Волчий пастырь. Том 5 - Сергей Извольский
— Удивила. Признаю, — кивнул я.
Надо же, и выдержка у нее какая, не проговорилась о планируемом сюрпризе. Хотя может потому не проговорилась, что не была уверена в сохранности пленников — наверняка они в Деструсе содержались. Так что вопрос их выживания до момента прибытия в город был открыт.
— И-ии? — протянула Доминика, глядя на меня с прищуром.
— Благодарю.
— Я удовлетворена, — улыбнулась ведьмочка.
На лице ее сейчас совершенно искренние эмоции — хороший контраст с ледяной маской повелительницы, которую она уже все чаще надевает при общении с подданными.
— Скажу по секрету, если найдешь нужные слова гардемарин может тебе помочь не просто без угроз, а по личной инициативе.
— А подробнее?
— Мы предлагали имперцам его обменять на одну из ведьм, захваченных в Диком поле.
— И?
— Менять они не стали.
— Почему?
— Он из третьего сословия, малая квота одаренных детей, кому он нужен в Империи, пфф. Наше предложение отклонили, а ведьму старая королева за деньги выкупила. За большие деньги. Но самая мякотка в том, что этот гардемарин незримо присутствовал при переговорах и он видел и слышал, что флот от него отказался. И, главное, он слышал как от него отказались.
— И как от него отказались?
— С мягким пренебрежением.
— На Флот это не похоже, — задумчиво покачал я головой. — Переговоры ведь в Эйгоре проходили?
— Да.
— Это может быть эксцесс исполнителя. Тупой или, например, проворовавшийся чиновник. О выкупе ведь тоже через него договаривались? Может он эту сумму в карман себе положил, поэтому и задвинул этого гардемарина.
— Думаешь ему от этого легче? — кивнула на юного пленника Доминика.
— Ну да, ты права.
Подумав немного, как именно и о чем разговаривать с юным гардемарином, я попросил ведьмочку, и она приоткрыла размывающую звуки завесу. Куда, по ее жесту, демоны-конвоиры привели пленного гардемарина.
— Имя, звание, как попал в плен? — обратился я к матросу.
— Гардемарин Эмиль Гонстад, второй курс Императорской Воздухоплавательной академии. Проходил практику на фрегате Нереида до момента ее крушения, после был захвачен черным отрядом демонов. С кем имею честь?
— Владеющий? — проигнорировал я вопрос.
— Нет.
Как гардемарин в лице то изменился после этого вопроса. Видимо, сложно ему пришлось в Академии, рядом с владеющими индигетами.
— Меня зовут Кайден Доминик Альба де Рейнар, и я офицер Корпуса Спарта. Сейчас обвинен в дезертирстве и, вероятно, в заговоре против опоры трона. По факту дезертирство мое было связано с тем, что меня неоднократно пытались убить из-за моего происхождения. Мой отец — император Максимилиан.
Поднятая рука и яркий зеленый блеск силы Сияния артефакторного перстня, подтверждающей мои слова.
— Божечки света и тьмы, — услышал я сдавленный возглас Доминики. — Братик, вот это ну них…
— Сейчас я планирую добраться, — повысил я голос, перебивая комментарии Доминики, — с промежуточными остановками, до Рима. После чего в моих планах собрать Ассамблею первого сословия и обвинить тирана Фридриха в убийстве императора Максимилиана, в открытии порталов для вторжения Стужи, а также сознательном бездействии при агрессии демонов Инферно. Ну и по мелочам — предательство индигетов и всего первого сословия, уничтожение атлантической ветви Дома Дракона, может еще что-то по пути наберу.
Руку я не опускал, и снова пустил в перстень импульс силы, показывая искренность собственных слов.
— Для того, чтобы добраться до Рима, мне нужен опытный штурман. Ты готов стать капитаном одной из этих ласточек?
Судя по ошарашенному виду удивлен гардемарин моими словами был как минимум не меньше чем Доминика и Филиппа. Баронесса так и вовсе только сейчас поняла, кому именно принесла клятву на крови. Интересно кстати будет узнать, сама ли она на подобный поступок решилась, или ей подсказала его богиня Астарта?
Что-то мне подсказывает, что второе.
А вот Гомер, в отличие от ведьм, выглядел невозмутимо и счастливо-пьяно. На него мои слова вообще никакого эффекта не оказали. Хотя он может и так знал о моем родстве с Максимилианом.
— Да. Я готов, — коротко ответил ошарашенный услышанным гардемарин, как только вернул дар речи.
— Отлично, — кивнул я, глядя на гардемарина. — На Майе, — показал я на левый фрегат, — заряд-лириум вдвое выше чем на Меропе, поэтому думаю полетим на ней. Но ты посмотри оба аэростата, может я в чем ошибся. Ваше величество, позвольте капитану Гонстаду покинуть поле безмолвия, — обернулся я уже к Доминике.
— Что-что? — вкрадчиво поинтересовалась Доминика, которая уже замолчала, но смотрела на меня широко открытыми глазами.
— Выпусти капитана Гонстада, пожалуйста, — жестом я показал, кому нужно выйти из-под купола и куда.
— А. Да-да, — приоткрыла завесу ведьмочка.
Но гардемарин уходить не торопился, как-то странно на меня глядя.
— Что? — отреагировал я на взгляд гардемарина.
— Вот так просто доверяете мне приборы управления кораблем? Без клятвы, без…
— Не просто. Рядом с тобой постоянно будет один из моих бойцов, который имеет представление о воздухоплавании. И если ты сделаешь что-то подозрительное, он тебя обездвижит, или даже убьет, если ситуация покажется ему критической. И только потом позовет меня разбираться с последствиями. Можешь идти, и поторопись, у нас совсем мало времени.
Пока прибывшие вместе с Доминикой демоны помогали до конца расчищать выход из грота-ангара, а Эмиль Гонстад, стремительно взлетевший по служебной лестнице — был гардемарином, пленником, а теперь стал капитаном корабля, готовил Майю к взлету, мы с Доминикой и Филиппой прощались. С объятиями и даже слезами Доминики, которая вновь не удержалась. При этом у меня возникло очень странное, размытое предчувствие — как будто вижу я кого-то из них сейчас в последний раз.
Такое бывает, когда будущее уже понятно, но еще не предопределено.
Поэтому, когда ведьмочка с баронессой уезжали в Деструс — не дожидаясь взлета корабля, потому что события звали королеву-ведьму присутствовать во главе орды в дальнейшем пути на юг, я очень долго смотрел им вслед.
Глава 14
Завораживающее зрелище — когда ковер облаков проплывает внизу от тебя. В который раз вижу, но все равно эмоции и ощущения невероятные.
Территорию разлома мы уже покинули и сейчас, стоя на открытом мостике рубки, я смотрел на проплывающую снизу землю — зеленую, привычную. Леса, поля, реки — в прорехах облачного ковра все это было прекрасно видно. Тем более зрелище увлекало и завораживало, что эмоции сейчас гораздо более спокойные, чем недавно
