Андрей Белоусов - Мнимые люди

— Мы кажется, нашли решение нашей обшей проблемы, — выдал как на духу свою новость профессор.

— Интересно. Продолжайте и поподробней пожалуйста. — Выпрямился генерал, сгоняя с лица сонливость.

— А дело вот в чём, — склоняясь к генералу, проникновенно заговорил Мирный. — Два часа назад, в лаборатории где я изучаю мутантов, произошёл один примечательный случай, знаете ли… Наш лаборант, Роман Листовой, под вечер, где-то раздобыл спирт и напился, правда не сильно, и потому я закрыл на это глаза. Его понять можно. У Романа в городе семья осталась, вот и болит у мужика за них душа. Ну не выдержал парень, напился. С кем не бывает. Но в общем не в этом суть. А суть вот в чём.

Ближе к ночи, многие уже разошлись по домам, а у меня самого были неотложные дела. Ну вот, уже уходя я Роману и сказал, чтобы бросил жратву в клетку с «мимикридом» и ушёл.

Ну и вот. Я значит занялся своими делами, а Роман пошёл значит на кухню собирать ужин… — тут профессор, прервался, обмозговывая как бы получше обрисовать ситуацию и нахмурившись, он покачал головой и сказал. — Нет. Давайте лучше так, перед тем, как обрисовать вам дальнейшие события, я немного введу вас в курс дела обрисовав, поведение мутанта сидящего в клетке, — после чего Мирный перевёл дух и припомнив недавние события, продолжил:

— Значит так… — поднял он указательный палец и поводил им по носу. — Когда к нам только привезли живого мутанта, помня об открытие профессора Школярова, мы сразу же изолировали его в герметичной камере — клетке. Герметичность её заключается в том, что приток воздуха в камеру осуществляется через лабораторию и мутант чувствует наши запахи — это нужно было для чистоты эксперимента, а отток идет уже на улицу через вентиляцию, местные Кулибины постарались. Ну вот, когда мутанта привезли, мужчину лет тридцати, то он только почувствовав свободу сразу же стал бросаться на бронированное стекло, в надежде добраться до кого-нибудь из нас. Но с течением времени успокоился и где-то, как-то даже присмирел. Сидел на полу, иногда бродил по клетке и с любопытством постоянно нас разглядывал. Повторял за нами движения, пародировал или скорей копировал нас: мимику, манеру походки, манеру двигаться, разговаривать. Хм… Даже чудно было. Сидит в клетке мужик и ведёт себя будто обезьяна и главное не придуривается, а такой и есть Ну в общем своим он стал. Мы даже относиться к нему вскоре стали как к умалишённому, этакому деревенскому дурачку, а не как к опасному зверю… — профессор виновато улыбнулся. «Ну да, сглупили…».

Но Овчаренко было глубоко наплевать, на причуды учёных, ему нужен был лишь результат их работы, потому никак и не отреагировал, только бровями поводил.

Тогда Мирный, сделав серьёзное лицо, продолжил:

— А тут, значит лаборант Роман, будучи в подпитии, бросает еду нашему подопытному. После чего прислоняется к стеклу и начинает нелицеприятно всячески его обзывать. И что вы думаете? У мутанта будто крышу сносит. Он начинает метаться по клетке, выть, снова бросаться на стекло и постоянно от чего-то шарахаться.

Мы сразу же сбежались на шум и в начале даже посмеялись:

«Вона Роман, как нашего «мимикрида» приласкал крепким словцом, что тот аж не выдержал и взбесился».

— И только потом мы поняли в чём дело… — и выдержав театральную паузу, профессор сказал только одно слово. — Спирт.

— Спирт? — удивляясь переспросил генерал. — Причём тут спирт?

— Да спирт, — подтвердил Мирный. — Точнее его запах. Он то и свёл мутанта с ума, вызвав у него бешенство.

— Причины? — только сухо и спросил генерал, не видя пока ничего радостного, в словах профессора.

— Кхм… — подавился Мирный, натыкаясь на каменное лицо генерала. — Мы точно не уверенны, но у меня есть одна теория…

— Продолжайте.

— Попробую объяснить, — сказал Сергей Андреевич, откидываясь на спинку кресла и закидывая ногу на ногу. — Понимаете, в природе спирт не существует в чистом виде, и для всего живого на земле он является настоящим ядом. Его даже микробы боятся. Спирт только человек научился синтезировать, а потом ещё и употреблять его внутрь, да ещё и в здравом уме. А вот мутант по уровню развития очень приблизился к животным. И потому, даже простой запах спирта, стал ему чужд. Он его пугает, как например кошку, собаку, ну и тем самым вызывает ответную реакцию: бежать подальше, от резкого запаха.

— Вы уверенны? — уточнил Овчаренко, понемногу въезжая в курс дела.

— На сто процентов, — уверил его Мирный. — Мы уже провели несколько тестов, на других мутантах, реакция абсолютно идентичная. И теперь мы сможем, точно таким же методом выделить мутантов и среди здоровых людей. Только запахом здесь не обойтись конечно. Придётся всем принять внутрь, примерно по десять грамм спирта. Если они заражены, то вирус в их крови даст о себе знать и трансформирует сознание, как защитную реакцию, — и высказав свою теорию, профессор замолчал.

Генерал Овчаренко, в отличие от Мирного, не спешил с выводами и потому где-то с минуту молчал уставившись в пол. После чего вдруг резко поднялся протягивая профессору ладонь:

— Поздравляю! — пожимая руку, с чувством сказал он. Лицо его при этом разгладилось, а на губах будто промелькнула слабая улыбка. — Вы сделали очень важное открытие, для всех нас и в особенности, для тех, кто сейчас находится в городе.

— Ну я в общем-то здесь ни при чём, — замялся Сергей Андреевич, смутившись громогласной похвальбы. — Это Романа надо благодарить, лаборанта.

— Не надо, не принижайте себя, — укорил его генерал. — И Романа мы вашего тоже отблагодарим, не сомневайтесь. Главное, чтобы вы оказались правы, в своих умозаключениях.

— Я тоже надеюсь на успех. Во всяком случае, должно сработать, не может чтобы не получилось, — заверил генерала профессор, замечая толику неуверенности в глазах Овчаренко, насчёт своего открытия.

— Хорошо, — подвёл черту Овчаренко, под всем выше пересказанным. — Тогда завтра, с утра, начинаем эвакуацию города, благо всё давно к этому уже готово. Проверим вашу теорию на практике, профессор…

Вдохновлённый, благодарностью Овчаренко, профессор Мирный было уже встал с кресла и хотел на радостной ноте откланяться, но генерал не дал, а усадил обратно торопыгу.

— Ну а теперь, попробуйте объяснить мне дураку. Почему это мутанты не разбежались по всей стране в течение двух месяцев, пока о них мы ничего не знали и даже не догадывались об их существовании? — глядя серьёзными глазами на профессора, задал свой первый вопрос Овчаренко. — И второй вопрос. Чем вызвана их не любовь именно к нам, а не к другой окружающей их живности, так сказать в довесок к людям? Ну например, к тем же кошкам, собакам, что бродят тысячами по городу?

— Ха! На этот вопрос, вам разве что, может ответить только Господь Бог, — саркастически воскликнул Мирный.

Генерал нахмурил брови, постучав пальцем себе по лбу:

— Ну а вы попробуйте всё же, — предложил он профессору. — Вы же любите: строить догадки, выдвигать гипотезы, а мне нужен всего лишь, ну хотя бы, один маленький фактик… Нет, я конечно же понимаю, мы столкнулись с необычным, я бы сказал феноменом, но время. Времени на скрупулезное исследования, у нас как раз и нету. Нужно хотя бы теоретически представлять, с чем мы имеем дело. Ну так как?

Сергей Андреевич нахмурил лоб:

— Ну попробовать конечно можно, — пробормотал он. — И если честно, у меня уже есть несколько гипотез и одну, по моему мнению, самую достоверную, я пожалуй могу вам изложить.

— Продолжайте…

Но Сергей Андреевич не внял предложению, а медленно закурил, поразмышлял и только потом, сцепив руки на скрещенных ногах сказал:

— Ну если в двух словах, то дело обстоит так. Неизвестный нам вирус, поражает у человека не только хромосомный набор ДНКа организма, но и каким-то образом переделывает сознание, то есть наши с вами повседневные мысли, — пояснил он упрощая. — Ну а если конкретней, то вирус скорей попросту отключает мысленный процесс. Отделы же больших полушарий, отвечающие например за: долгосрочную память, логическое планирование и построение планов для решения сложных задач, а так же за наши чувства, переживания, мечты, у мутантов находятся в этаком латентном состоянии или скорей всего они просто отключаются. Трансформировавшегося человека в последствии ведут лишь древние инстинкты, глубоко упрятанные у нас в мозгу, прикрытые разумным интеллектом. У мутанта же, инстинкт встаёт на первое место. И из них можно выделить три самых древних, а именно: инстинкт самосохранения, инстинкт голода и инстинкт продолжения рода. Только у «мимикридов», последний инстинкт по-своему изменился. Как известно, чтобы сделать себе подобных, мутантам уже не требуется слияние двух полов, им достаточно распылить свои выделения, а именно слюну, кровь или что-то там ещё, вблизи человека и всё, получена новая особь…