Федор Березин - Огромный черный корабль
4. Побудки городов
Полицейский геликоптер все еще висел на одном месте, когда экипированный и вооруженный Лумис осторожно выглянул из подземного гаража. Он очень быстро проанализировал обстановку и пути своего отхода после исполнения задуманного. «Белых касок» стало больше, высыпав из крупного резино-гусеничного транспортера они по спущенной лестнице поднимались вверх в летающую машину. Лумис чуть подождал, пока их поднялось достаточно много, затем снял предохранители и включил батарею питания электрического прицела. Он несколько переместился: пусковой трубе реактивного гранатомета нужно было открытое пространство.
Опустив защитные очки, он дважды выстелил, наводясь в верхнюю часть летающего механизма, а затем, не целясь, в стоянку автомашин – шесть оставшихся зарядов. Там сразу стало очень шумно и светло, но Лумису некогда было любоваться яркими красками. Подобно привидению, он бесшумно отступил, задвинул засов ворот подземного гаража изнутри, разбил прикладом пульт открывания двери, аккуратно, сказывалась привычка, положил на пол ненужный теперь гранатомет и, метнув взгляд на связанного охранника, бросился вверх по лестнице к приготовленному, с другой стороны здания, электромобилю: нужно было уносить ноги.
Он стрелой пронзил несколько кварталов, когда впереди возникло первое препятствие. Две угловатые фигуры вынырнули из-за угла более чем неожиданно, но их тяжелые десятиствольные иглометы говорили сами за себя. Можно было бы проскочить, но не для этого его подняли в такую рань, и не для того готовили половину цикла кряду. Лумис надавил кнопку тормоза и стал ждать когда подойдут «стражи безопасности». Они приближались не торопясь, с сознанием своего превосходства, а он обдумывал свои дальнейшие действия. Даже не обдумывал, а так, перебирал отработанные до автоматизма вариации. Он не успел перебрать все доступные – требовалось услужливо откинуть дверцу. Игломет лежал в ладони очень удобно, а предохранитель он не уважал вообще, но полицейский не знал об этой антипатии и доверительно наклонился к мобилю. Пожалеть об этом он уже не успел... Три серебристых иглы вошли в кожу кучно, чуть выше переносицы – ничего другого не оставалось: охранники закона любили носить нижнее белье из титановых сплавов. Дверца закрылась, бесшумно щелкнув в пазах и сразу в окно забарабанил град тугоплавких игл. Ели бы это было простое стекло – все бы уже кончилось, однако это был стеликет, он выдержал. Но долго так продолжаться не могло: четыре электродвигателя взвыли, проворачивая колеса и машина сорвалась с места, прорезиненные шасси вывернули влево, человек отлетел в сторону, но он был еще жив и не исключалось, что на его ремне висели кумулятивные гранаты. Лумис видел только зеркало заднего вида: вот отражение человека встало на четвереньки, но электромобиль уже рванул задним ходом. Выставленная вперед рука... Что-то зашуршало под колесами.
Лумис вырулил к первому убитому. Было неприятно и задержка могла стоить дорого, но слишком ценными вещицами стали в такую ночь десятиствольный игломет и гранаты. Второй заслон его не ждал, похоже они контролировали новую границу – именно здесь пролегла разделительная полоса между имперскими силами и Объединенными революционными армиями. Так что тутошних «стражей безопасности» волновали пришельцы с той, а не с этой стороны. Но пытаться пройти здесь или напасть на них было бы самоубийством. И на этом посту его тоже приняли за «заблудшую овечку»: индивидуальный транспорт имели только сливки общества, а потому он сумел спокойно развернуться перед восьмиосной бронированной крепостью, испещренной булавочными ушками стрелковых ячеек. Счастье, что мобиль был выкрашен с малиновым отливом и свежая кровь на буфере не бросалась в глаза.
Позже, заметая след, Лумис бросил электромобиль. Теперь он передвигался пешком, но это не делало его менее опасным для полицейских. Очень скоро он нос к носу столкнулся сразу с пятью представителями обанкротившейся власти, но в отличие от них, он уже в течение двух часов функционировал по нормам военного времени, и на вражеской территории, а они, все еще, считали окружающее пространство своим. Он перемолол их подобно мясорубке, почти не применяя оружие.
Подобным образом: нападая из-за угла, обстреливая и растворяясь в ночи, то и дело пополняя боезапас за счет трофеев, он действовал еще много времени, пока сумерки не перешли в окрашенный солнцами день. Могло показаться, что он орудует хаотично и как боги на душу положат, но это было не так. Не смотря на то, что он не вел ни каких записей, он подробнейшим образом запоминал часы, минуты и место каждой отдельной стычки. Сбивающая с толку, впечатляющая бессистемность, не являлась таковой, он осуществлял операции в пределах одного отмеченного в мозгу района. Конечно, каждое нападение происходило в его собственной интерпретации, но общая схема деяний была давно разработана тайной организацией в которой он значился последние пол цикла. Суть состояла в том, что таких как Лумис террористов-одиночек, а также небольших отрядов, имелось множество, и сегодня, по единому приказу, они начали «работать». Чтобы не произошло накладок и помех со стороны друг друга, им разграничили зоны действий, а некоторые соединения имели отдельные задания по налету на конкретные объекты. Целью этой активности подразумевалась общая дестабилизация обстановки, она вынуждала органы правопорядка распылять силы и постоянно находиться в напряжении, принимать торопливые непродуманные решения, усиливать жесткость по отношению ко всем окружающим, что в свою очередь вело к общественному недовольству силами безопасности, а следовательно, увеличению потенциальных сторонников переворота. Вместо запланированных акций в отношении главных очагов противоправительственных сил, полиция прочесывала кварталы в поисках таинственных убийц подобных Лумису.
С помощью переносной рации и из кристаллофона-автомата Лумис, в очередной раз, попытался дозвониться до «корректировщика» Кострада, и вновь потерпел фиаско. Он мог и дальше, пока сопутствовала удача, истреблять «патриотическую» и прочую полицию, но ему были необходимы данные по поводу того, как обстояли дела в других местах. Неминуемо вставала проблема проникновения на территорию контролируемую антиправительственными силами. Он уже несколько устал и прикинул, что если делать это, то делать сейчас.
Но не так-то все было просто в городе, где он являлся и хищником и дичью одновременно. Вначале он выбрался из «своего» района. Вблизи площади Семнадцати Героев он снова оседлал брошенный кем-то мобиль. В течение некоторого времени он безуспешно пытался найти брешь в контрольной полосе, беспорядочно нанизавшей на себя кварталы и площади, пока не притормозил рядом со станцией «пневмо». Именно здесь можно было попробовать преодолеть нейтральную зону между антагонистическими группировками, если конечно «стражи безопасности» не перекрыли пустующие подземные туннели.
5. Как делают революции
Дворец императора возвышался над площадью гигантской трехступенчатой пирамидой. Первая ступень подножие представляла из себя стометровую неприступную скалу отполированного мрамора. С близкого расстояния она закрывала собой небо и вообще перспективу, поэтому не были видны вторая и третья ступени – уменьшенные копии первой. Издали, особенно, если смотреть с правильного угла, то есть, с фронта, откуда в былые времена народ глазел на военные парады и лицезрел главу Эйрарбии, они казались страшно удаленными и из-за этого общая высота сооружения представлялась много больше, чем на самом деле. Такое зрительное восприятие достигалось общим смещением каждого следующего уступа пирамиды, относительно центра в сторону противоположную площади Окончательной Победы. А на самом деле (Кор Баллади узнал про это изучая подробные чертежи), вторая и третья ступень были много меньше первой: одна шестьдесят, другая тридцать пять метров. Вообще, резиденция главного человека континента была удивительным сооружением. Начать с того, что официальные данные по поводу времени ее закладки расходились друг с другом, но то, что ей, как минимум, десяток сотен циклов, никто не оспаривал. Особо отчаянные утверждали, что Великой Дворцовой Пирамиде две тысячи циклов или более того, что первая шестигранная ступень существовала извечно, еще до появления человека, а уже потом создатели Империи использовали её как основание последующих построек. Действительно, эта опора, возможно, даже монолитная скала, внушала уважение: семьсот двадцать миллионов тонн, вот сколько она приблизительно весила. Последующие этажи, были, конечно, гораздо скромней. Ну, а там, на самом верху, и возвышался, собственно, дворец – очень красивая монументальная постройка с сотней колонн. Там был вход внутрь всего комплекса. Дело в том, что все эти строения были только вершиной айсберга, внутри, под этими громоздящимися друг на друге пьедесталами, хоронилось зеркальное отражение видимой глазу конструкции, с небольшими отличиями. Это было пятиступенчатое сужающееся книзу, от уступа к уступу строение, общей антивысотой пол километра от основания. Вот эти глубины были разрыты известно когда, совсем недавно – в период подготовки ко Второй Атомной, когда же еще. Вся верхняя постройка, некогда ритуальная сооружение и крепость, а ныне, скорее, только крепость, укреплялась и совершенствовалась много поколений подряд. Наверх, со стороны фасада, вела широченная лестница, давным-давно по ней скатывались вниз отрубленные головы, принесенных в жертву врагов, и бывало их, иногда, тысячи и тысячи в славный день Трех Солнцестояний. С двух сторон, невидимых с площади, к вершине добирались две единообразные, более узкие чем Ритуальная, каскадные лестницы. Устроены они были несколько хитрее: хотя снизу они представлялись продолжением друг друга, это было несколько не так, попадая на вершину первой террасы, человек оказывался не перед следующей лестницей, а чуть сбоку и ему приходилось менять направление движения, чтобы попасть еще выше. Это же повторялось на последующем уровне. Вообще, пирамида доставляла службам, ее содержащим, массу проблем. Ясное дело, что сотни циклов назад, когда альтернативы мускульной силе не существовало, не было ничего удивительного в доставке всего необходимого при дворе пешком по ступенькам, но после появления механики, это явно было анахронизмом. Однако этот способ все же использовался. Одно время, в короткий период авиационного бума, доставку продуктов и всего остального наверх, а также спуск отходов перепоручили автожирам и летающим платформам, но то славное время давно миновало. Поскольку там, под землей, существовал город в миниатюре, только переправка мусора потребовала расходов, при взгляде на цифирное выражение которых у императора Грапуприса отвалилась челюсть. Но ведь потребности развитого общества не ограничены только вывозом отходов – требуется еще ой как много всего и вся. И потому службе охраны дворца пришлось, скребя зубами, разрешить эксплуатацию внешней канатной системы подъема грузов. Она доставляла им сплошную головную боль, поскольку теперь вдоль самых дальних стен, противоположных площади, тянулось бесчисленное количество разных отвесов и противовесов, а внизу громоздилась куча всякой техники, за любой из которой мог спрятаться террорист. Никто уж не жалел об издырявленной перфораторами древней гранитной кладке, давно перевелись архитекторы переживающие за древности. Охрана тыловой части здания стала особо бдительна, потому что дальняя сторона теперь представляла собой слабое место дворцового сооружения. А вообще, службы защиты периметра всегда были привычны к переменам. Ведь крепость постоянно совершенствовалась. Весь день из недр Геи на вершину, а затем оттуда вниз, в кузова великанских самосвалов отгружали грунт это продолжалась углубка нижних этажей или рытье новых коридоров, а кроме того, где-то в бесчисленных подземных комнатах шел плановый и внеплановый ремонт, оттуда подавали мусор. А несколько циклов назад, начали совершенствовать противоатомную оборону, теперь вся площадь была перекопана, оттуда, снизу, выгребали почву и увозили прочь. Со временем ее должен был заменить стекломильметол. Сколько будет стоить данное мероприятие трудно было себе представить, учитывая углубку дворца, счет шел на миллиарды тонн стеклоцемента, но, видимо, кто-то из монстров строительного бизнеса обеспечил себе контракт на долгие времена. Это был тем более удивительно, что дворец и так представлял из себя прочную противоядерную крепость. Нельзя себе представить мощность взрывного боеприпаса способного выворотить из нутра города такую циклопическую конструкцию.
