Евгений Красницкий - Отрок. Бешеный Лис (Часть 3-4)
— Объяснять, что трепаться об этом…
— Не надо! А за умирание воинского духа прости — не знал я. Боги, конечно же, бессмертны.
— Тринадцать лет… Ядрена Матрена… Что же с тобой дальше будет?
— Дальше будет четырнадцать. Скоро уже. Что вы с Никифором на меня, как на урода дивитесь? Сам же сказал, что учение — на пользу!
— Иди-ка ты… в сани. Поговоришь с тобой, потом три дня голова пухнет, шапку не надеть.
Сани были нагружены, что называется, под завязку, путь предстоял длинный, поэтому лошадей не подгоняли. Обоз тянулся со скоростью пешехода и Мишка почувствовал, что его потихоньку начинает клонить в сон. Он вылез из саней и зашагал рядом.
«Такие, значит, дела! Ситуация, практически, по учебнику. Прислал в глухой языческий край Ярослав Мудрый сотню ратников с семьями. Поставил задачу, трудную, но выполнимую — стать хозяевами округи, привести к покорности местное население, прикрыть границу с Волынью. Стимул — вольная и сытная жизнь для детей и внуков. Задача выполнена, дальше что? Дальше — хреново. Блин, как легко быть пророком, когда события без труда вписываются в классическую схему!
А схема проста. Структура всегда создается для решения задач, что, в свою очередь, служит достижению определенной цели. Если кадры в структуре квалифицированные, а ресурсов достаточно, то задачи успешно решаются и цель достигается. Это — просто и понятно, что в XII веке, что в ХХ.
А вот дальше начинаются сложности. Если цель достигнута, то надо формулировать новую цель и очерчивать круг задач по ее достижению. А что делать с имеющейся структурой? Она-то создавалась под решение прежних задач! Самый простой выход: ликвидировать старую структуру и создать новую. Можно еще попробовать старую структуру реорганизовать. Но это в теории, а в жизни, зачастую, просто рука не поднимается ломать то, что отлично работало многие годы, а то и десятилетия.
Что происходит в этом случае? Структура, не имеющая общей цели, порождает целый букет внутренних целей и задач по их достижению, сплошь и рядом, противоречащих друг другу. Начинают развиваться внутренние конфликты, структура разваливается. Между прочим, и сроки развала очень невелики — одна смена поколений.
И как этот жуткий сценарий прикладывается к нашим делам? Очень просто! Задача выполнена, цель достигнута. Сотня захватила богатейшие угодья, соседи носа высунуть не смеют, Ратнинцы живут сытно, даже богато, самооценка высокая, опасностей особых нет. Казалось бы: живи и радуйся. Но, увы, радости у разных людей разные.
Появилась группа людей, которые хотят заниматься предпринимательством. Они тяготятся воинской службой, потому, что она мешает им заниматься бизнесом. Вот и пожалуйста, первый внутренний конфликт: дед хочет, как и в прежние времена, держать в строю ВСЕХ мужчин, а ВСЕ не хотят, часть желает заниматься предпринимательством.
Есть и вторая группа, не желающая жить по-прежнему. Это те, кто хочет пользоваться данными сотне привилегиями, но не желает платить за них службой и кровью. То есть: только брать, ничего не давая взамен
Имеются, конечно же, и те, кто хочет оставаться служилыми людьми. Но Киевский князь при смерти, да и не интересуются в Киеве ратнинской сотней уже давно. А Туровский, того и гляди, тю-тю — уедет. Кому прикажете служить? Тому, кто придет вместо него? Но у того своя дружина есть, ей он доверяет, потому, что она от него зависит. А ратнинцы, практически независимы, а значит, опасны. Служить, получается, некому.
Единая структура, в полном соответствии с теорией, разделяется на три группы, чьи интересы противоречат друг другу. Если интересы, то есть, цели, противоречивы, неизбежны конфликты. Пока они проявляются подспудно, в виде нежелания посвящать большую часть времени и сил поддержанию боеспособности и подготовке достойного пополнения.
Поиграем в пророка еще немного и попробуем предсказать судьбу каждой из групп. Служилые — те кто хочет жить по старому — обречены Сотня с тридцати процентным некомплектом, того и гляди, превратится в полусотню, а потом и вообще… Ничего не поделаешь — кадровый дефицит, Как серьезная воинская сила, сотня медленно, но верно, стремится к нулю. При участии в первом же серьезном сражении, она запросто может прекратить свое существование.
Теперь — предприниматели. Это им сейчас хорошо, только они этого не понимают и тяготятся воинскими обязанностями. А не будет под боком боеспособного подразделения? Припрутся княжеские сборщики дани, разбойнички обнаглеют, соседи старые обиды припомнят, да через неприкрытую границу кто-нибудь наведается… А в город не переберешься — там конкуренция. И что останется от вашего бизнеса, господа? Так что, предприниматели, сами того не понимая, целиком зависят от срока жизни ратнинской сотни.
И, наконец, балласт. Стоит только сотне окончательно накрыться медным тазом, им — конец. Часть просто перемрет или будет перебита, остальные окажутся чьими-то холопами. Те, кто ничего не могут — кандидаты в покойники. Те, кто ничего не хотят, частично, тоже покойники, а остальных заставят работать, невзирая на их желания. Таким образом и третья группа тоже целиком зависит от срока жизни первой группы.
Вот такой прогноз. После окончательной потери боеспособности, ратнинцы либо будут перебиты соседями, либо уведены в полон, либо попадут под власть какого-нибудь оборотистого боярина. Крайний вариант: месту сему быть пусту! И прогноз этот, как ни печально, сбудется! Если ничего не предпринимать. Но чтобы что-то предпринять, нужно осознавать ситуацию, а ее осознает только тринадцатилетний пацан. Продолжим игру в прорицателя? Запросто! Только теперь мы вступаем на почву предположений, хотя и обоснованных».
— Михайла! Уснул, что ли?
— А? Чего, деда?
— Сворачивай, обедать пора.
«Надо же, не заметил, как полдня прошло!»
— Шевелись, шевелись! — Бодрым командным голосом орал дед. — Меркуха, бери своих музыкантов и — за дровами, топоры в санях возьмите. Вы, парни, коням корму задайте, где овес, сами знаете. Анна, котел возьми тот, что побольше, едоков прибавилось. Андрюха, помоги ей воды принести, сама к полынье пусть не спускается. Шевелитесь, шевелитесь, засиделись в санях!
Дед лихо командовал, не слезая с седла, как будто ставил на дневку воинское подразделение. Впрочем, сани ставили в круг, и оружие держали под рукой. Дорога, она и есть дорога.
— Михайла, как коням корм зададите, подойди — переговорить надо.
— А голова опять не опухнет?
— Я те дам, поганец, сам у меня сейчас опухнешь! Меркуха, есть чем огонь развести? Э, да разве это кресало? Слезы одни! Аня, дай ему свое. Да не трогай ты котел, тяжелый же! Кузька, ты как сани поставил? Я тебя самого сейчас так поставлю! Глаза-то есть? Эй, вы что, ночевать здесь собираетесь? А на хрена нам тогда столько дров? Ну да, ты их еще обратно в лес отнеси! Положи, другим пригодятся, не одни мы на дороге… Кузька, да что ж ты творишь? Левее бери, левее… Ядрена Матрена, сильно ушибся? Ну разве ж можно так? Да не реви, что ты, как девчонка? Конечно больно, оглоблей в морду, как глаз-то не вышиб? А не дергай за повод, лошадь — скотина бессловесна, но свое разумение имеет. Ну, ничего, до свадьбы… Аня, не тот мешок! Гречка в другом, Андрюха, да помоги ты ей, мешки-то тяжелые. И сало не забудьте! Тебе чего, Михайла?
— Сам же звал.
— Ага, пока каша дойдет, расскажи-ка мне, как ты десятком командовать собираешься? Или не думал еще?
— Вот и нет! Всю дорогу только об этом и думал.
— Ой, врешь!
— А проверь.
— Кхе! Ну, и что же надумал?
— Показать?
— А есть, чего показывать?
— Есть.
— Ну, давай.
— Демка! — Позвал брата Мишка. — Подойди сюда!
— Чего, Минь?
— Так, Демьян, приказом старшины Младшей стражи и с благословения княжьего сотника Корнея Агеича, ты, Демьян, с сего дня назначаешься десятником первого десятка Младшей стражи.
— А чего это — я?
— Приказы не обсуждаются, а выполняются! Отвечать надо: «Слушаюсь!» Повтори!
— Слушаюсь.
— Тогда, принимай командование!
— Это… А как?
— «Слушаюсь» забыл!
— Слушаюсь, а как командовать-то?
— Кузька твой брат?
— Ага.
— А кто из вас старше?
— Мы одинаковые… это… в один день родились.
— Но Кузька невезучий: то нож в ногу воткнет, то с доски сверзится, то с коня…
— Ага, он еще в кузне…
— Не перебивать старшину!
— Это самое… Слушаюсь!
— О! Понял службу, молодец! — Ободрил новоиспеченного десятника Мишка. — Так вот, Кузька — невезучий, и тебе приходится за ним присматривать, как будто ты старший. Так?
