздохнул Женька. – «Тигр» в мою теорию явно не лезет. Машина современная. В смысле, относительно недавно выпущенная. Во времена СССР таких не было. По-моему. Но тогда почему у нас отобрали мобильники, и на Машкин паспорт среагировали так странно? Да и на мой членский билет Союза журналистов – тоже.
– Значит – что? – попробовала подстегнуть мыслительный процесс Маша.
– А ничего, – скучным голосом сказал Никита. – Данных мало. Нафантазировать мы сейчас можем выше крыши, а толку? Нам не фантазии нужны, а точная информация. Которой у нас пока нет.
Следующие минут десять прошли в молчании. Каждый по-своему пытался осмыслить происходящее, но делать вслух какие-то выводы никто не торопился. Да и просто трепать языком – тоже. Всё-таки денёк выдался не самым лёгким, и накопившаяся усталость вместе с окружающей обстановкой совсем не способствовали лёгкому и непринуждённому общению.
Автоматная очередь и грянувшие тут же вслед за ней два взрыва подряд мгновенно изменили и обстановку, и мысли. Точнее, какие бы то ни было мысли на время исчезли вовсе. Да и откуда взяться мыслям в тот момент, когда машина, в которой вас не быстро и довольно спокойно везут, вдруг под страшный грохот в прямом смысле слова взлетает на воздух, почти разваливается на части, переворачивается и падает обратно на твёрдый асфальт? Правильно – неоткуда им взяться. В том случае, если вы вообще останетесь в сознании, а также при целых ногах-руках-туловище-голове, то первое, что рефлекторно захочется сделать – это убежать. Подальше и как можно скорее. А вовсе не мыслить.
То ли от взрыва, то ли от последующего удара о дорогу, но задняя дверь распахнулась, и стала видна часть развороченной взрывом ночной улицы с перевёрнутым на правый бок спецназовским «Тигром». Ствол крупнокалиберного пулемёта бессильно уткнулся в дорогу, рядом валялся мёртвый стрелок. Откуда-то сбоку по «Тигру» лупили из автомата. Во всяком случае, сквозь гул в ушах Никита различал знакомый до отвращения вой рикошетов. Однажды, когда он служил срочную на юге страны, его БМП подорвался на фугасе. Рота тогда попала в засаду, и он на всю жизнь запомнил ощущения, которые сейчас испытывал вновь.
