Игорь Черный - Плясун. Книга первая. Сказка про белого бычка
— Да нет, какое преступление, жаноб, — запротестовал Роман, иронично улыбаясь. — Просто забыл, что они лежат в «потайном» отделении, вот и не вписал. Мелочь…
— Та-ак-с, — нахмурился узбек, видя, что дело не идет. — Ты откуда будешь?
— Там же написано, — Градов кивнул в сторону удостоверения. — Из Питера… Петербурга, то есть. Бывшего Ленинграда.
— Умничаешь, да? — сообразил мытарь.
Его и без того узкие глазки превратились в недобрую щелку.
— А вот я сейчас запру тебя в зиндан. Обезьянник, по-вашему. Посидишь там пару суток до выяснения.
Толстый палец утопил в стол красную кнопку, торчавшую чуть ли не посредине гигантской, покрытой зеленым сукном столешницы. За стеной противно задребезжало, и в комнату ворвались двое дюжих милиционеров.
Молодой человек прикинул, что упаковать всех троих ему по силам. Но что будет дальше?
Примирительно поднял руки вверх.
— Спокойно, спокойно. У меня, по-моему, есть право на один звонок.
— Консулу вашему звонить станешь? — нагло осклабился мытарь. — Или прямо Путину?
Гафиры[8] дружно заржали.
— Значительно ближе. В Элликкалу.
— У тебя там что, родственники, да?
— Приятель, — не стал таиться парень. — Сын тамошнего хокима…
Таможенник как-то странно напрягся:
— Жаноба Рахимова?
— Ну да, Улугбека Каримовича. Наши семьи давно дружат.
Милиционеры переглянулись.
— Звоните, — вдруг перешел на «вы» мытарь.
Роман набрал номер, надеясь, что на том конце не нажмут отбой.
Мирза ответил сразу же. Мало того, самолично примчался в Каракалпакскую столицу за рулем «Hummer Н2», чтобы встретить гостя и доставить его драгоценную персону в Бустон. Гость отчего-то не удивился, заметив, что «молоток» Мирзы сопровождал эскорт еще из трех внедорожников. Причем в первом из них восседал неизменный Рафик, казалось, мало изменившийся за те тринадцать лет, что они с Романом не виделись…
— Кстати, когда учитель узнал о твоем приезде, — продолжил Рахимов, — то сразу же сказал, что хочет с тобой повидаться…
Недовольно скривился.
— Ему-то первому сообщил, а мне только тогда, когда тебя из дерьма вытаскивать понадобилось…
— Что? — искренне удивился Градов. — Не звонил я ему…
— Так откуда ж… — начал было однокашник, но тут же кивнул.
Водилось такое за Усто раксом. Мог предсказывать те или иные события. Особенно если они как-то были связаны с его учениками.
— Значит, о Топрак-кале писать будешь? — уточнил приятель.
— Ага. Помнишь нашу экскурсию?
Мирза снова кивнул, а Роман заметил, как по лицу «мишки Гамми» пробежала тень.
— Какие-то проблемы?
— Мало-мало есть, — подтвердил друг детства.
И, помявшись, добавил:
— Знаешь, в наших детских байках была-таки доля правды, нах…
— В каких? — сделал вид, что не понял, Градов.
— Ну… о том, что вокруг крепости творится всякое такое… — Он щелкнул пальцами свободной руки. — Миражи эти… Ладно, сам скоро все увидишь и узнаешь. Спитамен-ака очень этим всем интересуется.
Узбек надолго умолк, а журналист от нечего делать стал обозревать местные пейзажи.
Вокруг расстилались пески Кызылкума, поросшие полынью, саксаулом и еще какой-то порослью, названия которой Роман не знал.
Вдалеке, справа, сливаясь с песчаным морем, высились пологие склоны хребта Султануиздаг. Горы были невысокими, всего метров триста-четыреста, однако на общем равнинном фоне казались внушительными. Их цвет менялся от светло-коричневого до темно-фиолетового. Встречались массивы и холодных зеленых расцветок. Это все из-за покрывавших скалы лишайников. Отдельные их пятна имели серебристый или лиловый цвета. Все, вместе взятое, под лучами яростного ослепительного солнца создавало своеобразную неповторимую картину.
На градовские колени шлепнулся какой-то конверт.
— Это что?
— Типа извинения от таможни, — процедил сквозь зубы Мирза. — Шакалы, нах!..
И добавил грязную тираду по-узбекски.
В пакете оказалось пять долларовых сотен и какая-то евровая мелочь — почти в два раза больше, чем сумма обнаруженной мытарем «контрабанды». Круто работает друг-приятель, нечего сказать.
— Не мало? — осведомился Рахимов. — Извини. Выгреб все, что у этого придурка нашлось в карманах. Клялся Аллахом, что сегодня выдался «неурожайный день».
Даже так? Ну-ну…
Внезапно водитель ударил по тормозам.
— Шайтан!
— Что такое? — всполошился Градов, но тут же увидел причину остановки.
На шоссе, перегораживая проезд, стояла милицейская машина, а возле нее, сжимая в руках «акаэмы», топталось несколько стражей закона.
— Совсем оборзели, нах! — рявкнул Мирза, распахивая дверцу и вываливаясь наружу. — В чем дело, мать вашу?!
Стражи порядка его, по-видимому, узнали. Стразу вытянулись в струнку, козырнули. На их лицах отразился явный конфуз и растерянность.
— Жаноб Рахимов… — выдавил из себя парень с двумя лейтенантскими звездами на погонах. — Мирза-ака, вы же знаете…
— Что я знаю?! — брызгал слюной «мишка Гамми».
— Ну, это. — Офицер покосился в сторону пассажира рахимовского «Хаммера» и, понизив голос, перешел на узбекский. — Чрезвычайная ситуация. Приказано останавливать и досматривать весь въезжающий на территорию района автотранспорт.
— И что с того, нах?! — демонстративно продолжал говорить по-русски однокашник. — Ты не узнал мои номера, ишак?!
— Но, Мирза Улугбекович… — жалобно заблеял лейтенант. — Приказано было все…
Его речь прервала увесистая пощечина.
— Разумничался, кутак![9] В сержанты хочешь?!
Рядом с хозяином нарисовался Рафик. Слегка оттер Рахимова плечом от держащегося за щеку лейтенанта, то ли защищая работодавца, то ли желая предупредить назревающий конфликт.
Хотя какой уж тут конфликт. Остальные гафиры (все с сержантскими погонами) нерешительно топтались, напрочь забыв о висящих на их плечах автоматах.
Роман представил, как повели бы себя питерские менты в аналогичной ситуации, и усмехнулся. Зарвавшемуся чиновнику явно не поздоровилось бы.
Похоже, Узбекистан не меняется. Равно как и «мишка Гамми». Разве что в худшую сторону. Ишь как укоренились байские замашки.
— В чем дело, Саламбек? — обратился нукер к милиционеру. — Зачем шумишь?
Гм, однако, здесь все друг друга знают.
— Беда, Рафик Усманович! — развел руками лейтенант. — Стадо сбежало.
— Как?! — вмешался Мирза. — Со скотобойни?! Куда охрана, нах, смотрела?!!
— Они смяли охрану. Похоже, обезумели от страха. Там помещение кто-то разворотил.
— Как разворотил? Кто?!
— Не могу знать. Наверное, какой-то огромный зверь. Следы оставил. Трехпалые…
— Надо было стрелять!
— Так стреляли ж. Голов двадцать или тридцать успели положить…
— И что теперь? — нахмурился поутихший Рахимов.
— Высланы усиленные наряды милиции, перекрыты дороги, — отрапортовал офицер. — Два вертолета патрулируют в небе. По последним данным, стадо движется в этом направлении… С такой бешеной скоростью, будто за ними гонится кто…
— Ладно, — махнул рукой Мирза. — Поехали дальше.
— Но… — сказали одновременно Рафик с милиционером.
— У нас есть оружие, — напомнил нукеру шеф. — Поохотимся малость.
И осклабил желтоватые зубы.
Плюхнулся на водительское сидение и со злостью хрястнул дверцей. Гафиры переглянулись, пошептались между собой, и один из сержантов полез в милицейский «луноход».
Когда машина убралась с дороги, Мирза рванул с места в карьер.
— Что там стряслось? — поинтересовался Роман, не надеясь на ответ.
Рахимов сначала и не отозвался, но потом со вздохом молвил:
— Не вовремя ты решил наведаться в родные края, брат. Ох, не вовремя, нах. Тут у нас типа беда приключилась. Эпидемия, понимаешь. Коровья напасть.
— Бешенство? — встревожился Градов.
Больше ничего на ум не пришло, чем немочь, шаг за шагом уничтожавшая скотопоголовье Европы.
— Непонятно, — пожал плечами приятель. — Наши коновалы не могут определить. Говорят, типа какой-то неведомый науке штамм. Причем опасный и для людей тоже. Мы сейчас в срочном порядке начали массовый забой скота. И вот одно стадо с чьей-то посторонней помощью сбежало прямо из-под ножа. Впрочем, сам все слышал.
Роман не стал отпираться. За эти десять с хвостиком лет он не успел забыть узбекский. Даже чуток улучшил лингвистическую подготовку на своем факультете восточной филологии. Не случайно ведь выбрал иранистику. С его знанием узбекского фарси давался намного легче, чем с нуля, как это было у большинства градовских однокурсников.
