Александр Афанасьев - Время героев ч4
В Северной Америке, можно было бы сказать, что роль казаков исполняла национальная гвардия, мобилизующаяся по указанию губернатора штата, а роль СЕИВ СО — НРА, Национальная оружейная ассоциация. Проблема только в том, что сравнение мужиков, годами не вылезающих из зон локальных конфликтов, а до этого пять лет отбарабанившие в армии и бывших мясников и булочников с опытом в виде пострелушек-покатушек — будет явно не в пользу последних. А НРА, национальная оружейная ассоциация была создана не как общество людей, желающих защищать Родину, а как сообщество оружейных фирм и любителей оружия, лоббирующих свои интересы и отражающих попытки либеральных политических деятелей ограничить право североамериканцев на хранение и ношение оружия, предусмотренное Второй поправкой к конституции САСШ. К слову сказать — для России попытки отобрать оружие у людей, готовящихся к защите Родины и Престола, выглядели бы не просто дико — но и могли быть расценены как измена и подстрекательство к разоружению перед лицом врага.
Все-таки — Российская Империя была дико нетолерантной страной. И именно поэтому — она оставалась Россией.
— Уилл, ты куда?
Национальный гвардеец, который вообще то работал водителем грузовика, развозившего товары по супермаркетам, не оборачиваясь, бесхитростно объявил
— Поссать…
Лейтенант запаса Томас Эйнсворт, когда то проходивший службу в десятой горной дивизии, а сейчас владеющий тремя небольшими барами для любителей крепкого пива тяжело вздохнул — с дисциплиной были проблемы…
— Черт, не стоило пить столько пива… — сказал второй национальный гвардеец
— Это же ты его нашел! — моментально сказал третий
Пиво они можно сказать, что нашли. Поступило сообщение, что негритянская банда грабит супермаркет, они выехали туда. Негры не отличались особой стойкостью в бою и при появлении Хаммеров они тут же свалили, огрызнувшись автоматным огнем и получив в ответ несколько очередей из «большой мамочки». Англичане господствовали в воздухе, высаживали какие-то разведгруппы, уже шли бои в Вашингтоне, оказавшемся почти на пути усиленных бронетехникой британских сил вторжения — но пока основной проблемой Нью-Йорка были разъяренные и хорошо вооруженные негры, моментально вышедшие из-под контроля и бросившиеся убивать, насиловать и грабить.
Вот тебе и вся толерантность в одном флаконе с политкорректностью.
Пока Уилл освобождал свой мочевой пузырь — лейтенант напряженно думал. О том, какого хрена вообще происходит и кому вообще они подчиняются. Вроде как губернатору — губернатор активирует национальную гвардию. На деле — типа командованию первой бронекавалерийской дивизии, которая занимает оборону в этих местах. Но в то же время — есть какая то FEMA и вроде как в условиях чрезвычайного положения они и есть власть. Пока их не бросили на передний край — но в любой момент могут бросить. И не стоит ли — смотать удочки, пока не поздно, тем более что непонятно — кто командует и какого хрена нужно подчиняться.
— Эй, лейт! Смотри!
Лейтенант обернулся, посмотрел туда, куда указывал палец Гектора, их водилы, классного надо сказать, потому что в мирной жизни он водил нью-йоркское такси. Там — трое негров кого-то прижимали к стене, драки не было — но…
Лейтенант выматерился про себя. Вроде как он здесь власть, они и разбираться с этим должны. Хотя он с большим удовольствием перепоручил бы это полиции.
— Вик, давай за мной и смотри в оба. Гек, оставайся у машины. Крикни Уилла, какого хрена, он там что — обосрался?
— Есть, сэр.
Лейтенант размашистой походкой направился к нарушителям порядка. Негры… другого и придумать сложно, конечно же, негры. Три здоровых битюга в широких штанах, один — с серьгой в ухе и девица. Тоже негритоска, вида блядовитого — не это не преступление.
— Что здесь происходит? — спросил лейтенант, надеясь, что его голос звучит как надо, уверенно и сухо, как у полицейского — мэм, эти ребята вас обижают?
— Какого черта, папаша, мы заплатили этой суке, а она решила нас продинамить!
— Да пошел ты, ублюдок! — злобно выругалась девица. Шальные глаза… ширнуться успела, что ли? В Гарлеме уже открыто продают.
— Мэм, вы не хотите находиться с этими людьми?
— Пусть сначала бабло отдаст! Мы ей сто баксов заплатили!
— И сто за моральный ущерб — поддакнул еще один негр. На футболке у него было написано Райкерс — на Райкерс-айленд находится нью-йоркский следственный изолятор
— Так, парни, отпустите девушку, и валите отсюда, пока у меня не возникло желание проверить ваши карманы.
— Ты что-то сказал, снежок? — насмешливо спросил один из негров — вали лучше сам, да по скорому. Это наши дела!
Лейтенант достал из кобуры Кольт, который выдали ему два дня назад.
— А ну-ка, руки на стену! Мэм, идите сюда, эти парни ничего вам не сделают.
Выругавшись, один из негров отступил, девица направилась к лейтенанту. Он даже не понял, что произошло — она была уже совсем рядом, и вдруг резко выбросила руку вперед. Что-то коротко треснуло — и лейтенант упал на асфальт.
Четверо негров — трое мужчин и женщина, трое — с богатым уголовным прошлым — умерли быстро и безболезненно, почти разом. У них был всего один Сэтиди Найт Спешиал, револьвер двадцать второго калибра, чтобы прикрывать кассира[2] этого хватало, чтобы вершить серьезные дела — нет. У Стручка — его так назвали, потому что он имел стручок длиной десять дюймов и в зоне обожал петушить белых — возникла гениальная идея напасть на патруль Национальной гвардии, разжиться бронемашиной, автоматами, пистолетами, бронежилетами, может и пулеметом. Потом — либо ломануть какой-нибудь банк, или депозитное хранилище или нагрянуть в одно место, где итальянская мафия хранит неотмытую наличму. Проблема была только в одном — с револьвером двадцать второго калибра отобрать бронемашину и автоматы у национальных гвардейцев — что-то из области фантастики. Тогда они придумали, как все провернуть чисто — прикинуться, что они собираются изнасиловать бабу, подманить патруль нацгвардейцев а в нужный момент — спасаемая баба подойдет к ним и начнет стрелять. От спасаемого — обычно такой подлянки не ждут.
Оставалось найти бабу. Ей стала Алишия, двое из банды ее трахали, а третий нет, потому что это была его сеструха. Биография у нее была типичная для Гарлема — ребенок в четырнадцать лет, еще один в восемнадцать, обоих — в государственный детский дом, несколько приводов за проституцию, мелкие кражи, приставание к мужчинам. В последнее время начала ширяться. От белых — она ничего хорошего не видела, людей ненавидела и с радостью согласилась помочь. И все вроде бы шло нормально — вот только они не знали, что на улице — заняла позицию группа боевых пловцов, оценивающая обстановку и ищущая контактов с местным сопротивлением. Пошедший поссать Уилл был уже надежно упакован — но им нужно было еще взять как минимум одного, чтобы начать активно действовать. Но эти двое — вместо того, чтобы искать пропавшего товарища, увидели каких-то негров и решили с ними разобраться не зная, что за всем за этим внимательно наблюдает снайпер. Снайпер этот был армейским, точнее флотским — а не полицейским, поэтому он с правилами применения оружия против преступников не был знаком и соблюдать их не собирался. Как только он увидел, что баба почти в упор выстрелила в стоящего рядом гвардейца, который был командиром патруля и начала стрелять во второго — снайпер выстрелил, и мозги негритянки брызнули во все стороны. Негры, как и было условлено — ринулись вперед, они должны были вооружиться автоматическими винтовками, и как можно скорее. Но стоило им только прикоснуться к оружию — как они автоматически перешли из разряда «цели» в разряд «цели, представляющие угрозу». И в пару секунд умерли и они…
Лейтенант пришел в себя уже в машине, он лежал поперек сидения и неизвестный ему человек в североамериканской военной форме сняв с него бронежилет, осматривал его.
— Черт… что происходит… какого хрена?
— Небольшое ранение. Пуля пробила кевлар, но дальше не пошла, она сидит под кожей. Я собираюсь ее вынуть, вы готовы?
Лейтенант стиснул зубы
— Готов… черт…
Фельдшер — прыснул на место ранения специальным составом, используемым для быстрой обработки ран, боль не прекратилась — но стала тупой и ноющей.
— Этого пока хватит, но нужно показаться врачу в течение двенадцати часов.
— Спасибо… Док…
Неизвестный фельдшер помог ему принять нормальное положение на сидении.
— А вы кто? Мы тут дежурим… но здесь кроме нас никого нет. Вы из первой дивизии?
— Не совсем. Видите ли, лейтенант… мы хотим вам помочь. Но для этого — нам нужна связь с вашим командованием. И как можно скорее, времени почти не осталось.
