Служба по расчету - Алекс Хай
— Популярнее всего была голландская бумага, но император распорядился открыть несколько собственных бумажных заводов. В принципе, достать можно и ту и другую…
— Тогда давайте голландскую, — распорядился я. — Она есть у вас здесь?
Никита Андреевич посмотрел на меня как на сумасшедшего.
— Что вы, ваша светлость! Ей же триста лет! У нас чистые бумажные листы идут на заплатки и замену совсем уж поврежденных страниц. И хранится такой материал в специальных условиях в Петербурге… Листы толстые, книга тоже получится объемной… Но ведь для реквизита вам не нужен прямо-таки фолиант?
— Я хочу, чтобы она больше походила на личную тетрадь, — отозвался я и вытащил из-за пазухи сложенные листы. — Это — содержание. Я уже адаптировал все под манеру изложения соответствующей эпохи.
— Могу я взглянуть?
Я протянул реставратору листы, и тот углубился в их изучение, а затем поднял на меня глаза поверх очков.
— Это же… заклинания? Вот, рисунки, схемы, описания…
— Именно, — кивнул я. — Тоже старинные, из Петровской эпохи. Некоторые из них рабочие, другие — нет. Но я хочу, чтобы после бала эта книжица осталась в моей личной библиотеке. Глядишь, и потомкам достанется в наследство…
Реставратор внезапно посерьезнел и вернул мне листы.
— Или же вы хотите сделать поддельный артефакт. Прошу прощения, ваша светлость, но я мастер в третьем поколении. Поверьте, это не первый подобный заказ, пусть и подан он под весьма нетривиальным предлогом. Но я не рискну браться за заказ, который затем может всплыть на аукционе как аутентичный экземпляр какого-нибудь старинного трактата… Если выяснится, что я его создал, будут огромные проблемы. И у меня, и у моей семьи, и у всей мастерской. Надеюсь на ваше понимание.
А он все-таки соображал, этот Никита. Размышлять начал в правильном направлении. Вот только мне это было совсем не с руки.
— Эта книга никогда не попадет на аукцион, — ответил я. — Слово дворянина. Более того, не в моих интересах, чтобы сведения о ней вышли за пределы моей семьи. Вы раскусили меня, Никита Андреевич — я действительно хочу использовать ваши знания, чтобы создать реликвию. Вопрос лишь в том, что это будет моя личная реликвия, моя собственная ценность. Невозможно подделать вещь, которой доселе не существовало в природе.
— Тогда почему бал…
Я пожал плечами и просто улыбнулся.
— Потому что я хочу совместить приятное с полезным, Никита Андреевич. Книгу все равно давно хотел создать, а тут еще и появился повод ее выгулять. Какая мне разница, на какой бумаге ее делать? Но раз уж появилась возможность… — я внимательно посмотрел ему в глаза. — Так вы согласны мне помочь?
Глава 17
Реставратор не на шутку засомневался. С одной стороны, мой заказ сулил ему интересную работу и хорошие деньги. С другой — риски и правда могли иметь место.
Увы, рынок подделок процветал. В аристократической среде всегда было модно что-нибудь коллекционировать. Очередная демонстрация статуса и богатства рода. Кто-то скупал редкие картины, другие предпочитали драгоценности. Например, старая княгиня Трубецкая и вовсе была известна роскошнейшей коллекцией английского костяного фарфора — такой позавидовал бы сам музей Императорского фарфорового завода.
Наша семья увлекалась редкими книгами — это было наше общее занятие. Но каждый имел и свои маленькие слабости. Матушка любила приобретать старинные шпильки для волос — золотые, серебряные, с бриллиантами и жемчугом, современные дизайнерские и старинные. Звездой ее коллекции была золотая шпилька французской королевы Екатерины Медичи. Отец имел внушительную коллекцию саамских ножей. Виктор увлекался изучением уральских минералов. Таня, судя по всему, обещала стать любительницей дорогих сумок. Мое же увлечение было самым дешевым — я коллекционировал блесны для ловли хищной рыбы.
И почти каждый коллекционер неизбежно сталкивался с проблемой подделок. Подделывали все — картины, книги, прочие безделушки. Поэтому эксперты по древностям неизменно были востребованы. Порой после иных аукционов вспыхивали скандалы, когда подлинность проданных лотов внезапно ставилась под сомнение.
— Ваша светлость, вы можете пообещать, что не станете продавать мою работу? — набрался смелости мастер Никита. Он знал, кто я, и отказывать мне в грубой форме попросту боялся. — Прошу меня понять. На мне лежит ответственность за репутацию моей семьи…
Я кивнул.
— Никита Андреевич, я уже дал слово дворянина и назад его не возьму, — мягко ответил я. — Мой заказ касается только меня и моей семьи. Если это повлияет на ваше решение, то в этой книге будут заключены некоторые магические секреты моего рода. Сейчас я тоже рискую, прося вас взяться за изготовление этой книги, ибо речь идет об информации, которая ни за что не должна попасть в чужие руки. И в данном случае я буду вынужден уповать лишь на ваше благородство.
Видимо, этот момент окончательно склонил чашу весов в мою сторону. Реставратор внимательно меня выслушал, а затем неуверенно кивнул.
— Выходит, мы с вами оба будет связаны тайной. И мне тоже придется поклясться хранить ваш секрет.
— Именно так. Это главное условие. И, разумеется, я готов щедро заплатить не только за работу, но и за вашу верность этой клятве.
Разумеется, я оказался именно в этом месте не случайно. Пока я был в Петербурге, успел немного изучить музейную систему и пришел к выводу, что найти подходящего мастера в Выборге будет проще и безопаснее. В первую очередь, для моей семьи. Род Николаевых здесь уважали и почитали, и врагов в этих местах у нас было гораздо меньше.
— Что ж, ваша светлость, — наконец-то сдался реставратор. — Признаюсь, вы сделали мне крайне интересное предложение. В первую очередь, интересное для профессионала. Но стоимость одних только материалов составит не меньше трехсот-четырехсот рублей.
— Не проблема, Никита Андреевич. Я заплачу ассигнациями.
Благо у меня остались снятые со счета деньги. Минимум пятьсот рублей. Понадобится больше — выкручусь через Аграфену. У нас с ней был способ выводить небольшие суммы мне на карманные расходы. Просто я все это время их выводил, но особо не тратил.
— Договорились, ваша светлость, — реставратор забрал у меня листы с заклинаниями, аккуратно сложил их в конверт и тут же его спрятал. — Срок работы — пара недель.
— Я готов доплатить за срочность, Никита Андреевич. За неделю управитесь?
Молодой реставратор вытаращился на меня так, что его очки сползли на кончик носа.
— Ваша светлость…
— Двести рублей сверх итоговой
