Андрэ Нортон - Неведомые звезды
— Если мы выйдем из гиперпространства в системе Лилестана, мы окажемся на подконтрольной Патрулю территории, — мрачно заметил я.
— Вполне возможно выйти и снова уйти назад еще до того, как придет требование представиться, — ответил Зильрич. — Я обязан сообщить о налете на наш лагерь, это правда. Но у меня есть обязательства и по отношению к тем, кто послал экспедицию. Находки, подобные этой чаше с картой, встречаются, наверное, не чаще чем раз в тысячу лет. Если мы сможем найти ключ к расположению отмеченных на ней планет, то разведывательный полет по древним маршрутам будет важнее, чем обращение к закону по поводу одного налета.
— Но Рызк пилот. Он не согласится уходить за пределы известных ему карт. И если он решил передать нас…
— За пределы карт, — глубокомысленно повторил закатанин. — Но в этом мы не можем быть уверены наверняка. Смотрите…
Он извлек стереопроектор, который, как я знал, составлял часть оборудования рубки. Он нажал кнопку, и на стене вспыхнуло изображение звездной карты. Я не был астронавигатором, поэтому не умел читать ее в подробностях и мог только определить расположение звезд и прочесть под их изображениями координаты для гиперпрыжков.
— Вот край мертвой полосы, — показал мне Зильрич. — Влево от тебя, третья от угла — система, в которой находится проклятая Блуждающая Звезда. Судя по дате на карте, эту систему обнаружили три века назад. Это одна из старых Голубых карт. Теперь посмотри на чашу, представь, что мертвое солнце этой системы красный карлик, поверни ее на два градуса левее…
Я взял чашу и медленно повернул ее, сравнивая со стереоизображением на стене. Хотя я не обучался читать подобные карты, я сразу понял, что они совпадают! На чаше я рассмотрел не только пиратскую планетную систему вокруг красного карлика — умирающего солнца, — из которой мы только что сбежали, но и маршрут, который соединял эту систему с камнем предтеч.
— Здесь нет координат для гиперпрыжка, — констатировал я. — Трудно найти более нелепое занятие, чем попытаться угадать их. И даже обученный для исследовательских прыжков разведчик едва ли сможет в этом разобраться.
— Посмотри на чашу через это.
Закатанин протянул мне мою собственную ювелирную лупу.
Рассматривая через лупу увеличенное изображение выгравированных на металле созвездий, я увидел, что там нанесены значки координат, но расшифровать их не смог.
— Возможно, это их гиперкоды, — продолжал закатанин.
— Не вижу, чем это может нам помочь.
— А вот это как сказать. Мы ведь знаем координаты мертвой системы и можем отталкиваться от них.
— Ты сможешь это вычислить?
Хотя конечно, он был археологом и поэтому привык решать подобные задачи. Мое состояние начало улучшаться. Наверное, из-за того, что я утолил голод и подлечил руку, ко мне возвращалась уверенность не только в своих силах, но и в силах моих спутников.
Когда я поставил перевернутую чашу на пол, Иит присел на корточки и склонился над усыпанным звездами куполом. Он наклонился так низко, будто обнюхивал нарисованные звездные системы.
— Это нам под силу.
Его мысль была не только отчетливой — она содержала такую уверенность, как будто ничто больше не преграждало нашего пути к успеху.
— Мы вернемся в мертвую систему, запустив в обратную сторону маршрутную ленту Рызка.
— И попадем прямо в осиное гнездо, — закончил я. — Но продолжай. Может, ты и это обдумал. Итак, что мы предпримем после того как уважаемый старейшина, — я обратился к Зильричу в соответствии с правилами этикета, — сможет прочесть эти координаты.
Иит не закрыл свое сознание, как обычно, и я уловил что-то, похожее на нерешительность. Никогда прежде я не ощущал страха в мыслях Иита — бывало осознание опасности, но не страх. Но сейчас его мысль была окрашена именно этой эмоцией.
Меня пронзила неожиданная мысль.
— Ты сам можешь прочесть!
Я не хотел формулировать это как обвинение, но мои слова прозвучали именно так.
Его голова на слишком длинной шее повернулась ко мне.
— Старые знания забываются.
Иит редко отвечал так уклончиво. Он рассеянно, как будто затрудняясь принять окончательное решение вертел лупу в руках.
Я уловил волны чужеземного потока мысли и сначала даже обиделся, что от меня что-то скрывают. Я решил, что чужестранец и мутант обсуждали знание, которое я предположил у Иита.
— Ты прав. — Иит возобновил контакт со мной. — Нет, я не смогу это прочесть, хотя подобная форма записи знакома мне больше, чем вам.
Я знал, что лучше не пытаться выпытать, как он смог познакомиться с записями, сделанными предтечами много тысяч лет назад. В моем уме промелькнул старый вопрос о том, кто такой или что такое представлял из себя Иит.
Он ничего не сказал по поводу моих размышлений, но у меня осталось впечатление, что по каким-то причинам, ситуация, которую ему навязывала судьба ему не очень нравилась.
Похоже, что теперь я должен был стать его руками. В штурманской рубке я приготовил все, чтобы, как только мы выйдем из гиперпространства возле Лилестана, выполнить его указания и ввести маршрутную ленту Рызка в обратном направлении, чтобы снова отправиться в окрестности Блуждающей Звезды.
Рызк не выходил. Очевидно, контрабандное питье было достаточно крепким. Не представляю, что бы произошло, если бы мы вышли из гиперпространства без пилота в рубке. Наверное, мы бы бесцельно дрейфовали в системе Лилестана, мешая регулярным перевозкам до тех пор, пока какой-нибудь Патрульный не зацепил бы нас лучом и не отбуксировал бы корабль на базу, решив, что корабль оставлен экипажем.
Я ввел цифры, которые дал мне Иит, и мы легли на обратный курс, прочь от Лилестана. Снова попав в гиперпространство, мы получили массу времени для того, чтобы обдумать многочисленные опасности, которые могут поджидать нас возле Блуждающей Звезды. Успешный побег со станции, конечно же, не мог не встревожить пиратов. Теперь, после того, как чужаки узнали координаты их потайного логова, они будут ожидать посещения не только Патруля, но, возможно, и Гильдии, которая может потребовать объяснений, как и почему добыча так быстро исчезла из самого безопасного и недоступного тайника.
В этой ситуации, нам нельзя было медлить и оставаться в мертвой системе слишком долго. Наш безоружный корабль был абсолютно беззащитен против привычных к оружию пиратов. Так что нам нужно было повторить маневр, который мы выполнили возле Лилестана — к этому моменту у нас должен быть готов новый курс, чтобы провести в открытом космосе как можно меньше времени.
Успех этого маневра полностью зависел от того, успеют ли Зильрич и Иит вычислить координаты для нового курса. Так как я ничем не мог быть им в этом полезен, мне досталось заниматься Рызком и кораблем.
Я начал с того, что установил на двери каюты Рызка дополнительный замок. Рызк протрезвел, когда мы шли назад, и, когда он попытался выйти из каюты, я сказал ему через переговорное устройство, что мы взяли управление на себя. Подробнее я ничего не объяснил и после своего сообщения сразу отключил связь, так что даже не слышал, что он сказал в ответ. Пища и вода поступали к нему через шахту снабжения, и ему оставалось размышлять, я надеюсь, в трезвом состоянии, о том, как глупо и безрассудно он повел себя с хозяевами «Обгоняющего ветер».
Остальное время я проводил в маленькой ремонтной мастерской. Я привел в порядок арбалеты, которые изготовил Рызк, и сделал для них побольше стрел с наконечниками из дзорана. Я не собирался выйти на незнакомую планету как раньше невооруженным.
Если даже нам повезет и фортуна поможет нам добраться до планеты, отмеченной на чаше камнем предтеч, то еще неизвестно, как нас там встретят. Возможно, на этой планете представители моего вида не могут находиться без скафандра, а может быть, ее обитатели окажутся более развитыми и при этом такими же враждебными к чужакам, как пираты с Блуждающей Звезды. Цивилизация, к которой принадлежала чаша, должна была исчезнуть уже много тысяч лет назад, но из ее угасавших остатков могли возникнуть новые, и мы могли встретиться там с самыми невероятными противниками. Дойдя в своих размышлениях до этого места, я стал усерднее заниматься арбалетами.
Первым испытанием для нас должен был стать выход из гиперпространства в мертвой системе. С приближением этого момента я нервничал все сильнее и сильнее. Все это время я видел Иита и Зильрича только тогда, когда приносил им еду и питье. Я уже был готов выпустить Рызка из каюты, чтобы обсудить с ним свои тревоги.
Но когда сигнал тревоги разорвал абсолютную тишину корабля, Иит оказался в штурманской рубке как раз вовремя. Когда я сел в кресло пилота, он свернулся у меня на коленях, но держал свое сознание закрытым, как будто был полон информации и опасался, что, выплеснув хоть каплю, лишится ее навсегда.
