Сайфулла Мамаев - Ледяная птица
– Встаю. Только болит зараза! – пожаловался Рыков.
– Так вылечись! Ты же говорил, что сам можешь себя вылечить. Что компьютер в голове имеешь, – напомнил Герман. – Вот и давай, действуй! Заодно и меня научи!
Анатолий удивленно посмотрел на майора:
– Как это и тебя? Ты же не…
Тут его взгляд упал на пустой контейнер из-под «Авиценны».
– Надеюсь, ты не… – Анатолий показал на желудок.
– Размечтался! – усмехнулся Герман. – У нас в авиации друзей за столом не бросают.
– Да ты что, с ума сошел? Ты же раб теперь! Их раб! – Анатолий вскочил на ноги и со злости пнул контейнер так, что тот с грохотом полетел вниз. – Ты… ты… да это просто глупо!
– Да брось ты! – отмахнулся Герман. – Во-первых, я тебе… не поверил, тогда не поверил. То есть поверил, конечно, но не так, чтобы отказаться от воскресной чарки. А во-вторых, ты же не на привязи? Вот и меня снимешь. А я уж этим големам… устрою. Я им покажу, как дома взрывать!
– Как я тебя запрограммирую, если у меня нет компьютера? – Рык возмущенно затряс руками. – Господи, да прежде чем глупость такую делать, со мной бы посоветовался!
– А я советовался. Ты просто не помнишь! Я у тебя спросил, может, тебе компания нужна, может, и мне выпить?
– И что я ответил? – недоверчиво спросил Анатолий.
– Кивнул. – Герман говорил чистую правду, вот только не добавил, что выпить он успел еще до того, как решил подстраховаться и спросить товарища. Уж больно запах был приятен, да и после пережитого стресс нужно было снять. – А что касается компьютера, так есть он у нас! Даже два! В микроавтобусе остались. Знаешь, маленькие такие, как книжки складываются?
– Ноутбуки, что ли? – Глаза Толика загорелись.
– Во-во, ноутбуки.
– Отлично! – Рыков радостно вскочил на ноги. Компьютеры – это здорово! Это как раз то, что ему нужно! За время вынужденного безделья у него много новых идей накопилось. И самое время их реализовать. – Ты сам как с компьютерами? На «ты»? Или пока еще на «вы»?
– На твою мать, – признался майор. – Ладно, пошли, дел невпроворот. Я жрать хочу, тебя ищут, да и автобус с техникой скорее найти надо.
О том, что очень хочется увидеть Леру, Герман промолчал…
Мохов, как и обещал Кокаколе, действовал быстро. Не зря же он учил своих людей! С ними и сам натренировался быстро ориентироваться в подземелье. А бегать без устали «краповым беретам» сам бог велел. Потому-то их и поставили охранять такой объект. Знал бы кто его истинную ценность, тут бы полк разместили. А может, и целую дивизию. Чего капитану, естественно, не хотелось. Кем бы он тогда был? Одним офицером из многих? А сейчас начальник. Глава маленького, но самостоятельного гарнизона. От начальства, какое бы оно ни было толковое, одни только хлопоты. Вот как сейчас, тот же Свенсон. Вроде бы и мужик башковитый, и как руководитель не давит и помогает делом, а не словами, вон, сам искать Рыкова пустился… А все равно из-за него руки связаны. Назревает ЧП, а Мартина нет. Да и не просто ЧП назревает, а настоящая катастрофа. Через каких-то несколько часов должно состояться чуть ли не самое важное событие последних лет, а в жизни его, Мохова, так вообще, наверное, самое важное, и тут на тебе! В комплексе посторонние!
Нет вопросов, Мохов и сам знал, что ему делать, но ведь положено доложить старшему голему, поставить его в известность. А как же поставить, когда под землей радиосвязь не действует? На коротких дистанциях еще пробивается, а чуть дальше… все, тишина. Хорошо еще из офиса, как Мохов называл свой кабинет в верхней галерее, связь наладить додумались. Вот когда она пригодилась.
Мохов решил взять с собой взвод лейтенанта Куликова. Рота была не полной, да и какая воинская часть в России сейчас может похвастаться стопроцентной укомплектованностью? Сорока шести бойцов роты хватило, чтобы сформировать только два боеспособных взвода. Тот, которым командовал Сашка Куликов, был первым, а на второй вообще пришлось прапорщика ставить. Правда, Тараненко только звания офицерского не хватало, а так он любого взводного за пояс заткнет. Да и на роту вполне тянет. А потому на время своего отсутствия – еще неизвестно, сколько придется под землей бегать, – Мохов оставил за себя именно его, Витьку Тараненко. Знал, что не подведет, не подставит. А вот за Сашком приглядывать нужно, дубоват паренек немного, даром что лейтенант. Что поделаешь, как принято в армии говорить о таких, – Отчизна требует героев, а бабы рожают дураков. Словно родной брат того балбеса московского, что в подземелье остался, Серикова. Вот уж кого без мата не вспомнишь.
Мохов почувствовал, как им стало овладевать недоумение, не покидавшее его ни на минуту, пока он был с Кокаколой. Странно, зачем он Сартову? Что Бронзовый нашел в нем? Силищу? Так что в ней толку, когда в голове пусто? То ли дело ребята из его роты – выучены, вышколены, слова лишнего не скажут. А бойцы какие… куда там янкесам с их спецназом! Вот с кем сойтись бы, силы свои проверить. А то разрекламировали этих… песчинок в буре…
Мохов с гордостью оглянулся на бегущих за ним бойцов. Он еще раз разделил взвод. Первое отделение взял с собой – был уверен, что и их будет достаточно, чтобы справиться с любым противником, – второе же отправил низом, длинным путем. Пусть Куликов выведет его к озеру и проследит, чтобы Рыков на корм Хранителю не попал. Все-таки Свенсон высказал пожелание допросить трансформера, а пожелание Золотого – закон. Ну, не совсем он и Золотой… хотя, чего уж там, все же знают, что это вопрос пары-тройки часов. Прилетит челнок, привезет программы… Эх, хорошо бы сразу в Чистильщики скакнуть! А что, почему бы и нет? Начнет вновь работать «Зов», возникнет необходимость возить «Авиценну», вот он со своими людьми и занялся бы этим…
– Ты откуда… такой взялся? – Курбан, не опуская ствол автомата, направленного в пах незнакомца, лихорадочно прикидывал, что ему делать с новичком. – Ты кто?
– Сериков! – тяжело дыша, сообщил тот. – Николай Николаевич. Директор завода. Московского… ФАЗМО.
– А здесь что ты делаешь, директор завода? – поинтересовался подошедший Панама.
– Я… – Кокакола растерялся. Не мог же он признаться, что гол ем его послал следить за людьми. – Я… бегаю!
– Что, спортзал нашел? – прищурился Курбан.
– А, так ты… тоже от этих вояк убежал? – вмешался Геннадий. – Ха, еще один! Ну и армия у нас, кто хочет, тот и уходит от нее. Потому никак и не закончим эту войну, что воюем так!
– Подожди! – осадил Панаму горец. Он не был склонен верить вот так сразу всему, что говорит Сериков. Да и не сказал тот еще ничего. Вместо него Пономарев языком болтал. – Так как ты здесь оказался?
– Дак в плену был. – Кокакола ухватился за подсказку, которую кинул ему один из беглецов. – Потом…бежал.
– Что-то рожа у тебя для пленного… упитанная слишком. В ухо где получил? – Курбан пристально смотрел Серикову в глаза.
– Прикладом… досталось, – импровизировал на ходу Кокакола. – Ну, я тоже… не сплоховал. – Кока-кола показал свой пудовый кулак.
– Как же ты попал к ним? – продолжал Курбан.
– Да по глупости… по пьянке!
Сериков врал самозабвенно, можно даже сказать, с удовольствием. Хотя какое может быть удовольствие, когда на тебя автомат направлен? Но он твердо знал, что эти люди его не убьют, это не големы, они не смогут без вины, без доказательств лишить его жизни. А пока будут допытываться, пока будут в подозрительность играть, глядишь, и Мохов с наградой подоспеет.
Самое интересное, что, обманывая, предавая таких же, как он, людей, Сериков не испытывал при этом ни малейших угрызений совести. Успокаивая сам себя тем, что у людей, которых он подставляет под гнев големов, появится такой же шанс стать сверхчеловеками, каким надеялся стать он сам, Кокакола даже считал, что совершает добро. Что он не только не подлец, а благодетель, спаситель, крестный отец… если хотите, но только не негодяй, изменивший своим соплеменникам.
– И как же пьянка тебя из Москвы сюда привела? – Алиев сделал знак сыну, чтобы тот обыскал Серикова.
– Так мы не в Москве были. Я приехал в… – Кокакола чуть не назвал Махачкалу, но вовремя сообразил, что лучше назвать другой город, менее известный местным жителям. – У нас во Владикавказе филиал открывался… открылся. Банкет был. А потом… очнулся, а я в подземелье. Ну, думаю, все, попал! До ручки допился! Со страху уже и не помню, что ворочал, но буйствовал крепко… наверное.
Кокакола демонстративно посмотрел на свою измызганную одежду. И хотя Лера и Гарун выглядели еще живописнее, это обстоятельство почему-то послужило решающим фактором.
– Да ладно, Курбан! – вступился за Серикова Пономарев. – Ты что, не видишь, что он такой же бедолага, как и мы? Попал сюда…
– Ты, может, и бедолага, – резко оборвал Геннадия старший Алиев. – А я нет! Бедолагами будут те, кто затеял со мной такие игры! Вот их можешь жалеть! Да и то так, чтобы я не видел.
