Владимир Лавров - Солнечные дети тёмной планеты
— Самострелы к бою. На счёт три бежим к убежищам, — скомандовал папа.
— Я думаю не придётся, — сказал я, — посмотри на их рисунок на борту. Папочка сощурил глаза — от постоянной работы с мелкими деталями и чертежами видел он уже не очень хорошо. Пришлось ему описать человека на корове. Папочка удивился.
В борту корабля открылась дверь. Забавное дело: она откинулась вниз, а потом разложилась вдвое, становясь тем самым удобными сходнями для пассажиров. Из корабля вышли три фигуры, закованные в сталистую одежду и огромные шлемы. Наверняка это были шлемы — не может же у человека быть такая большая голова, правда? Папочка направил на них самострел. А самострел у папочки изрядный — с настоящими стальными рогами, не ореховая дешёвка, как у нас, у детей. Фигуры подняли руки кверху, демонстрируя отсутствие злых намерений. Одна из фигур что-то сказал и нажала на шлем. Верхняя часть шлема откинулась, открывая довольно миловидную женщину.
Это, несомненно, была женщина. Мягкие, тонкие черты лица, выступы на груди. Она была миловидна, несмотря на то, что уши у этих людей были очень смешными. У нашего народа уши наверху, большие, треугольные, с кисточками. Это очень удобно, ими можно передать целую гамму чувств. Да и слышно всё, что нужно, за километр. А если сложить треугольничком внутрь — то ничего не слышно и можно спать, как бы домашние не шумели. У этого народа уши были по бокам и маленькие — маленькие, почти как у гномов, у которых ушей совсем нет — только дырочка в черепе. Как они ими что-то слышали, не представляю. Но если им так нравится, то пусть так и будет. За то, что они научились делать летающие корабли и прилетели к нам, я им отсыплю целый мешок самых лучших орехов, и совершенно бесплатно.
Двое других летающих людей тоже сняли шлемы. Эти, похоже, были мужчинами. Немного коверкая звуки, один из них произнёс:
— Мы пришли с миром. Мы будем помочь.
Ух ты, они и говорить ещё умеют! Впрочем, чему я удивляюсь? Как бы они смогли построить корабль, не умея говорить? А вот папочки с мамочкой удивились так, что не смогли ничего сказать. Не слыша ответной речи, я посмотрел на них и увидел, что папа пытается что-то сказать, но ничего вымолвить не может, а мама вообще «поплыла», даже ушки сложены. У меня такое в жизни было только один раз, когда меня спросили, кто уронил банку с мёдом (все наши запасы на зиму) на банку соли и разбил обе. Впрочем, это было давно и я был тогда намного младше.
— А вы покатаете нас на корабле? — спросил я.
Троица летающих людей переглянулась и — будь я проклят — засмеялась удивительными, лающими звуками. Папочка отмер и отвесил мне подзатыльник: не попрошайничай!
— Я много чего должен у вас спросить, — сказал он.
— А мы много чего должны вас учить, — ответили летающие люди. Потом они немного посовещались между собой, и пришли к единому мнению:
— Ваш маленький высказал хорошую идею. Давайте мы вас немного провезём на нашем корабле над вашим островом, вы посмотрите на него сверху. Заодно и поболтаем.
— Дракон, — сказал Майлайтин. Он, как хорошо воспитанный мальчик, во время разговора смотрел в противоположную сторону. Так нас учат: если все рядом с тобою смотрят в одну сторону, ты должен смотреть в другую.
Огромный дракон пикировал на нас. Он даже не стал разворачиваться и падать вертикально, как они это обычно делают, он просто открыл пасть и нёсся на нас, надеясь зацепить своими клыками хоть кого-нибудь. Что-то много в последнее время стало драконов, способных летать днём. Раньше они только вечерами были опасны.
Один из летающих людей достал из кармана на бедре продолговатую палку и направил на дракона. Палочка издала резкий отрывистый звук. Голова дракона отделилась от шеи и упала, не долетая корабля. Тело врезалось в корабль и сползло на землю, истекая кровью.
Световой самострел! Он отрезал голову дракону на расстоянии! Вот бы нам такие!
Женщина пришельцев сказала стрелявшему что-то неласковое — очевидно, выругала за то, что тот допустил падение дракона на их корабль. Стрелявший пожал плечами и ответил коротко — извини, мол.
— Э-э…, - сказал папа, глядя на световой самострел.
— И этому научим тоже, — понял его невысказанный вопрос пришелец.
— Вы могли убить нас сто раз, — констатировал папа.
— Мы не убиваем тех, кому помогаем.
— Тогда, я думаю, нам будет безопасно подняться на ваш корабль, — вслух подумал папочка. Пришельцы разулыбались. Они даже улыбаются так, как мы!
Внутренности корабля меня потрясли. Если снаружи корабль был оформлен единым сталистым цветом, то внутри он выглядел совсем иначе. Материалы были самые разные, местами даже виднелись вставки из дерева. Но насколько же продуманно выглядели все вещи, находившиеся в корабле! Гладкие кресла! Они так и манили своими изгибами, хотелось развалиться на них в самой расслабленной позе. Полированные стены отражали свет ярких и — о, чудо — бездымных светильников в рифлёном потолке. Поручни были гладкими и имели закруглённые кронштейны крепления к стенам. И эти кронштейны сияли желтоватым металлическим светом — я никогда не видел такого металла! А на ощупь он был тёплым, как дерево.
Мы сразу поняли, насколько серой и неустроенной была наша пещера. Нам никогда не пришло бы в голову делать стены вертикально ровными да ещё и полировать их. По сравнению с нашей пещерой этот корабль был верхом роскоши.
Но больше всего потрясена была мама. Когда я подошел к ней, она смотрела через открытую дверь на внутренности небольшой каюты. Я заглянул внутрь. На небольшом бежевом диванчике с выпуклой мягкой спинкой лежало небрежно брошенное шерстяное одеяло — плед. Очевидно, это была каюта дамы. Одеяло было как две капли воды похоже на одно из тех, которые делали наши женщины, только рисунок тоньше и ярче. Ещё в каюте было много полок с прозрачными дверками, на них стояли разные коробки с картинками. Над диваном висела картина — огромные, по десять этажей дома на берегу большой реки, по набережной идут люди. Картинка была волшебной — при взгляде на неё казалось, что она объёмная, а при виде сбоку было видно, что она плоская.
— Живут же люди, — шёпотом сказала мама, — а мы тут как крысы под землёй прячемся.
— Обстановка у нас простенькая, корабль маленький, разведывательный, — сказал один из мужчин, — так что показывать особенно нечего. Проходите в рубку, лучше будет видно полёт.
Перед входом в корабль пришельцы всем выдали специальную плёнку, её нужно было обернуть вокруг себя целиком. Только так, объяснили они, можно войти в корабль — иначе преграда на входе в корабль убила бы нас. Преграда выглядела как светящийся туман, когда я проходил через неё, мне послышалось лёгкое гудение. Теперь, сжимая мотки этой плёнки, мы столпились у задней стенки рубки. Даже взрослые засмущались и жались друг к другу.
— Не стойте так плотно, иначе при взлёте вас может разметать по рубке. Прислонитесь к стенке и держитесь за вертикальные рукоятки, привяжитесь верёвками, которые мы для вас на них навязали, — объяснил пришелец, пока его руки бегали по панели управления.
Панель управления — огромная, загадочная, горевшая сотней разных огоньков, поразила меня в самое сердце. Как бы я хотел сидеть за такой панелью и управлять чем-нибудь таким великим и загадочным!
А вот окошки у пришельцев были какими-то странными. Их было много, и они смотрели в разные стороны. И это при том, что мы находились в самом центре корабля, а никаких окошек снаружи — кроме нескольких у входа — я не видел. Как в них попадал свет — уму непостижимо. Но он как-то попадал, пришельцы могли видеть, что происходит и впереди, и с боков, и сзади! Свет в этих окошках был каким-то странным, он почти не давал тени.
— Взлетаем, держитесь, — скомандовала нам женщина. Сами пришельцы сидели в креслах — причём не простых, а даже с подставками под головы, — и были пристёгнуты ремнями.
Корабль дрогнул. Больше ничего не изменилось, только через странные окошки стало видно, как земля начала отдаляться. Взлетев на высоту десяти или двадцати деревьев, корабль пошел в сторону побережья, а затем вдоль берега. Мы с Найвой и Масей смотрели во все глаза. Так далеко от дома мы ещё никогда не были! За несколько минут мы долетели до Макланты — пещеры соседнего племени (по суше до неё ехать два дня) и миновали её, направляясь к северному краю острова. Ну и скорость у этого корабля!
Папа в это время разговаривал с пришельцами. Они рассказывали, что уже давно наблюдают за нашей планетой, что по всему нашему острову расставлены передающие устройства, которые передают изображение со звуком на спутники, которые летают над планетой, и так они выучили наш язык. Для меня это всё было абсолютно непонятной тарабарщиной, особенно про наш язык. Разве в мире бывают другие языки?
Дальше речь пошла о совсем непонятных вещах: об источниках энергии, о самодвижущихся экипажах, устройстве материи и прочих скучных взрослых вещах. Я совсем потерял нить разговора и стал смотреть в окно. А там было, на что посмотреть — мы огибали северный край острова, место, на котором никто из нашего народа не бывал никогда. И вдруг я увидел такое, что не поверил своим глазам.
