Игорь Черный - Никого над нами
— Минуту, я доложу генералу о…
Гордеев сделал практически незаметный выпад пальцем, и закативший глаза белобрысый майор осел на пол.
Солома и Лось подхватили его на руки, усадили на диванчик, прислонив к спинке.
Лось пробежался глазами по экрану компьютера, по клавиатуре селектора, набрал какой-то номер.
Гордеев распахнул дверь и скрылся в кабинете Чернавского.
Генерал стоял у окна, выходящего в парк, и беседовал с кем-то по телефону. На стук двери он обернулся, произнес несколько слов и застыл, открыв рот.
— Привет, Бугор, — вежливо сказал Гордеев.
Чернавский — невысокий, полный, с пышной вьющейся шевелюрой — очнулся, облизнул губы.
— Гордеев?
— Неужели я так сильно изменился7
Генерал бросил взгляд на стол, где располагались селектор, подставка с карандашами и ручками, плоский дисплей и клавиатура.
Гордеев покачал головой.
— Не стоит пытаться, Борис Самсонович, охрана все равно не успеет. К тому же я пришел с мирными намерениями. Зачем вы отдали приказ ликвидировать команду?
Чернавский хотел было нажать на мобильнике какую-то кнопку, и Гордеев метнулся к нему, ускоряясь до почти полного исчезновения. Ловко выхватил мобильник из руки генерала.
— Извините, Борис Самсонович, это лишнее. У меня очень мало времени, поэтому извольте отвечать быстро и конкретно. Мы оба знаем, что происходит. Итак, вопрос первый: зачем? Вопрос второй: кому это понадобилось? Не верю, что лично вам.
— Ты… отсюда… не выйдешь! — проговорил Чернавский сдавленным голосом.
— Выйду, — спокойно возразил Гордеев. — К тому же я не один.
— Сколько б вас ни было… Вы не представляете, с кем связались.
— Так просветите.
Лицо Чернавского внезапно покрылось испариной, покраснело. Он схватился рукой за грудь, зашатался.
— Я… программ… коне…
— Что с вами?!
— Кретин… сунул нос…
— Куда, черт побери?!
— Не пове… — Чернавский сделал боком два шага к столу, рухнул на стул. — Во… ды!
Гордеев поискал глазами графин, обнаружил начатую бутылку тоника, подсунул генералу. Но тот не отреагировал на «жест доброй воли». Расширившиеся, ставшие безумными глаза Чернавского остановились, жизнь ушла из них.
Гордеев дотронулся пальцем до шеи генерала, пульса не нащупал.
— Пся крев!
В кабинет заглянул Соломин.
— Ну что тут у вас? Помочь?
— Уходим!
Гордеев подтолкнул удивленного Виктора к двери, выскочил из кабинета сам.
— Вика сейчас будет, — доложил Юкава-Лось.
— Отставить! Сворачиваемся! Все объяснения потом!
Привыкшие повиноваться члены группы подчинились приказу без лишних вопросов. Однако за дверью приемной их ждал сюрприз.
Быстро идущий по коридору мужчина средних лет, одетый в бежевого цвета летний костюм, бросил на ходу Гордееву связку ключей:
— Подземная парковка, черный «Вольво S60», номер сто сорок шесть. Сесть и ждать!
Мужчина скрылся за дверью приемной.
Гордеев колебался ровно две секунды.
— За мной!
Они спустились в подвал здания, превращенный в парковку для автомобилей Управления, сели в красивый черный «вольво» с затемненными стеклами.
— Кто это? — подал голос Соломин.
— Не знаю, — ответил Гордеев, прислушиваясь к своим ощущениям: на душе было тревожно, но не до паники.
— Вика ждет на улице, — доложил Сэргэх, закончив почти неслышные переговоры по мобильнику.
— Пусть уходит и ждет звонка. Где Корень?
— В местном отделении ДПС, объясняется с инспекцией.
— Пусть уходит тоже и ждет сигнала. Лось снова взялся за мобильник.
— А не накроют нас здесь, как тараканов? — вполголоса заметил Соломин. — Тот тип увидит, что секретарь в отключке, а генерал и вовсе дуба дал.
Гордеев промолчал. Он думал примерно о том же и готов был действовать, поднимись тревога. Но ее все не было, сирены и звонки молчали, и появлявшиеся на стоянке сотрудники Управления вели себя спокойно.
Наконец в машину сел мужчина в костюме. Молча включил двигатель, вывел «вольво» наверх. Ворота открылись автоматически, и машина выехала с территории Управления.
VI
Остановились в каком-то тупике на Старой набережной, за шеренгами пыльных кустов.
Мужчина в костюме заглушил мотор, посмотрел на сидевшего рядом Гордеева, оглянулся на пассажиров на заднем сиденье. Покачал головой, усмехнулся:
— Не уследили мы за вами.
— Кто вы? — угрюмо поинтересовался Гордеев.
— Пришелец без пальто, — снова усмехнулся водитель. — Я полковник Сергеев Вадим Зосимович. Начальник второго научно-технического отдела «конторы». Какого дьявола вас понесло к Чернавскому?
Гордеев покосился на спутников.
— Откуда вы знаете о нас?
— Вы были лучшей командой, когда-либо сформированной в Управлении.
— И поэтому нас решили замочить? — хмыкнул Соломин.
— Вы стали опасными свидетелями.
— Чего?
— Смены власти.
— Но ведь эта самая власть с нашей помощью решила одну из своих проблем!
— Власть проблем не решает, она их финансирует.
Пассажиры «вольво» переглянулись.
Сергеев засмеялся:
— Мне нравится ваша реакция. Теперь поговорим серьезно. Рассчитываю на ваше терпение и креативность, так как речь пойдет об очень необычных вещах. Вы фантастикой не увлекаетесь?
Гордеев озабоченно потер щеку пальцем.
— Это имеет какое-то отношение к теме разговора?
— Прямое.
— Нет, я фантастику не читаю.
Лось промолчал.
Соломин пожал плечами:
— Читал в детстве: Беляев, Ефремов, Уэллс…
— Вам будет легче воспринимать мои слова. Жизнь на нашей красивой планете контролируется…
— Зелеными человечками, — фыркнул Соломин.
Гордеев бросил на него предупреждающий взгляд.
Соломин засопел:
— Шутка.
— Не зелеными и не человечками, — серьезно возразил Сергеев. — Это две разумные системы с разными подходами и целями. Назовем их для определенности «змеями» и «ящерами».
— Почему не крысами? — не удержался Соломин, виновато посмотрел на Гордеева, поднял руки вверх. — Все, больше не буду.
— Этот контроль осуществляется давно, больше десяти тысяч лет, с тех пор как «змеям» удалось столкнуть лбами две земные цивилизации.
— Кажется, я читал: Гиперборею и Атлантиду, верно?
Сергеев не обратил внимания на реплику Соломина.
— Однако в последнее время верх начала брать система «ящеров», которая провела ряд успешных операций и нейтрализовала влияние «змей» на американских континентах и в Азии. Теперь она занялась Россией. Ликвидация господина Миркиса, ставленника «змей», с вашей помощью как раз является одной из таких операций «ящеров», на которых работал и Чернавский. Теперь понимаете, в разборки какого уровня вы вмешались?
— Вы шутите? — недоверчиво спросил Соломин.
— Когда мне рассказали эту историю, я отреагировал точно так же.
— Допустим, мы поверим в вашу сказку, — проговорил Гордеев. — Кого представляете вы? «Змей», «ящеров»?
— Ни тех, ни других. Я один из сотрудников системы «Три Н», которая пытается нейтрализовать внешнее давление на цивилизацию.
— Что такое «Три Н»?
— Аббревиатура слов «Никого Над Нами». Человечеством управляли так долго и бездарно, что пора с этим кончать. Мы пытаемся создать организацию, которая смогла бы освободить людей и от «змей», и от «ящеров».
— Ну и как, получается? — прищурился Соломин.
— Информационный уровень противостояния нам уже доступен, оперативный еще нет. Вот почему мы тоже ищем профи вашего класса, которые стали бы с нами работать.
— А если мы не захотим?
Сергеев улыбнулся:
— Разве у вас есть выбор?
— То есть вы хотите сказать, что, если мы не согласимся, вы нас закопаете?
— Уймись, Солома, — сказал Гордеев. — Все это пока слова, нужно подтверждение.
— Мы его вам предоставим.
— И нам нужно подумать.
— Вылезайте.
Переглянувшись, Гордеев, Соломин и Сэргэх вылезли из машины. Полковник подал Гордееву блеснувшую металлом пуговку.
— Читайте, смотрите, размышляйте. В конце мой номер телефона. После просмотра флэшка самоликвидируется. Что бы вы ни решили — звоните.
Урча мотором, «вольво» развернулся и уехал.
Соломин сплюнул под ноги, сунул руки в карманы.
— Бред!
— Что будем делать? — вежливо спросил Сэргэх.
— Звони Корню, Вике, поедем смотреть материал.
— Интересно, как им удастся замять скандал, если генерал и в самом деле дал дуба? — поинтересовался Соломин.
Гордеев не ответил.
Пришло вдруг ощущение разверзающейся под ногами бездны, подул ледяной ветер, по спине побежали мурашки. Он представил масштаб контроля, осуществляемого «змеями» и «ящерами»: не над одним человеком, не над группой и даже не над отдельной страной — над всем человечеством, — и ему стало неуютно.
