Ярослав Коваль - С тенью в душе
— Командуй, куда поворачивать. И насколько ускоряться, — ответило пространство за спиной. Пилотов я в эту минуту даже не столько слышал, сколько чувствовал.
— Эта тварь всяко резвее, чем пассажирский лайнер. Сейчас чуток влево и скорости бы.
— Есть у нас шансы, или на посадку?
— На воду, что ли?
— Ну да. Кто-нибудь да выплывет.
— Какое выплывет, океан же, не река!
— Летим дальше, — рявкнул я.
Дракон, похоже, заходил для новой атаки, и столь целенаправленно, что надежды увернуться не оставалось. Ладно же, тварь чешуйчатая. Ты, значит, кислотой плюёшься. Я те поплююсь… Получай в ответ.
Вспомнить формулу кислотного оксида оказалось проще, чем формулу самой кислоты. Стоило лишь представить себе химическую структуру вещества, как отдельные части магической системы сложились сами собой, словно по капризу провидения. Помнил я и то, что кислотному оксиду для того, чтоб превратить его в оружие, надо обеспечить условия. Поэтому следом за первой волной морду дракона хлестнул поток воды. Н20 оказалось намного проще создать с помощью заклинания, чем S03. Я рассчитывал, что серная кислота, получившаяся в результате, вызовет у дракона желание держаться подальше от опасного объекта.
Уже после того, как я выплеснул противнику в морду обе магические структуры, которым предстояло смешаться на «мишени», сообразил, что с шансами и от кислоты тираннозавр с крыльями защищён. Имеет ли он вообще защиту от того, чем атакует сам? Вполне возможно.
Однако кислота, с шипением омывшая тело дракона, удовольствия ему явно не доставила. Он встрепенулся в воздухе, как уже отчаявшаяся рыбёшка, вдруг ощутившая себя в знакомой стихии, яростно извернулся и пошёл вниз — не камнем, а целенаправленно, словно в облаках надеялся смыть с себя остатки серной кислоты.
Обрадовался я рано — животное скоро вернулось, ещё более раздражённое, и я напрягся в поисках ещё какого-нибудь нестандартного решения. Чем я ещё не пытался его атаковать? Льдом? Но как это воплотить в образе, как это должно выглядеть? Пока не представишь себе всё в красках, магическую систему не составишь, надо же хоть на что-то опереться. А времени на раздумья не оставалось, ощетиненная злобой и лапами махина мчала на меня, едва подрагивая перепончатыми крыльями — «Боинг» позавидует скорости.
— Вправо бери! — гаркнул я в надежде, что меня всё-таки услышат. И мимоходом пожалел пилотов: это ж не такое простое дело — разворачивать пассажирский лайнер. Чай, не боевой истребитель.
Кажется, услышали, потому что моё собственное тело потянуло в сторону, и очень своевременно — дракон промазал, осознав это, в полёте попытался извернуться и вцепиться когтями в крыло самолёта. Когти его лязгнули об воздух, вышибив густой сноп искр. Это заклинание стоило мне немалых усилий, и сформировалось столь успешно, наверное, лишь благодаря отчаянию. Зато теперь, когда вихрь жгучих ледяных искр ожёг металлическое брюхо, и червяк-переросток завертелся в воздухе, изнемогая то ли от боли, то ли от злобы, я с облегчением перехватил дыхание.
Хоть что-то да получилось. Правда, если уж откровенно, я и сам не мог бы сейчас повторить, чем ещё, кроме жгучего льда и опять же кислоты, успел нашпиговать сляпанную по наитию магическую структуру. Но уже ясно было, что если чем и гвоздить эту пакость, то именно кислотой в сочетании с чем-нибудь ещё, лучше льдом. И раз уж сейчас у меня в голове одна за другой всплывают химические формулы, будем этим пользоваться. В конце концов, с металлическим панцирем динозавроподобной твари можно надёжно бороться только двумя способами — либо прошивать её металлом же, либо прожигать кислотой.
Надо только найти ту кислоту, от которой она не защищена.
— Влево теперь! И вверх!
— Насколько вверх?
— Ну, блин… Ну, чтоб от дракона… Метров на сто-двести!
— Понял!
Я жёстким усилием заставил себя отвлечься от того, что происходило у меня за спиной на самом деле, и снова устремился мыслями и сознанием в бледно-синюю бездну, звенящую, как кристалл, гудящую ветром, будто колокол. Извивающееся длинное тело дракона заложило красивый отчаянный вираж — чувствовалось, что впервые за всё время он увидел в стальной конструкции, набитой людьми, опасного противника, а не просто жертву, с которой можно поиграть и над которой можно блистательно одержать верх, провозглашая себя владыкой неба.
Бешенство клокотало в налитых кровью глазах — почему-то мне были особенно хорошо видны его глаза, даже с такого расстояния. Вообще странным было это зрение, которым наделили меня вместе артефакт и техномагическое приспособление для передачи заклинательных структур за пределы борта самолёта. У меня не было сейчас ни времени, ни возможностей входить в пристальные размышления о том, что откуда берётся. Получается — и слава богу, может, хоть жив останусь.
Я вышвырнул в пространство ещё один образ, упорядоченный магией, и тот обернулся потоком зеленоватой жидкости, которая начала дымиться ещё до того, как угодила прямо в морду животному. Я понимал, что теперь надо бить, не дожидаясь, пока дракон соберётся с силами и ответит, и только в скорости, непредсказуемости и разнообразии атак — залог успеха. Но важно было и маневрировать правильно. Фиг его знает, чем закончится столкновение самолёта с остатками моего же собственного заклинания. Сейчас не время устраивать проверки и эксперименты. Нужно действовать наверняка.
Мне только и оставалось, что время от времени вопить: «Направо!», «Налево!», «Выше!» и уповать на то, что меня слышат и что смогут выполнить требуемое.
В какой-то момент я осознал также и то, что если дракон подлетает к самолёту спереди, пилоты могут его видеть, а значит, могут и сами предпринять какие-то усилия к тому, чтоб избегнуть столкновения. Правда, изначально рассчитывать на их зоркость не стоило. Лучше лишний раз рявкнуть.
Крылатая тварь явно пыталась определить, из какой части самолёта в неё летят заклинания, потому что принялась кружить рядом, с осторожностью заходя то с одной стороны, то с другой. Здесь в первый раз меня постигла неудача — казалось, я вполне выпукло представил, чего хочу, и даже сил на это мне по ощущениям должно было хватить, но поток воды и мелкой химической пыли оказался так слаб, что вряд ли смог бы причинить вред дракону.
Правда, тот, уже пару раз получив чувствительно, теперь отпрянул от облачка — видимо, на всякий случай, — и потому столкновения всё-таки не произошло. Гадать, почему я на этот раз дал маху (а в том, что маху всё-таки дал, сомневаться не приходилось) было некогда. Важнее было не повторить ошибку в следующий раз. И когда тварюга просвистела слева, кося глазом и готовясь в любой удобный момент впиться в обидчика когтями, она получила сперва жидким азотом в морду (который благодаря царящему на такой высоте холоду даже добрался до цели, почти не растеряв своего «заряда»), а потом сразу сильным эфирным ударом — самым мощным, на который я оказался способен благодаря артефакту.
Мне показалось, что животное взорвалось мелкой металлической пылью. Пронзительный визг на такой частоте, которая уже почти не воспринимается человеческим ухом, ударила по вискам. Длинное драконье тело вынырнуло из облака в следующий же момент, я даже не успел обрадоваться, и плеснуло крыльями у самого самолётного крыла.
Меня повело вправо и вниз, а потом перед глазами всё закружилось.
— Выводи, выводи из пике! — тишина за спиной взорвалась злобой.
Вернее, там не было тишины и раньше, но теперь я в одно мгновение стал воспринимать все голоса, которые могли прозвучать рядом в эту минуту. А через мгновение мне в спину ударил чужой ужас и отчаяние. Безмолвное, но вопящее. Должно быть, эмоции пассажиров.
Их сейчас тоже стоило выкинуть из восприятия. Не до них.
— Что с крылом?
— Чистое, — пилоты переговаривались отрывисто и ожесточённо. Сразу видно — ребята с крепкими нервами.
— Тогда давай скорость. Ещё!
— Разворачивайся, — потребовал я.
— Спаренный разворот, — отозвались за спиной.
Я заставил себя видеть только небо, облака и дракона, и так, чтоб резкие движения самолёта (трудно даже представить себе, чтоб такая огромная дура могла так бойко метаться из стороны в сторону, вверх да вниз, а поди ты!..) мне не мешали. Удалось это не сразу.
Дракон, злой до и за пределом, нацелился в лоб — это было даже лучше. Мгновение я видел во всех подробностях его плавно извивающееся в воздухе тело и янтарные крылья, дрожащие под напором ветра, а потом дохнул на него очередной порцией жидкого азота, распылённого густым облаком.
В висках мелко застучало, руки налились тяжестью. Похоже, устал колдовать. «Надо закругляться уже», — мелькнуло в голове. Но эта идея была сродни желанию, чтоб дождь поскорее закончился, и можно было наконец идти на берег пруда под ивы, жарить шашлыки. Даже приблизительно я не мог представить себе, какой ущерб уже нанесён гигантскому пресмыкающемуся, и нанесён ли хоть какой-нибудь.
