Король арены 2 - Сергей Александрович Богдашов
— Не положено. Да и мне надо отчитаться. У тебя тренировки, а у нас — практика. Мне за тебя оценка положена.
— Так отлично же всё…
— Это ты так считаешь, а у меня с Карлой отношения не сложились. Вот увидишь, она обязательно до чего-нибудь докопается. Кстати, и разговор у меня к тебе есть. Ну, как разговор. Девчушка одна попросила меня её тебе представить. Иначе, видишь ли, неудобно ей тебе записку от родителей передать, — хохотнула могучая представительница женского племени, — Кстати, девочка очень интересная. Что по внешнему виду, что по способностям. Упаси Релти тебе её обидеть, сам знаешь, как. Помни, что мы не только ожоги лечим, но бывает, и клизмы ставим. Короче, я тебя предупредила, — озадачила меня целительница столь вольным обращением к тому, что в моём мире называют клятвой Гиппократа.
Интересно, а как согласуется с ней здесь принцип "не навреди", в частности, в отношении той же клизмы? Особенно меня волнует назначаемый литраж и размеры её наконечника.
Короче, ссориться с целительницами — как минимум, дурной тон.
Любая из четверокурсниц — целительниц сможет меня обездвижить. Правда, происходит это у них не вдруг и только контактным способом. Иначе быть бы им лучшими бойцами на арене.
Пока я брёл рядом с эскулапкой, раздумывая про прозвучавшее предупреждение и оценивая его вероятность со всех сторон, включая заднюю, мы почти добрались до лазарета, вход в который был подсвечен ярким фонарём
— Валерия Свенсон, представляю вам Ларри Ронси. Ларри Ронси, представляю вам Валерию Свенсон, — тоном опытного церемониймейстера произнесла рослая целительница, когда мы почти подошли к нужным дверям, и с лавочки, сбоку от них поднялась какая-то тёмная фигурка, ещё не вышедшая на свет.
— Господи, — в один момент забыв про нужный язык и богиню Релти, оценил я появившееся навстречу сокровище, — Это же набор концентрированного обаяния и милоты!
К счастью, эти слова у меня вслух не вырвались. Я тупо онемел.
— Ларри Ронси, по просьбе своей матушки я должна передать вам приглашение на ужин в нашем доме, — протянуло мне продолговатый конверт сокровище, которое мне чисто инстинктивно хотелось схватить, потрогать руками, и больше никому не отдавать.
Удержался с трудом. И то лишь только потому, что моё сокровище было совсем не радо ни факту нашего знакомства, ни возложенному на неё поручению.
Мне потребовалось меньше секунды и один глубокий вдох — выдох, чтобы взять себя в руки.
— Я обязательно вам отвечу в положенные сроки, — учтиво ответил я, обозначив лёгкий поклон, когда принимал конверт.
Похоже, мой ответ получился вовсе не такой, что от меня ожидали, чему свидетельством две растерянные моськи девушек, которые я мельком успел заметить в отражении окна, совершая разворот и, фактически, убегая от искусительницы.
— Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей, — исступлённо убеждал я сам себя, направляясь в уже хорошо знакомый мне кабинет первичного осмотра в лазарете.
Глава 16
Глава 16
Для Ларри, привыкшего получать по два — три письма в год, получение двух писем в один день показалось бы чрезмерным, но мне, жителю другого мира, приученному поглощать информацию мегабайтами текста, музыкалок и видосиков, не привыкать.
Итак, что мы имеем. Приглашение на ужин от семьи Свенсонов, с предложением обсудить возможности открытия общего дела.
Звучит многообещающе, а так, кто его знает, о чём речь. От обсуждения возможностей до реальных денег путь долгий. Впрочем, речь не идёт о том — сходить или не сходить. Понятно, что пойду. Тут даже думать не надо. Впрочем, я головой и не думаю. Видели бы вы эту симпатяжку Свенсон, легко бы меня поняли. Заодно я и новенький костюм от Джакомо выгуляю. Ещё один купил, тёмно-синий, в едва заметную тёмную полоску, очень он мне идёт, а случая его надеть пока так и не представилось.
Второе письмо было от родителей Ларри.
Назвать их своими родителями — язык не поворачивается.
Опять же, с Ларри мы как бы сроднились. Часть его воспоминаний я давно воспринимаю, как свои личные. Я на многое смотрю его глазами и давно обратил внимание, что никак не ощущаю себя на те двадцать восемь лет, прожитые на Земле. Максимум, лет на восемнадцать — девятнадцать и то с натяжкой. Это особенно заметно на общении с девушками, излишней юношеской порывистости и горячности. Да даже на том же Федре. Скажи мне кто раньше, что у меня будет друг из глубинки, лет на десять — двенадцать меня моложе, с которым я буду общаться на равных и дружить, я скорее всего лишь посмеялся бы.
Моё предложение о переезде в Белговорт семья Ларри восприняла неплохо. По крайней мере резкого отторжения эта идея не вызвала, и они собираются приехать на зимние праздники, чтобы посмотреть на выставленные на продажу дома и поговорить о предлагаемом мной производстве.
Неплохо, если бы не новые заботы.
Селить семью в гостиницу мне не хочется. В центре — дорого и шумно. Приличный двухкомнатный номер больше десяти, а то и пятнадцати золотых в неделю в праздничные дни будет стоить. А более дешёвые гостиницы у нас в основном ближе к морскому порту, но там сами понимаете, какая публика. К тому же у Ларри есть маленькая сестрёнка, а малолетним девочкам в районе порта не то что гулять, а даже оставаться во дворе одним не стоит. Встречаются там любители малолеток. Ничем не брезгуют.
Впрочем, в дорогой гостинице лучше тоже вряд ли будет. Неуютно обычные люди себя чувствуют в компании лэров, а там таких добрая половина наберётся. Чванливых, высокомерных, требующих к себе повышенного уважения и подобострастия.
Проще дом снять. Даже месячная аренда неплохого домика мне обойдётся дешевле, чем приличный гостиничный номер. Это я знаю точно. Недаром два вечера газеты изучал.
Зимой у домовладельцев большие проблемы с влажностью.
Море-то вот оно. Если дом зимой хотя бы пару раз в месяц не протопить, как следует, то в нём заведётся плесень и гниль, вывести которую потом обычным способом практически невозможно. Надо будет магов вызывать. Так что не в сезон сдают курортные домики совсем недорого, лишь бы жильцы их отапливали за свой счёт.
Летом, в горячую курортную пору, в Белговорте и его окрестностях сотни домов сдаются отдыхающим, но зимой они все простаивают. Сам видел небольшую улочку с пустыми домами, одним своим концом упирающуюся в пляж. Летом — изумительное место, зимой — хуже не придумаешь. Сырость, ветер и гулкий шум волн.
Хотя, какая тут зима. Для меня, русского, смешная. Если снег когда-то ночью и выпадет, а поутру растает, то об этом потом коренные белговортцы несколько лет вспоминают. Зато туманы
