Виктор Точинов - Аутодафе
Вообще-то уголовные преступления в сферу интересов Конторы не входят, но здесь случай был особый. К подобным сборищам внимательно приглядываемся не только мы. Но и наши противники – люди, всерьез практикующие кровавые мистические ритуалы. Приглядываются – и зачастую рекрутируют новых адептов…
Короче говоря, Шаман дал добро на профилактическую операцию. Спланировал я ее с размахом, что и говорить. И в случае успеха пожал бы заслуженные лавры. Но что выросло, то выросло… Никак не лавры.
Когда мой скорбный доклад коснулся технического обеспечения операции, суб-командор оживился, начал задавать вопросы.
Я тоскливо поведал, как накануне профессионального праздника «Сумрачных» (Вальпургиевой ночи) в их клубе негласно и незаметно была размещена необходимая аппаратура: голографический проектор, мощные динамики, инфра-звуковой генератор… И даже генератор запахов.
Одним из номеров праздничной шоу-программы у ребятишек числилось вызывание «Духа Бездны». Достаточно дилетантское вызывание – пресловутый дух объявился бы всего лишь в качестве замогильного голоса…
В этот момент и должен был сработать мой сюрприз. Настоящая, без дураков, Тварь из Бездны. Инфразвук и сам по себе наводит тоскливые эмоции – подавленность, страх, ожидание чего-то жуткого… А уж голограмма и прочие задуманные спецэффекты… Соплякам предстояло наложить полные штаны. Отнюдь не в переносном смысле – в состав газа, призванного изобразить «адское зловоние», входил и компонент, мгновенно действующий как сильнейшее слабительное. Я рассчитывал, что у ребятишек после такого надолго пропадет охота к сумрачным играм. Для верности с главным отморозком – «верховным магом Деменсисом» – и еще с парой-тройкой самых отпетых должны были чуть позже поработать наши суггесторы…
Всё рухнуло самым позорным образом.
В самом начале моей инсценировки, едва лишь заработавшие приборы проявили себя, – в клубе «Сумрачных» обрубилось электричество…
Тут Шмель не удержался – наябедничал, сколько стоила разгромленная и частично похищенная юными вандалами аппаратура.
– Неужели вы не предусмотрели подобный вариант, агент Хантер? – неодобрительно покачал головой Альберт Иванович.
Я изобразил смущенное раскаяние. Или покаянное смущение. Что толку теперь оправдываться… Предусмотрел, понятное дело, и со стороны подстанции никаких отключений ждать не приходилось. Самодеятельность проявил начальник местного ЖЭКа – отреагировал на жалобы тревожимых шумом жильцов и обесточил клуб ровно в полночь. Вот уж воистину услужливый дурак…
Вновь повисло тяжелое молчание. Начальники обменивались полными потаенного смысла взглядами. Я же занимался печальной арифметикой: вычислял, сколько лет мне придется рассчитываться с Конторой за канувшую в Бездну аппаратуру… Цифра получалась неутешительная. Если, конечно, суб-командор не примет решение оставить агента Хантера вообще без жалования – работающим за паёк и спецодежду.
– Ну что же, агент Хантер, – заговорил наконец суб-командор. – Я считаю, что…
Он многозначительно замолчал. Я затаил дыхание.
4– Я считаю, что операцию «Дети» можно было бы включать в учебники… если бы она увенчалась успехом, – сказал Альберт Иванович. – Но она провалилась. Вопрос: что теперь делать?
Вопрос глобальный, с лету не ответишь… Но я попытался, предчувствуя, что сейчас прозвучит второй классический вопрос: «Кто виноват?» – причем с заранее известным ответом. Заодно стоит проверить, так ли страшен наш куратор, как его малюют…
– Может, скорректируем финал для учебников? – предложил я с самым невинным видом. – Дескать, всё закончилось по плану, как и было задумано. Учебники истории, например, именно так и пишут.
Ох, зря… Суб-командор ни слова не ответил на безответственное предложение, но его тяжелый, давящий взгляд подействовал лучше любых гневных тирад. «Тяжелый» и «давящий» в данном контексте отнюдь не образные эпитеты – я физически ощутил давление и покалывание в висках. Вопреки всем установлениям Конторы Альберт Иванович демонстративно попытался применить к сотруднику суггестию… Недаром говорится, что уставы пишут для подчиненных.
Впрочем, лишь попытался. Внешние симптомы быстро исчезли. А Шмель торопливо вступил в разговор:
– Принято решение по вашему делу, агент Хантер. Вы назначаетесь резидентом в город Лесогорск.
Я взглянул на карту, украшавшую стену кабинета. Название города ничего не говорило. Значит, какая-то тьмутаракань у черта на куличках, резидентура третьего ранга… Именно в таких медвежьих углах служат резидентами сотрудники, уже не способные ввиду преклонного возраста к оперативной и аналитической работе. Но и для ссылки проштрафившегося агента Хантера лучшего места не придумать. Уж там-то операцию не провалишь… Не случаются в Лесогорсках операции.
Шмель проследил направление моего тоскливого взгляда. Взял со стола лазерную указку. По карте поползло фиолетовое пятнышко.
– Вот он, Лесогорск…
Ох… Подозрения полностью оправдались. Не иначе как Шмель при помощи линейки и циркуля долго вычислял наиболее удаленный от Екатеринбурга городок. Зона ответственности нашего филиала протянулась от Урала до Енисея – далее на восток начинается епархия Восточно-Сибирского филиала с центром в Иркутске. Крохотный кружочек, изображавший Лесогорск, обнаружился почти на границе с территорией восточных соседей.
Хотелось спросить: «Надолго?» – но такие вопросы устав Конторы не приветствует.
– Слушаюсь… – вздохнул я.
– Как у тебя дела на семейном фронте, Сережа? – поинтересовался Шмель, бесталанно изображая отеческую заботу. Он давно намекал мне, что отягощенным семьей сотрудникам Конторы на бурный карьерный рост рассчитывать не стоит.
– Разошелся, но пока не развелся.
Шмель не подал виду, но наверняка обрадовался. Назло ему я добавил:
– Надеюсь, что всё еще наладится.
Едва ли что-то у нас наладится… Уверен – мадам Гришнякова уже хлопочет о новом замужестве дочери, на сей раз удачном.
– Отлично, – ответил начальник явно на первую мою реплику. – В Лесогорск в любом случае поедешь один, без жены. Резидентство твое долго не затянется. Три-четыре месяца, а потом… В общем, как там себя проявишь – так дальше служба и пойдет.
Ну-ну… Чем же я себя проявлю в заштатной дыре? Какими подвигами? Разве что сумею не спиться от тоски – и начальство в полной мере оценит мой героизм…
– Все незаконченные дела сдай агенту Мартину, – сказал Шмель. – Срок – час. Потом подойдешь сюда, Альберт Иванович введет тебя в курс дела.
5Суб-командор покосился на дверь, закрывшуюся за агентом Хантером.
– Ушел? Включай…
Пальцы начальника филиала пробежались по кнопкам, тумблер переместился в другое положение. Акустическая защита включилась.
– И часто они у тебя так… инициативу проявляют? – Шмель загорячился:
– А что делать, что делать, Сапсан? – Именно такой псевдоним носил человек, известный младшему агенту Хантеру как Альберт Иванович. – Сам видишь, с кем работать приходится! Сколько я просил: дайте в штат хоть одного полевого агента! Про «ос» уж не говорю… Дети ведь! Детсадовцы, насмотревшиеся Х-файлов и мнящие себя круче Малдера. Этот еще лучший…
Сапсан пожал плечами. На лице оставалось сомнение.
– Действительно лучший? Говорлив слишком, если верить прослушке… Не боишься, что…
Суб-комаидор сделал многозначительную паузу. Закончить фразу пришлось Шмелю:
– Что кто-то или что-то сможет расшатать гипноблоки, страхующие от утечек информации?
Сапсан кивнул. Добавил:
– Или рядом окажется некто, кто сумеет за достаточно долгое время сложить головоломку из кусочков, обрывочков, обмолвочек…
Начальник филиала пожал плечами. От такого никакая суггестия не поможет – и оба это знали. Если агент Хантер начнет приоткрывать тайны Конторы по чуть-чуть, день за днем, и в мыслях не имея отступничать, – умереть в одночасье от сердечного приступа ему никак не грозит. Медицинские светила из Трех Китов проблему непреднамеренного и постепенного слива информации пока не решили…
Шмель вздохнул:
– А что делать?.. Присматриваем… Если что… Штат ликвидаторов, сам знаешь, всегда полон. Уж на это Юзеф не скупится.
Столичный гость на обсуждение скупости и щедрости обер-инквизитора не сбился. Помолчал, затем вернулся к предыдущей теме:
– И как же ты своего лучшего… Не жалко? – Шмель с изумлением воззрился на собеседника:
– Т-ты… – Он сделал паузу, сглотнул комок в горле, продолжил: – Так ты его без подстраховки хочешь отправить? Одного? Я-то, старый дурак, думал…
Он встал – вернее, сделал незаконченную попытку выкарабкаться из недр начальственного кресла.
– Сядь! – рявкнул Сапсан. Шмель плюхнулся обратно. Несколько секунд они мерялись взглядами. Потом субкомандор снова заговорил – и уже значительно мягче:
