Владимир Брайт - 32. Агония мира
— Ларри, подожди буквально пару минут, сейчас дерьмо из этого кретина выбью — и расплачусь...
В салоне джипа раздалась резкая трель телефонного звонка.
— Слушаю, — коротко ответил я, поднеся трубку к уху.
— Передай меня главарю в желтых очках, скажи, что с ним хочет поговорить мистер Эмилио. — Милая реагировала на ситуацию намного быстрее, чем я.
Приспустив боковое стекло, я протянул трубку дегенерату с битой:
— Сообщи своему патрону, что с ним хочет говорить лично мистер Эмилио.
— А те-беееее, дружжжжок, лучше вылезти самомууууууууу. — Его мозг был прямой, как палка для игры в бейсбол, которую он непонятно для каких целей постоянно таскал с собой.
— Что он там бормочет? — Медуза находился с другой стороны машины, поэтому не слышал моей реплики.
— Да ерунду какую-то несет. Вроде как какой-то хрен Эмилио хочет с тобой поговорить...
Реальный мистер Эмилио держал под контролем торговлю наркотиками в этом и двух прилегающих районах города. И навряд ли бы с философским спокойствием перенес тот факт, что какая-то безликая шестерка из уличной банды назвала его хреном.
— Не какой-то Эмилио, — сказал я очень громко и четко, так чтобы абсолютно всем было слышно, — а сам мистер Эмилио.
— А мне положить с пробором хоть на Эмилио, хоть на мистера Эмилио...
— Медуза. — Лицо Ларри Пешковски побледнело, он уже был не рад, что оказался свидетелем такой щекотливой ситуации. — Тебе, наверное, неизвестно, но мистер Эмилио очень... очень уважаемый человек, так что, пожалуйста, возьми трубку и извинись.
До подхода основных сил армейского спецназа оставалось не больше двух минут... Время стремительно, словно песок, утекало между пальцами, пока я из-за какой-то дурацкой случайности сидел, зажатый бандой местных дегенератов.
Слова сутенера, судя по всему, произвели должное впечатление. Главарь обогнул машину и лично из моих рук взял телефон. Несколько секунд он с напряженным вниманием слушал мнимого мистера Эмилио, а затем резко приказал:
— Сикора, передай мне свой пистолет.
— А...
— Я сказал, давай сюда быстро. Ты что, не понял?
Владелец оружия — «синяя рубашка в клеточку», он же Сикора — с явной неохотой расстался со стволом.
Медуза взял его и с каким-то отстраненным выражением на лице протянул оружие мне, а потом, как будто что-то вспомнив, отдал и трубку.
— Немедленно садись в машину к Лари, — произнес он чужим, механическим голосом.
То, что произошло затем, явилось полной неожиданностью даже для меня.
Главарь вытащил пистолет и расстрелял всю обойму в своих людей.
Восемь выстрелов разорвали тишину улицы, и два трупа практически синхронно легли на прогретую солнцем мостовую. Не повезло дегенерату с бейсбольной битой и Сикоре — они находились на расстояний вытянутой руки от Медузы, поэтому не имели даже призрачных шансов, попадание в голову с нулевого расстояния при любых раскладах стопроцентно приводит к фатальному результату. Еще один человек получил тяжелое проникающее ранение в грудь. Трое отделались лёгкими царапинами, одного вообще не задело.
То ли время сыграло со мной шутку, растянувшись как жвачка, то ли просто происшедшее до предела обострило мое восприятие, не знаю. Единственное, что могу сказать наверняка, — дальнейшие события воспринимались сознанием очень четко, словно в замедленной съемке.
Пустой магазин начал свое бесконечно долгое падение к земле, и рука Медузы потянулась за новой обоймой (Милая всегда действовала наверняка — новоиспеченный зомби будет стрелять, пока не кончатся патроны), одновременно с этим Ларри провернул ключ в замке зажигания — он собирался сорвать машину с места, как только первая искра достигнет своей конечной точки — топливной смеси...
Справа, из-за капота, поднялся один из уцелевших членов банды и почти без замаха метнул нож в грудь главаря...
Где-то далеко, в самом конце улицы, появился бронетранспортер — авангард военных достиг заданной точки...
Тишину разорвал отчаянный крик боли — раненный в грудь неожиданно осознал, что смерть беззвучно дышит ему в затылок.
Весь этот букет событий я успел увидеть не по отдельности, а в целом, после чего резко распахнул дверь джипа и прямо как был, из неудобного положения, мощно оттолкнувшись двумя ногами, прыгнул в сторону красного кабриолета.
Ларри, на свою беду, очень удачно остановился поблизости от моей машины.
Последние кадры кровавой драмы я уже не увидел, впрочем, никакого сожаления по этому поводу не испытал.
Упав плашмя на багажник, сгруппировавшись, я перекатился и скользнул вперед ногами на пассажирское сиденье. Удачно сев, чисто автоматически пристегнулся ремнем безопасности, затем приставил ствол пистолета к виску незадачливого сутенера. Вся операция заняла не более трех секунд.
— Гони, — мой голос перекрыл рев заработавшего мотора.
Он повернул голову — в глазах отражалось явное непонимание.
— Ты нужен мне как водитель, — прокричал я ему в ухо. — Впереди полицейский заслон (пугать сутенера правдой о военных совершенно не хотелось, поэтому я ограничился полуправдой про полицию), если не сумеешь прорваться — вышибу твои мозги. Все ясно?
Ларри смог лишь испуганно кивнуть.
— Тогда поехали! И самое главное, — я закончил свои инструкции добрым советом, — не стоит жалеть машину, подумай лучше о себе.
Второй раз повторять не пришлось — нога водителя вдавила педаль газа до упора.
* * *— Приложи трубку к уху, если не хочешь общаться напрямую..
Я достал Милую из кармана:
— Слушаю тебя.
— Переулок через четыреста метров, сворачивайте направо, в дальнейшем буду просто говорить — право, лево, прямо — времени нет.
— Направо в переулок...
Ларри уже и сам видел, что прямо не прорваться: и без того неширокую улицу перегородили два военных грузовика.
Не знаю, уж каким он был сутенером, но свой автомобиль чувствовал прекрасно.
Водитель ударил по тормозам, а мгновением позже рванул вверх рукоятку ручного тормоза. Машина пошла юзом, несколько бесконечно долгих мгновений ее просто тащило боком, так что я даже подумал, что мы перевернемся, но — обошлось. Оставляя полосы жженой резины на прогретом солнцем асфальте, мы сделали почти невозможное — на высокой скорости произвели экстренное торможение и развернулись на узкой улице на сто восемьдесят градусов, после чего Ларри дал полный газ и свернул в переулок.
— Снова направо.
— Право, — закричал я прямо в ухо водителю, потому что в бешено мчащемся кабриолете было почти ничего не слышно из-за завывания ветра и рева выхлопной трубы — чтобы увеличить мощность, он снял все, какие только можно, фильтры, и на предельных оборотах мы ревели почти так, как если бы машина была вообще без глушителя.
Визг тормозов и резкий крен влево были ответом на мои слова.
На полной скорости мы ворвались в узкий переулок.
— Сзади!!!
— Что? — не понял я.
— Обернись назад!
Я повернулся — у нас на хвосте почти вплотную висела машина преследования.
Похоже, этот район кроме армии блокировала еще и полиция. И в отличие от военных служители закона прекрасно себя чувствовали не только на открытой местности, но и в жестких городских условиях.
Мне понадобился только один выстрел, чтобы пробить левое переднее колесо.
Если бы переулок был хоть немного шире, полицейские наверняка бы перевернулись, а так их просто резко бросило влево, и, ударившись о стену, машина еще некоторое время ехала по инерции, высекая искры от соприкосновения металла с каменной кладкой.
В обойме оставалось еще восемь патронов.
В операции блокирования района было занято около пяти тысяч военных и около сотни полицейских...
— Лево. — Милая выбирала наш маршрут в соответствии с данными спутника.
И поскольку до сих пор мы продолжали ехать на машине, значит, еще не вся зона была перекрыта — где-то оставалась одна или две лазейки, через которые можно было вырваться из ловушки.
Ларри безукоризненно исполнял все мои команды — кабриолет резко бросило влево. Какой-то пешеход буквально чудом выпрыгнул из-под колес — его большие испуганные глаза промелькнули на расстоянии вытянутой руки от моего лица, чтобы навсегда остаться где-то далеко позади.
— Прямо, до большого рекламного щита, после него резко направо. Там будет шлагбаум — въезд на платную многоярусную автостоянку. — Милая наконец-то нашла выход из мышеловки.
— Рекламный щит видишь? — прокричал я.
Водитель кивнул.
— После него — направо, пройдем под шлагбаумом, только не забудь пригнуться.
Он на секунду оторвался от дороги, посмотрев на меня. И в этом взгляде явно читалось, что Ларри ни при каких условиях не собирается выполнять этот безумный приказ.
— Убью сразу же, — произнес я нормальным спокойным голосом.
