Алекс Орлов - Застывший огонь

Когда за Петровски закрылась дверь, Нэнси, Фил и Элрой дружно уставились на Ленни.

— Куда будешь теперь деньги девать, приятель? Шутка ли — двадцать одна сотня кредитов в месяц! — спросил Элрой.

— На шахматы — ясное дело, — ответил за Ленни Фил Баттлер.

— Завел бы лучше девушку, Ленни, — предложила Нэнси.

Ленни оторвался от бумаг, посмотрел на Нэнси и сказал:

— Я подумаю…

Когда Ленни Фрозен подошел к афишной тумбе, Франка была уже там. В расклешенном светлом платье она показалась Ленни ослепительной красавицей. Он даже оробел, боясь, что, увидев его в нелепом полосатом костюме, Франка попросту рассмеется.

Однако Франка не рассмеялась и, оглядев Ленни сверху донизу, сказала:

— Да ты просто франт…

— Вот, это тебе, — смущенно улыбнулся Ленни и протянул Франке громадный букет цветов, который обошелся ему в двести кредитов.

— Ой, спасибо! — улыбнулась девушка, приняв цветы, и крепко пожала Ленни руку.

— Куда пойдем?

— Да куда хочешь, — отозвалась Франка.

— Давай сходим в «Пробку», — предложил Ленни.

— А это что такое?..

— Что-то вроде бара, где собираются всякие интересные люди.

— А что они там делают? Едят?

— Да. Едят, пьют, читают стихи, слушают психоматическую музыку…

— Ну пошли, — кивнула Франка и взяла Ленни под руку.

И бесконечно счастливый Ленни Фрозен повел девушку в «Пробку».

Франка почти на целую голову возвышалась над своим кавалером, и вид странной пары привлекал внимание прохожих. Они оборачивались и улыбались, но Ленни ничего не замечал и чувствовал себя на седьмом небе.

Реклама разливалась разноцветными огнями, блестящие бока лимузинов отражали фонари, прохожих и Ленни Фрозена, которого было едва видно из-за огромного букета.

Возле бара «Пробка» стоял седой швейцар, одетый в ливрею, стилизованную под изорванный рабочий комбинезон, расшитый, как и положено, золотыми галунами. Увидев, что Ленни и Франка заворачивают в бар, швейцар поклонился и произнес заученную фразу:

— Все для сверчков — толковая дринкуха и кайфовый саунд.

— Что он сказал? — не поняла Франка.

— Это он так здоровается, — улыбнулся Ленни. — Не обращай внимания, все это вроде спектакля.

Пара прошла внутрь, и подоспевший официант тут же проводил гостей за лучший столик возле искусственного камина.

— Чем будем сычуг конопатить? — спросил официант.

Франка переложила свой букет в другую руку и вопросительно посмотрела на Ленни.

— С нами можете говорить нормально — мы гости, — пояснил Ленни.

— О, какое счастье, сэр, хоть иногда видеть здесь нормального человека, — облегченно вздохнул официант. — Если бы вы знали, как иногда хочется поджечь этот бардак… Так что вам принести?

— А что у вас есть?

— У нас много чего есть, сэр, но не все это съедобно.

— А что съедобно?

— Кофе, соленые сухарики, рисовые палочки, коктейль «Людовик XIV» и травяное пиво «Коу». Все остальное — только приправа для наркотиков.

— Хорошо. Принесите мне пиво, а девушке…

— Тоже пиво. С сухариками… — сказала Франка.

— С удовольствием, мисс, — поклонился официант и ушел.

— Самое главное здесь — представление, — сказал Ленни. — Через полчаса начнут собираться завсегдатаи, и тогда ты поймешь, зачем мы здесь.

Спустя три минуты вернулся официант. Он принес заказ, а потом снова убежал и притащил огромную узкую амфору.

— Это для вашего букета, мисс, — улыбнулся он и, взяв у Франки букет, поставил его в вазу рядом со столиком. — Ну вот, теперь у вас свой фикус… э… я хотел сказать, букет…

Появились новые клиенты, и официант поспешил к ним навстречу.

— Ты часто здесь бываешь? — спросила Франка, пробуя пиво.

— Нет. Сейчас пришел во второй раз.

— А с кем ходил до этого?

— Ни с кем. То есть — без девушки. Меня приглашал Джимми. Он, как и я, увлекается шахматами.

— А я в шахматах ничего не понимаю, — призналась Франка. — Даже конем ходить не умею…

— Я тоже, — улыбнулся Ленни.

— Правда? А как же увлечение?

— Я не играю в шахматы, я их коллекционирую.

— О, как интересно! — удивилась Франка и взяла из вазочки соленый сухарик

— Ну а ты чем увлекаешься? — спросил Ленни.

— Я? Ничем…

— Ну после работы ты что делаешь?

— Что и все. Смотрю телевизор, ем, иногда хожу на свидания.

— У тебя есть парень?..

— Постоянного парня у меня нет.

— А почему?

— У нас на работе ребята простые. Они сразу зовут к себе на квартиру да еще намекают, чтобы выпивки купила. О шахматах, понятное дело, не говорят ни слова.

— А что смотришь по телевизору?

— Сериалы про любовь.

— Какие?

— А все равно какие… — пожала плечами Франка. Количество посетителей в баре постепенно увеличивалось, и вскоре на сцену взобрался худой человек с жидкой бородкой и длинными, перевязанными тесьмой волосами.

— Он будет петь? — спросила Франка.

— Я не знаю, — признался Ленни. — Сейчас посмотрим.

Длинноволосый встал спиной к залу и замер. Около пяти минут он стоял не шевелясь. Затем он повернулся и объявил:

— «На злобу ночи». — И снова выдержал длинную паузу.

— Так будет он петь или нет? — не выдержала Франка, хрустя от нетерпения сухариками.

И в этот момент длинноволосый начал декламировать:

Ночь, ночь, ночь…Дерьмо, дерьмо, много дерьма…Плевать мне, плевать…Но я в дерьме…А вы?..Ночь, ночь, ночь…

Длинноволосый сошел со сцены, и его уход сопровождался аплодисментами.

— Что это было, Ленни? — удивленно спросила Франка.

— Стихи.

— Стихи про дерьмо?

— Каждый художник имеет право самовыражаться.

— За такие выражения могут и в участок забрать. Мой сменщик Карл Руннельфельд обозвал одну старуху «кошелкой с дерьмом», и за ним пришли полицейские. Он как миленький выложил три сотни штрафа и с тех пор больше не выражается…

— Это другое. Франка. Одно дело — искусство и совсем другое — брань.

Тем временем на сцену вышел очередной исполнитель. В руках он держал суковатую палку, в которую были вбиты два больших гвоздя с натянутой между ними струной.

— Ну и гитара у него… — покачала головой Франка. — Слушай, Ленни, давай еще закажем пива.

— А может, попробуем коктейль «Людовик XIV»?

— Хорошо, но только пусть и сухариков еще принесут.

— Ты, я вижу, голодная?

— Ага, — кивнула Франка, — после смены только и успела, что помыться да причесаться…

— Тогда пойдем в ресторан, я знаю одно место, где…

— Да ладно тебе, Ленни, — деньги только тратить, — махнула рукой девушка. — У тебя дома есть чего пожевать?

— У меня дома? Да…

— Ну вот, сейчас досмотрим концерт этих чудиков и пойдем к тебе.

— Хорошо… — согласился Ленни, не совсем понимая, что Франка имеет в виду.

А на сцене продолжался номер «гитариста». Исполнитель дергал за единственную струну и громко выкрикивал:

— Кайф от музыки!.. Кайф от музыки!..

— Да не особенно большой кайф, — оценила выступление Франка.

— Совершенно с вами согласен, мисс, — сказал официант, который принес дополнительный заказ.

— Как же вы здесь работаете? Привыкли? — спросила девушка.

— К этому невозможно привыкнуть, мисс, — трагическим голосом произнес официант и, поклонившись, ушел.

— А тебе нравится, Ленни? — поинтересовалась девушка.

— Пожалуй, чересчур длинновато… Наконец музыкальный номер закончился, и под жидкие аплодисменты «гитарист» покинул сцену.

— Ладно, поехали к тебе, Ленни, — сказала Франка, допивая свой коктейль. — Заодно покажешь мне свои шашки…

— Шахматы… — поправил ее Ленни.

— И шахматы тоже, — согласилась девушка. Ленни подозвал официанта и расплатился.

— А цветы? — спохватился Ленни, когда они с Франкой были уже возле выхода.

— Пусть останутся там, в большой вазе, — сказала девушка, — Как настоящий фикус.

Швейцар помог Ленни поймать такси и вежливо придержал дверцу, пока Франка садилась в машину.

— В Старый город, — сказал Фрозен, и таксист кивнул, бросив на клиента короткий профессиональный взгляд.

Машина быстро покатилась по вечерним улицам, притормаживая на перекрестках и сигналя пешеходам. Ленни Фрозен сидел возле Франки, и ее голова покоилась на его плече. Ленни было так хорошо, что он едва не расплакался, а когда такси остановилось возле дома, стало даже немножечко жаль.

— На каком этаже ты живешь? — спросила Франка, оглядывая здание.

— На восьмом. А что?

— Да ничего. Просто так.

Едва они зашли в темный двор, девушка сама остановила Ленни и жарко его поцеловала.