Смертельные игры Пустоши. Стражница - Натали Палей
В полнейшей тишине, под множественными встревоженными мужскими взглядами, фурия и маг вышли из зала совещаний и прошли в небольшое помещение, очень похожее на кабинет военного.
— Мой кабинет, — кратко проинформировал генерал. — Эннийцы? — глухо добавил он, стараясь не поддаваться панике.
— Нет, ваше высочество. К сожалению, не они. Если бы на вашего сына напали эннийцы, я бы не летела сюда со скоростью звука, а отправилась бы сразу в Эннию, чтобы намотать кишки их императора на свой хлыст.
— Позвольте мне один вопрос, — вдруг процедил маг.
— Позволяю, — усмехнулась королева.
— Откуда такая заинтересованность в судьбе постороннего для вас человека? — недоверчиво прищурился генерал.
— Постороннего? — Бердайн сделала вид, что удивилась. — Ваш сын — жених моей внучки, генерал. Разве он посторонний мне человек?
— Был женихом, — резко ответил мужчина. — Вы говорите так, как будто с некоторых пор ничего не изменилось.
— Конечно, не изменилось. Наши дети всё также любят друг друга и всё также хотят пожениться, — спокойно ответила Фурия.
— Я знаю, как вы переживали после исчезновения Елении, ваше величество… — сдержанно проговорил генерал.
— В отличие от вас, — усмешка Бердайн напоминала злой оскал.
— Очень сочувствовал вам…
— Наглая ложь.
— Но ваша приёмная внучка…
— Не нужно постоянно выделять это слово интонацией.
— … ушла в свой мир и больше не является невестой императора Ровении! — жёстко закончил маг, еле сдерживая охватившее бешенство.
— А если бы моя внучка не ушла в свой мир и её похитили бы, чтобы разлучить с вашим сыном, генерал, какие бы действия вы предприняли? — Бердайн уже тоже не скрывала гнев.
— Они зависели бы от того… — ледяным тоном процедил маг.
— Зависели бы?! От чего-то?! — взорвалась королева. — И снова лжёте! — в доли секунды фурия оказалась очень близко к мужчине, прожигая его уже потемневшими почти до черноты глазами.
— Что вы себе позволяете?! — в ярости процедил генерал, с недоверием осознавая, что он тоже теряет свою знаменитую выдержку Данери. — Вы обманом заявились во дворец, чтобы оскорблять меня?! Мой сын пропал, в империи введено чрезвычайное положение, — мне не до личных разбирательств и претензий! Если вам нечего больше сказать, требую, чтобы вы покинули дворец! И Землю Ровении в том числе!
— Так кто у вас пропал, генерал? — чеканя каждое слово, медленно проговорила королева. — Сын или ваш император?
* * *
Она наблюдала за событиями, происходившими в месте, которое давно стало ей…
…домом?
…тюрьмой?
…ловушкой?
Люди вкладывали интересный смысл в эти разные слова. И Она понимала, почему так. Все они по-разному относились к месту, к которому Она привыкла и… от которого устала.
А ведь Она устала.
Устала от пустоши, необыкновенном месте, поразившем Её, полном живой и разнообразной энергии. Однако сравнительно быстро эта земля превратилась в бескрайнее каменистое нечто — пустое и мёртвое. Не без Её «помощи» конечно. И это нечто вскоре стало ловушкой, — однажды Хранители мира Арде изловчились и ограничили Её свободу Стеной древней магии.
Потом устала от целого государства — Тюрьмы Пустоши, которое Хранители создали специально для Неё. Она научилась преодолевать Стену с помощью своих созданий, а потом заключила договор с Хранителями… Мрак и Тьма чтоб его забрали! И их тоже!
А сейчас устала от Смертельных игр…
Кто бы подумал?
Последние игры Ей даже понравились. Сначала. А потом…
Раздражение и злость, неожиданно захватившие после летасов, уже прошли, и Она вернулась понаблюдать за теми, кого оставила в живых.
Это было интересно. Немного. Не так, как Смертельные игры, но всё же.
Она оставила в живых пятерых.
Людей.
Обыкновенных. Смертных.
Когда подобное происходило?
Никогда.
Да, Она разозлилась тогда, в летасе, что не успела порадовать себя, что почти вся вкусная энергия ушла из смертных тел без её участия. Но оставить в живых так много людей?
С Ней происходило что-то странное, и Она стала это осознавать.
Ещё и поэтому Она здесь… А не только потому, что скучно.
Здесь — это в лазарете, где находились выжившие смертники. Без сознания. Жалкие. Беспомощные. Без всяких мыслей.
Таких Она не могла читать.
Зачем Она пришла? Там новый летас и другая группа смертников. Бой со смертью уже начался. А Она здесь…
Она уже решила вернуться, но вдруг очнулась та самая девушка, которую Она увидела в воспоминаниях Духа, та иномирянка, которую заманили в ловушку из-за Неё.
Бледная, с прозрачной кожей, еле живая, с огромными запавшими глазами, девушка первая из смертников пришла в себя.
Сначала девчонка испытала чувство страха. Сильное. Яркое.
Она даже замерла, наслаждаясь вкусными эмоциями. Очень сильными.
А потом Её пронзила… остро… неожиданно… совершенно незнакомая эмоция иномирянки. И от неё стало как-то странно… Вкусно, но не так, как обычно, — по-другому. Тонко. Щемяще.
Непривычно.
Раньше ничего подобного Она не испытывала.
И вдруг Она поняла, что смертная открыта Ей, больше не пряталась, и эти странные, необычные вкусные эмоции лились из девушки словно из мощного водопада.
Эмоции были связаны не с Духом, которому нужна девчонка… Нет. А с кем же?
Она пока не разобралась. Но казалось, что этот кто-то вот совсем рядом. Тоже здесь. Она ощущала его присутствие очень остро… вместе с девчонкой. Через девчонку. И поражалась.
Невероятно…
А смертная вдруг заговорила с ним.
Молча.
Сердцем.
Разве у людей так бывает? Они же не Боги. Не сущности. Не демоны. Люди не такие, как Она…
Неужели девчонка похожа на них? А значит… на Неё?
Она замерла, наблюдая, не доверяя тому, что чувствовала. Наслаждаясь острыми и необычными эмоциями иномирянки, диалогом между душами и сердцами.
Двоих людей.
Девчонка шептала, еле шевеля губами. Но как же громко это звучало. Для Неё — громко.
Оглушало.
Вдруг смертная застыла. Будто окаменела.
Она почувствовала, как девчонка почувствовала безысходность. Отчаяние… Страх…
Поразительно. Так сильно. На грани.
Вкусно. Очень. На миг Она соблазнилась, но… заколебалась — все эти эмоции были привычными, а хотелось другого.
Сердце иномирянки вдруг закричало. Надрываясь.
«Почувствуй меня! Найди меня! Май! Я жду тебя!»
Ведь это же было сердце? Потому что губы, сжатые в тонкую бескровную линию, молчали, больше не шевелились. Как и сама девушка.
Она не думала, что когда-либо сможет почувствовать что-то подобное…
Сильное.
Необыкновенное.
Ни на что не похожее.
Такое, отчего вдруг поняла свою ущербность и ощутила бесконечное удивление… тому, какое сильное
