Владимир Добряков - Глубокая разведка

— Лучше всего вам было бы оставаться у перехода. Ты же знаешь, что мы его контролируем. Мы бы быстро вас там нашли, и все обошлось бы без эксцессов.

— Андрей, — оправдывается Наташа, — я же не знала, туда ли мы попали. Надо было убедиться.

— Ну а если бы не туда? Тогда что бы вы делали?

— У меня же есть искатель. Стали бы искать другой переход.

— И что тебе в этот раз искатель показал? — усмехаюсь я.

— Ничего. Перехода здесь нет.

— Вот видишь. А если бы был? Что, сунулись бы в другой переход, из него — в третий и так далее? И заблудились бы навеки в лабиринте переходов, гуляя из Фазы в Фазу. Ты, голубушка, видела только две Фазы: свою и эту. А есть такие, где даже нам с Леной выжить трудно. Вы бы там и десяти минут не продержались. Да что я говорю? Ты же сама все это на мониторе видела.

— Андрей! — возмущенно кричит мне Лена, которая в это время обрабатывает бок Анатолия. — Пошел ты в Схлопку со своими разговорами! Соловья баснями не кормят. Займись, наконец, столом, а я быстро организую ребятам баньку, благо ты ее с утра протопил.

— Ладно, Наташа, потом наговоримся, — соглашаюсь я и начинаю заниматься организацией застолья.

Через полтора часа мы садимся за стол. Анатолий тоже переоделся в сотворенную для него Леной одежду. На нем рубашка цвета хаки военного образца и темно-синие, почти фиолетовые, брюки. На столе стоят две бутылки вина, сыр, ветчина, зелень, красная рыба и раки. Венцом всего является жареный гусь с картошкой и яблоками. Утром, когда я ставил гуся в очаг, то размышлял: целого взять или половинку? Что мне тогда подсказало, что потребуется целый? Ветчина была собственного изготовления, гуся я сам подстрелил еще осенью, а раков наловил накануне. Все остальное было изготовлено на синтезаторе.

Эмоции за это время уже поутихли. Гости наши достаточно голодны, и после бани их аппетит нисколько не убавился. Ну а когда мы выпиваем по первой рюмке: «За встречу!», то они при виде обильного стола не могут уже думать ни о чем постороннем. Я еле успеваю разделывать гуся и подкладывать ребятам новые куски. Лена смотрит на них и улыбается, прислушиваясь к треску за ушами.

Наконец мы расправляемся с обедом. Я наливаю еще вина, Лена убирает посуду и ставит на стол чай, кофе, печенье, варенье, мед и прочие заедки. Сделав глоток вина и запив его кофе, я спрашиваю:

— А теперь рассказывайте, как вас сюда занесло? Что, опять от хулиганов бегала?

Наташа смущенно улыбается. Она, конечно, не подозревает, что мы с Леной наблюдали, как она, возвратившись домой, расправилась с группой хулиганов, которые загнали ее в межфазовый переход. За Наташу отвечает Анатолий:

— Как же! Будет она теперь от хулиганов бегать! Они теперь, когда она во дворе появляется, по подъездам прячутся. Здорово вы ее научили! Я в разведке служил, кое-что умею. Но вот с ней я справиться не смог. Не могли бы вы и меня научить так же?

— Научим, и не только этому, — обещаю я. — Если, конечно, будешь себя хорошо вести. Но мы отвлеклись. Так каким же ветром вас к нам занесло?

— Никаким не ветром, — отвечает Наташа, — мы пришли по тому самому переходу. Открыли его и пришли.

Лена захлебывается глотком горячего кофе, а я залпом выпиваю бокал вина. Нет, кажется, мы не ослышались. И на шутку это не похоже. Наташа говорит вполне серьезно. Да и от факта не отмахнешься. Вот они, Наташа и Анатолий, сидят с нами за столом.

После минутной паузы, вызванной столь неожиданным заявлением, я осторожно спрашиваю:

— А поподробнее нельзя?

— Почему нельзя? Конечно, можно и поподробнее, — соглашается Наташа. — Толя, расскажи, у тебя это лучше получится.

Когда Наташа вернулась от нас домой, начинает Анатолий, она сразу все ему рассказала. Он, естественно, сначала не поверил, как не поверил бы любой другой человек. Наташа показала ему маяк и искатель переходов, но это его не убедило. Излучение маяка невозможно было обнаружить никакими приборами, так как он производил возмущения только в темпоральном поле. А искатель показывал стороны горизонта, уровень радиации, время и еще что-то. Мало ли какие оригинальные часы мог подарить Наташе ее отец. Убедило Анатолия не это, а те перемены, которые произошли в Наташе за одну ночь. Ведь, с его точки зрения, они расстались только вчера вечером. А Наташа успела основательно загореть (это в конце мая!), да еще и в таких местах, какие у женщин, как правило, отливают молочной белизной. Она откуда-то узнала такие разделы математики и физики, о которых он, выпускник МВТУ, и понятия не имел. Раньше Наташа умела ездить только на велосипеде, а теперь она смело садилась за руль мотоцикла и автомобиля и даже обмолвилась, что готова пилотировать самолет. А когда подруга продемонстрировала Анатолию свои достижения в боевых единоборствах, он окончательно убедился, что она говорила правду. Анатолий прекрасно знал, что за один день такого уровня достигнуть невозможно.

Когда Наташа поняла, что Анатолий поверил ей, она начала рассказывать ему все, о чем узнала от нас. Анатолий слушал запоем. О таких делах он читал только в фантастических романах, а все это оказалось реальностью. Больше того, рядом с ним был человек, который с этой реальностью соприкоснулся вплотную. Но все рассказы Наташа, как правило, завершала обильными слезами. О чем бы ни говорилось, она. все равно в итоге возвращалась к нам. Дальше следовала фраза: «Если бы ты знал, какие это люди! Я бы ни за что не оставила их, если бы не этот маяк!» После этого Наташа уже не могла сказать ничего более или менее связного.

Беседы с Наташей навели Анатолия на мысль. У него был товарищ. Он закончил МВТУ на четыре года раньше и до последнего времени работал там преподавателем. Полгода назад ему предложили возглавить целевую лабораторию в одном НИИ на Камчатке, и он уехал. Но Анатолий хорошо помнил, что его товарищ вплотную занимался физикой пространства — времени и неоднократно говорил ему, что Параллельные Миры — это не фантастика, а реальность. Причем реальность вполне ощутимая.

Анатолий списался со Степаном Ручкиным, и тот, приехав в отпуск, передал Анатолию свои рабочие тетради: «Раз ты этим заинтересовался, то займись. Мне сейчас все равно не до этого».

— Знаешь, Андрей, — прерывает Анатолия Наташа, — я, когда просмотрела эти тетради, обалдела. Степан там полностью обосновал наличие Параллельных Фаз. И более того, он вплотную подошел к осуществлению прямого перехода между ними. Правда, он подходил к этой проблеме несколько с другой стороны. Не так, как ты мне это объяснял, а совсем по-другому.

— Интересно было бы посмотреть его разработки, — задумчиво говорю я.

— Нет проблем, — откликается Анатолий. — Они у меня с собой, я их захватил.

— Зря ты это сделал, — качает головой Лена.

— Почему?

— Видишь ли, Анатолий, это открытие принадлежит вашей Фазе. Теперь оно для нее потеряно. А ведь если бы Ручкин продолжал свою работу, вы бы скоро смогли вступить в Содружество Параллельных Фаз, и ваша цивилизация сделала бы грандиозный рывок вперед.

— А это никуда не уйдет, — возражает Анатолий. — Я сделал фотокопии, а оригинал отправил Степану ценной бандеролью.

— Кстати, — вставляет Наташа, — этой же бандеролью я отправила ему штук тридцать писем для мамы, чтобы он отправлял их ей по одному в месяц. Пусть она думает, что мы там. Я не хочу, чтобы она волновалась.

— Какие предусмотрительные, — качает головой Лена. — Ну, а дальше что было?

Три месяца Анатолий с Наташей изучали работу Степана Ручкина. У Степана не везде сходились концы, оставались пробелы. Эти места в силу своих возможностей заполняла Наташа, прошедшая у нас с Леной краткий курс хронофизики.

Однажды утром Анатолий проснулся с ясной мыслью: переход между Фазами можно открыть. И он даже отчетливо представлял, каким образом это можно сделать. Все оказалось гораздо проще, чем думалось ему вначале. За три дня Анатолий набросал схему установки, открывающей переход, и рассчитал ее параметры. Он постарался сделать установку из узлов и деталей, которые можно было приобрести в свободной продаже. Тем не менее кое-что пришлось тайно выносить с предприятия, где он проходил преддипломную практику. Об этом можно было бы написать увлекательную детективную повесть «Находчивый несун и вахтеры-разгильдяи».

Несколько раз Анатолий с Наташей собирали установку и испытывали ее. Затем пересчитывали, переделывали и снова испытывали. Наконец, десять дней назад, запущенная на пятнадцать процентов мощности установка произвела заметное воздействие на темпоральное поле в зоне нестабильного участка, где существовал скрытый переход.

— Десять дней назад, говоришь? — уточняю я и прикидываю разность хода времени в Фазах. — Как раз в это время наш искатель выдал сигнал, что темпоральное поле в зоне известного нам перехода нестабильно. Но открытия перехода он не зафиксировал.